АНТИПИХА

                              АНТИПИХА

  Прибыли моряки в Читу на 1-е Мая, рано утром, прямо к празднику прикатили. Только сурово встретила погода моряков, тихо-тихо шел снежок. Для зимы оно вроде и ничего, красиво и только, самое время помечтать, побродить с любимой. А тут стучали моряки зубами в своих бушлатах, а ведь и их не хотели брать с собой. Во Владивостоке уже успели загореть неплохо, а тут такой сюрприз: зима взяла и вернулась. Шесть моряков приехали за призывниками: кок Зайцев и Сытов с подводной лодки, что в ремонте стояла, а четверо с надводных кораблей ребята, и еще для комплекта три офицера было, без начальства никак нельзя.
  Прибыли в поселок Антипиха, там был призывной пункт. Со всей Читинской области съезжались сюда ребята, а дальше - кого куда судьба разбросает, но ихняя служба начиналась здесь, в Антипихе.
Устроились моряки в части у солдат, грязно там было и непривычно для флотского человека, ложка за голенищем сапога у солдата, посуду в руки не возьмешь, жирная и скользкая, того и гляди выскочит из рук и вприсядку пойдет отплясывать Гопака по столовой, полы от грязи лопатой скоблили и носилками вытаскивали. Я не называю столовую - камбузом и пол - палубой, потому что все, что я описал, с этими словами несовместимо, как и понятие об учебном отряде, который вспоминается для моряков кошмарным сном: ни шагу пешком там не пройдешь - все бегом, все переходы, а чистота - до любой пылинки придирались, изводили курсантов, прямо скажем - издевались иногда инструктора.
Засобирались моряки в город, офицеры их не держали, свои дела у них были. Только двое моряков осталось в казарме с солдатами, по три года отслужили два Саши, поехали по своей воле за молодыми, просто развеяться немного, а сейчас скучали еще больше, и по кораблю, и по дому, и ничего им не было в радость.
  Заяц и Сытов двигались по праздничной Чите, люди оборачивались, смотрели на моряков, многие здоровались, некоторые предлагали выпить. Видно было, что здесь уважают моряков больше, чем во Владивостоке. Торопились ребята, дал товарищ адрес здешний, просил навестить родных: рассказать о службе, о себе - успокоить их. Только по третьему адресу нашли родных. Находились-намучились, но и просьба свята, не выполнить ее просто нельзя.
  Поднялись из-за праздничного стола родные навстречу морякам: «Что случилось с Толей, где он?» - а у самих тревога на лице. Успокоили родных Сытов и Зайцев как только могли, поняли, что всех перепугали своим визитом, не продумали этот вариант. И начались тосты за Солидарность трудящихся, за армию и флот, за солидарность трудящихся с армией и флотом, и другие. Только скучали моряки: все люди пожилые, у них свои разговоры, свои заботы. И тогда Толика тетка предложила морякам: «Пойдемте ко мне домой, там у меня девчонки мои одни скучают, все веселее вам будет». Тоскливо сидели за столом четыре девушки и один парень в очках. Очень скромный, он не знал, как их развлечь, ему и с одной-то обмолвиться нечем, короче, непорядок. Представились моряки. Обрадовались девушки такому подарку судьбы, да еще флотский кок пожаловал в гости, удача, какая. А Заяц уже засучивал рукава. Сытова посадил чистить картошку, других - рыбу, короче, всем нашел работу, никого не оставил без внимания и без чуткого руковод-ства. А сам кок, такие блюда заворачивал языком, что девушки о таких не слышали, и не пробовали никогда, только ахали: вот достанется кому-то муж, сразу избавит жену от хлопот по кухне - находка для семьи. «Девушки, кого вы слушаете. Он пол-экипажа отравил уже, в госпитале лежат, и не может лодка выйти в море, нет замены» - говорил Сытов, весело улыбаясь.Обиделся Заяц, надул свои толстые губы: «Ну и друг у меня: и врагов не надо иметь, так оговорить своего товарища». Подошла Света к Зайцу, поцеловала его в щеку: «Не обижайся, это ведь шутка, мы понимаем это».
