Многие годы в вечной ночи галактик подчинённые Зла готовили сожаления, угрызения, смешивали слёзы и пот, выливая это варево на головы жертвам: как мёртвым, так и живым. При этом последние, ещё недавно неунывающие и весёлые, хирели, не понимая, почему мысли их вдруг стали горше, а страдания сильнее.
А сейчас и сам владыка преисподней пошёл по их стопам, предавшись печали. Что за узы связали его с Землёй, он не знал, тоски своей не понимал, но полностью избавиться от человеческих чувств не мог. Не выдержав напряжения, желая развеяться, он принялся собственноручно готовить ядовитый коктейль душевных мук, щедро одаривая ядрёной отравой без того угнетённых подопечных.
Когда же это перестало приносить удовлетворение, Ахита, решив, что достаточно натешился чужими бедами и вновь готов к битве за первенство, ринулся через Вселенную к манившей его жёлтой звезде, дарящей тепло и свет незабвенному зелёно-голубому шарику.
Ну, а что же Добро? Оно наслаждалось обычной жизнью. Канти добилась своего, ей удалось соблазнить Хиту, поселившись в теле земной женщины. Мужчина изведал страсть, и без ложного стыда признал, что это ему понравилось.
Девушка тоже находилась на вершине блаженства. Возлюбленный осыпал её цветами и ласками, нежил уши словами признаний и искренне заботился о её благополучии. Они всё больше сближались, и миг, когда перед затуманенными глазами обоих предстало Зло, стал самым неприятным моментом в их вечной жизни.
Увидев томно раскинувшихся в постели людей, Ахита расхохотался.
– Вот как надо расслабляться, – веселился он, – а не по старинке, как я, издевавшийся над безответными греховодниками.
– Злу иного не дано, – вскакивая и заворачиваясь в простыню, огрызнулась Канти.
Приподнявшись на кровати, Хита потянул девушку к себе, и она, не устояв на ногах, упала в объятия мужчины. А тот сердито сказал:
– Не трогай святого, Ахита. Мы с Канти любим друг друга, и наши отношения не имеют ничего общего с низменными потребностями, о которых ты говоришь.
Собеседник перестал смеяться. Расширенными глазами он смотрел на пару, внезапно осознав, что, полюбив, враг обрёл неодолимую силу. Первым порывом Ахиты стал отказ от борьбы, но он сдержался и, укоризненно взглянув на противников, хрипло поинтересовался:
– Антака где?
Те дружно пожали плечами, а мужчина, хмыкнув, развернулся и вышел, отправившись искать напарницу. Оставшиеся переглянулись, и Хита, прошептав: «В последний раз», приник к губам Канти.
