Виктор Петрович в изнеможении откинулся на спинку стула, потянулся руками вверх, сомкнул пальцы на затылке и закрыл глаза. Ноутбук с обиженным видом замер на столе, оказавшись в неожиданном режиме безразличия к себе со стороны неуклюжего хозяина, постоянно путающего клавиши. В отличие от хозяина, у него, лежащего на столе, не ныла спина, не болели глаза после трехчасовой работы. Виктор Петрович не заметил, что прошло три часа, но тьма за окном напоминала об этом. Ему, пенсионеру - первогодку, не надо было с утра идти на работу, но спина и глаза вместе с ночной тишиной упорно напоминали ему о том, что пора идти спать.
Он сидел и чувствовал, что опять все его усилия были напрасны, и просиди он за компьютером не три часа, а тридцать - результат был бы тот же самый. Он крутился по кругу в своих поисках, натыкаясь на одни и те же факты, неумело барахтаясь в этом, новом для него, море компьютерной информации.
Все оказалось гораздо сложней, чем он думал, когда впервые, лет десять назад, открыл в областной библиотеке Книгу Памяти в поисках фамилии своего деда, погибшего на войне. Он нашел! Да! Он нашел тогда фамилию своего деда. История помнила о том, что дед отдал жизнь за Родину, за него, Виктора Петровича, за всю нынешнюю жизнь. В библиотеке тогда ему даже распечатали на ксероксе лист с фамилией деда. Виктор Петрович не мог предполагать, что с тех пор лист этот не будет давать ему покоя.
Областная Книга Памяти состояла из двух томов с фамилиями жителей области, не вернувшихся с войны. Под фамилией деда было всего несколько строк : год рождения 1901, призван в армию в сентябре 1941года, участвовал в последнем бою в октябре 1942года. Пропал без вести. Виктор Петрович испытывал желание отвесить земной поклон людям, проделавшим громадную работу для того, чтобы он мог сейчас держать в руках эту ниточку памяти, связывавшую его с дедом. Но помимо чувства благодарности не давало покоя смутное беспокойство. Беспокойство от того, что строчки эти никак не могли заменить обелиск на могиле погибшего воина. Не было обелиска. Ничего не было, кроме факта гибели. Где воевал дед? В какой части? На каком фронте? Где погиб? Ничего Виктор Петрович не знал, но он знал, что дед его не заслуживает забвения под плитой времени, скрывавшей все эти вопросы.
С появлением в доме компьютера Виктор Петрович увидел в нем инструмент, орудие, средство для прохождения сквозь стену времени. Через тот же компьютер он узнал, что поиск без вести пропавших стал возможен совсем недавно, в двухтысячные годы. В интернет были выложены все сведения архива министерства обороны, до сих пор засекреченные. Оказывается, люди продолжают искать своих родных на сайтах МЕМОРИАЛ, ПАМЯТЬ НАРОДА. РУ, ПОДВИГ НАРОДА, на различных форумах. Отец Виктора Петровича, ушедший из жизни пятнадцать лет назад, знал о своем отце меньше, чем Виктор Петрович сейчас знал о своем деде. Еще раньше он знал про деда то, о чем умалчивала Книга Памяти. Он знал, что дед до войны работал в райцентре мастером маслозавода, что, уходя на фронт, он оставил дома жену с четырьмя детьми, которая до конца жизни не получала пенсию за него, пропавшего без вести.
На странице из Книги Памяти было много однофамильцев деда, и все из одного района, призванные одним военкоматом. По всей вероятности, они были родственниками. Многие воевали, как следовало из Книги Памяти, в 367 стрелковой дивизии, формировавшейся в районе. Виктор Петрович с легкостью решил, что дед был в той же дивизии и прочитал на сайте МЕМОРИАЛ про ее боевой путь. Становилось не по себе, и кровь леденела, пока он читал о гибели дивизии в Карелии, куда она прибыла в декабре 1941года без зимней обуви, без теплой одежды у солдат, воевавших в окопах с водой по колено. После страшных зимних боев из десяти тысяч солдат в дивизии оставалось полторы тысячи. В воспоминаниях финских солдат говорится о трупах советских воинов, штабелями лежавших вдоль дорог. Пропавших без вести были тысячи. Только в марте начали собирать и хоронить погибших в зимних боях.
Виктор Петрович был уверен, что дед выжил в тех боях, поскольку числился пропавшим без вести в октябре 1942 года, уже после переформирования дивизии. Но попавший на глаза Виктора Петровича документ спутал все его предположения и догадки. Он почувствовал себя в тупике, из которого не видел выхода. Каким –то образом он нашел фотографию документа от 1946 года, в котором его дед официально объявлялся пропавшим без вести. Сообщение было адресовано его жене через военкомат. В нем была бесценная информация - почтовый адрес последнего места службы деда, а если точнее, то это был номер полевой почтовой станции, ППС, по которому можно было найти воинскую часть. Виктор Петрович умудрился найти список всех ППС, и по этому списку выходило, что ППС-1997 соответствовала 238 стрелковая дивизия.
Нажимая на клавиши компьютера, Виктору Петровичу казалось, что он каждым нажатием клавиши прикасается к истории, пробивает толщу времени, скрывающую от него страшную действительность тех лет, в которых довелось жить его деду. Виктор Петрович чувствовал, что этот поиск затягивает его с головой, обнадеживая и дразня надеждой на успех, на достижение желаемого результата. Хотя бы узнать, где, в каких краях воевал его дед.
Зачем ему надо было это? Зачем? Ведь никто не требовал с него этого и не спрашивал об этом, но Виктор Петрович чувствовал, что это зацепило его. Это было нужно ему. Именно ему, в отличие от всего того, чем он занимался всю жизнь, выполняя школьные обязанности, студенческие, производственные, исполняя свой сыновний или супружеский долг. Он чувствовал, что это надо именно ему и никому более.