      Ожил кок, снова загремели кастрюли и сковородка, и прочая кухонная утварь. Выпили за праздник, за девушек, за товарищей по службе. Зайцев устроился возле Светы, Сытов не отходил от Люды, настроение было действительно праздничное, как говорится, с корабля на бал, а оно так и получилось, что редко бывает в жизни. Пришел отец Люды и Светы, пришел с товарищем своим, принесли банку самогонки с собой. Весёлые мужики, ничего не скажешь. Заяц ушел подруг провожать до общежития, и пришлось Сытову за себя и за товарища отдуваться. Хоть и крепок был Сытов, но уже опьянел конкретно. Люда не отходила от него ни на шаг, все отвлекала его разговорами. Поздно вечером вся семья Туляковых пошла, провожать моряков до трамвая. Те уже акклиматизировались полностью, период адаптации прошел: бушлаты расстегнуты, бескозырка на затылке, кровь так и кипела в их жилах. Добрались до вокзала, Сытов выпил в буфете три стакана томатного сока: крепка была самогонка, все так и горело внутри. Двинулись искать такси, время позднее, пешеходы исчезли, праздник есть праздник. Шли моряки, потихоньку переговаривались, а навстречу толпа молодых парней, выпивших и явно агрессивных. Заметался Заяц, но Сытов прижал его рукав: «Иди прямо». Окружили моряков парни, сразу не разоб-рались, что к чему, все равно было, кого учить уму-разуму.
«Ребята, да это же морячки!» - воскликнул один из них, подстриженный под ноль. «Может, за нами приехали, - засомневались ребята, - все может быть». Обняли моряков парни и слова не дали сказать, потащили с собой в темноту: «В гости идем, проводины у друга, все есть: и вино, и девушки, только вас не хватало, и теперь вот комплект будет».
Поздоровались моряки с родными призывника, усадили их за стол, как почетных гостей, окружили их девушки и парни, давай знакомиться. Выпили Сытов и Зайцев еще по стакану, меньше никак не наливали новые друзья и уже чувствовали, что пьянеют опять. Надо и меру знать, решили моряки.            Пообещали завтра зайти, а сейчас время позднее, и двинулись они на выход. Трое парней пошли их провожать до такси, не хотели оставлять морячков в незнакомом городе да еще ночью. Стояло одно такси на стоянке, и то шло по заказу. Шофер, тоже флотский парень, рад был бы помочь, но не мог, все зависело от девушки-диспетчера, которая наблюдала за происходящим из-за стекла.
Отошли парни по малой нужде за угол, уж больно прижало их, Сытов беседовал с шофером, засунув голову к нему в кабину. Заяц изливал свои чувства девушке  диспетчеру и просил помочь бедным морячкам, таким сироткам. Вырвала чья-то рука Сытова из окошка, даже не понял он, что получилось. Огляделся, а уже кто-то другой в окошке торчит. Закипела в нем кровь, крепкий парень был Сытов, спортсмен. Одним рывком он вытащил наглеца из машины и чуть не оторвал его от земли. «Гражданин, очередь порядочные люди занимают и не толкаются, а тем более наглеют». - «Ты что не видишь, кто перед тобой стоит?!» - орал подполковник, которому чуть-чуть не хватало до кондиции, и вцепился в бушлат Сытова. «Я помощник коменданта, я тебя сгною на гауптвахте!» - орал подполковник, подбираясь к горлу Сытова. Выхода не было, хотел Сытов проучить наглеца, но тут услышал: «Не бей, подожди». Бежали призывники, крепкие ребята, под белы рученьки потащили офицера за угол, сначала оттуда выкатилась его фуражка, а потом и сам колобком. Резво бежал подполковник, даже фуражку забыл свою, давно так не бегал. Распахнул дверку таксист: «Садитесь быстрее, ребята», - наскоро поблагодарил парней Сытов, и такси рвануло в темноту, увозя моряков от опасности, неизвестно, что придумает подполковник. А моряки и название поселка забыли, уж очень бурный был день. Давай гадать: «Вроде Анютиха какая-то», - размышлял вслух Сытов. «Может, Антипиха?..» - подсказал шофер. - «Точно - Антипиха», - заулыбались моряки, еле вспомнили, да и не грех: столько выпили за праздник.