Виктор Петрович помнил слова ясновидящей бабули, к которой он специально ездил несколько лет назад с фотографией деда. Ее совсем не смутила такая, казалось бы, затрудненная временем, задача. Ей все было по силам.
- Ты его не найдешь, - кратко сказала она, открыв глаза и возвращая фотографию.
- Я вижу, - продолжала она. - Он бежит. Страшный взрыв, грохот. Столб земли и огня. Ты его не найдешь, - повторила она, оставляя на его усмотрение отношение к ее словам – верить им или не верить. У него не было оснований не верить ей, живущей своими способностями, данными природой, а не каждодневным враньем, ставшим узаконенной нормой жизни. Он не мог не верить в то, что сохраняется вся информация в этом мире и надо только найти людей, которым дано читать эту информацию. Жизнь давно приучила Виктора Петровича к мысли о том, что если мы чего-то не знаем, то это не значит, что этого, о чем мы ничего не знаем, не существует. Увы. Мы слишком мало знаем об окружающем нас мире, худо-бедно обучаясь грамоте и ремеслу.
Виктор Петрович помнил ее слова, но ему надо было найти хотя бы воинскую часть, где воевал его дед, хотя бы это. И как вытянуть эту ниточку из клубка вопросов - он не знал. Ему пришлось изучить боевой путь 238 стрелковой дивизии. Мог ли дед, вообще, попасть туда? Его призвали в сентябре 1941, а дивизия была сформирована в марте 1941года в Семипалатинске, далеко южнее Урала и в сентябре ее отправили на южную границу. Зимой она защищала Москву, освобождала Калугу, после чего находилась на переформировании, где была переименована весной 1942 года в 30 гвардейскую стрелковую дивизию. Как и когда дед мог попасть туда? Поездка в райцентр, где жил дед и откуда был призван на фронт, ничего не дала. Там давно не было никакого военкомата, никаких архивов.
Вольно или невольно, Виктор Петрович прикасался к истории, и ее бесстрастный язык заставлял его по-новому увидеть и прочувствовать трагизм и героизм тех кровавых лет, через которые пролегла жизнь деда и его поколения. Это было делом не одной минуты, поэтому, садясь за компьютер, Виктор Петрович не замечал убегающих секунд, проходящих минут, проплывавших часов, напоминавших о течении времени. Он просто выпадал из него, окунаясь с головой в историю в поисках следов своего деда. К действительности его обычно возвращали, как и в этот раз, уставшие спина и глаза.
Где и как найти доказательства, что дед воевал в 30-й гвардейской? Виктор Петрович уже начал привыкать к терминологии поисковых сайтов и их содержанию. Он нашел сайт со списком безвозвратных потерь дивизии за сентябрь - декабрь 1942 года, где за каждую неделю штаб давал сводку по погибшим и пропавшим без вести. Нескончаемый перечень файлов с фамилиями погибших на листках с чернильными строчками. Это по одной дивизии. А по остальным?! Невозможно представить этот нескончаемый список оцифрованной памяти о погибших. Но компьютер, не имеющий в своей конструкции живой души - он бесстрастен. Он послушно выдает и выдает на экране нескончаемые трагические списки. Это ему по силам.
Виктор Петрович несколько раз просмотрел каждый листок с перечнем фамилий, но своей фамилии он не нашел. За 24 октября 1942 года он увидел отчет начальника штаба о потерях, и сердце его сжалось от бессилия и невозможности что- то исправить. В отчете этом отпечатанные на машинке буквы складывались в жуткие слова о том, что прибывшее пополнение численностью 1000 человек было сходу брошено в бой для прорыва к окруженным частям. После атаки не досчитались 360 бойцов убитых и пропавших без вести, фамилии которых установить невозможно по той причине, что офицер, сопровождавший пополнение, пропал без вести вместе со списком личного состава. Виктор Петрович понимал, что, если это его случай, то, что ему остается делать? Все. Пропал человек и не найти его, как и остальных 359 бойцов.
В своих блужданиях по форумам и поисковым сайтам Виктор Петрович отыскал даже журнал боевых действий 30 гвардейской дивизии. В нем, как в судовом журнале, ежедневно описывалась жизнь дивизии. С замиранием сердца Виктор Петрович просмотрел записи с сентября по декабрь 1942года в поисках зацепки. Тщетно. Это был журнал штаба дивизии численностью 11000 бойцов, в него записывали события, а не фамилии. Он нашел запись о том, что обоз, отправленный на станцию за боеприпасами, в лесу попал под бомбежку. Пропало два бойца, убито три лошади. Документ этот не для истории, - подумалось Виктору Петровичу: Он для отчета, в котором просто подсчитаны как поголовье убитые лошади и солдаты.
Но где, как узнать фамилии солдат? Где гарантии, что там был не его дед, без вести пропавший? Не трус и не герой. У смерти и войны не спросишь, а люди бессильны перед их законами страшного хаоса. Виктор Петрович все равно не имел доказательств того, что дед воевал в 30 гвардейской дивизии. Надо начинать все сначала, искать помощи в своих поисках.
Виктор Петрович открыл глаза и вместо того, чтобы уйти спать, снова потянулся к компьютеру. Пальцы, словно сквозь сон, упорно набирали фамилию и имя деда. Его сонное состояние нарушил брошенный на дисплей компьютера взгляд. Он увидел, что вместо имени деда он набрал свое имя и отчество. Но эта вспышка удивления была недолгой, мимолетной, как искорка. Он чувствовал, что глаза его слипаются, голова тяжелеет и неумолимо