Остановились у КПП. Поблагодарили таксиста за помощь, рассчитались с ним и двинулись в часть. Крепко штормило моряков, пришлось обняться покрепче. Офицер
и двое дневальных с интересом наблюдали за моряками, за их движениями. «Боевая тревога, проходим узкость», - молвил Сытов и придержал Зайца, которого увело в сторону. Так и шли они к казарме. Им вслед смотрели и улыбались солдаты с офицером, уж больно шторм был велик, бросало от бордюры к бордюре моряков, того и гляди, сметет их. Сытов уснул богатырским сном, а Заяц, шкодливая натура, никак успокоиться не мог. Пошел в столовую, поднял всю службу, раздобыл пару фляжек горячего чая, масло, печенье, конфеты и пошел потчевать своего друга, знал свои обязанности «чумичка», поварёшка по флотски, только другу уже было не до чая.
  Проснулся Сытов, зуб на зуб не попадает, так хмель выходил из него. А рядом под тремя одеялами стучал зубами Заяц, да еще и бушлат Сытова забрал, наглец. Пошел Сытов в душевую и на глазах изумленного дневального залез под ледяной душ. Изумленный стоял дневальный, снег на дворе, а эти моряки, что вытворяют, видно, сильна флотская закалка и пить мастера, сам вчера видел, и духом тоже сильны.
Двое моряков так и не пришли из города, где потерялись - неизвестно и где их искать - тоже неизвестно, решили ждать. Принесли солдаты горячий чай во фляжках, остальную еду, Заяц еще вчера притащил. Перезнакомились с солдатами моряки, хорошие ребята оказались, вместе перекусили. Разговорились о службе, о доме. Скоро подошли еще двое пропавших моряков, не обошлось и у них без приключений.
Пьяные шли они по трамвайным путям, трамвай никак их объехать не мог, вот такая беда случилась. Пришли в себя они уже в комендатуре утром. Вызвал их комендант к себе: «Ну что с вами делать, морячки, жалко мне вас, праздник был вчера, а вы у нас как-никак в гостях. Слышал я про флотскую чистоту и порядок, вот и наведите у меня в кабинете такой. Если понравится мне, то непременно отпущу вас, слово офицера».
Что делать морякам? Засучили рукава, и давай сверху донизу порядок наводить, тут уже не до обиды, сами виноваты. Доволен, остался комендант, похвалил ребят и отпустил их с Богом, так и не узнали флотские офицеры об этом приключении, сдержал свое слово комендант.
Нагладились-начистились, кок Заяц и Сытов - собрались на свидание к девчонкам идти, а тут Сытову восемьдесят призывников дали. Теперь о свидании и думать не приходилось. Ехидничал Заяц: «Вот теперь у меня выбор еще больше будет, скажу Люде, что ты отравился моими бутербродами, а там видно будет», - вспомнил застолье кок и шутку Сытова, все вспомнил, шкода. Подошел Саша к Сытову, положил руку на плечо: «Иди, раз девчонка ждет, все равно я в казарме сижу, с солдатами беседую».
  Недолго радовался Заяц, ему тоже полсотни человек дали, но и его выручил второй Саша, который тоже оставался в казарме. А призывники приходили отпрашиваться домой, дело к вечеру уже, а дом рядом, грех не сходить домой. Да разве их удержишь? Забор - дырка на дырке, и решил Заяц хоть какую-то извлечь выгоду из этой ситуации. А проще: он не мог прожить иначе, дай ему вволю покомандовать, дай покричать немного - была в нем такая жилка, а тут такая свобода действий, такой оперативный простор, что на лодке и присниться не могло в хорошем сне. Там у него всего один подчинённый был, и тот своего начальника всерьёз не воспринимал, впрочем, как и все остальные моряки, какой с него командир? И занялся кок хозяйскими делами.