своих целей.
— Только не в этот раз.
— Не будьте столь самоуверенны, молодой человек! Вы даже не представляете себе нашего могущества!
— И всё же я рискну.
— Значит, отказываетесь от сотрудничества?
— То есть?
— Убийца до сих пор гуляет на свободе, а у вас, насколько мне известно, нет даже подозреваемого.
— Вам известен убийца?
— Нет, но всё решаемо. В обмен на Хаммурапи я приведу к вам истинного виновника покушения на убийство Миланы Рудь.
— Искать преступников — моё дело.
— Чтож, к сожалению, мне вам больше нечего предложить. Предложение остается в силе ещё два дня. Ну вот мы и приехали.
Лимузин остановился ровно в том месте, где подобрал Захара. И тому не оставалось ничего другого, как покинуть автомобиль через любезно открытую водителем дверцу.
«Цинизм и вседозволенность», — такое заключение сделал он о своём собеседнике.
* * *
Элитный дом, широкие лестницы, вазоны с цветами, квартиры в двух уровнях. Любил Сергей Натанович пустить пыль в глаза. И ещё имел слабость к дорогим побрякушкам. Квартира была буквально завалена экзотическими изделиями, преимущественно вычурными и безвкусными.
Двери открыла высокая худосочная девица с большими грустными глазами. Она была укутана в тунику в пастельных тонах, голова замысловато обвязана широким шарфом. Провела гостя на кухню. Несмотря на то, что Захар опоздал, хозяйка даже не удосужилась поставить чайник на огонь. Она с отсутствующим видом кивнула гостю на мягкий уголок, сама уселась за маленький столик и погрузилась в размышления.
— Наталья, — не выдержал Захар. — Если вы не против, я хотел бы поговорить с вами о Милане.
Лицо девушки недовольно сморщилось.
— Я попросила бы называть меня Ната, — Захар недоумённо пожал плечами, но согласился: у каждого свои капризы.
— Как давно вы дружите с Миланой?
— С первого класса, — не задумываясь, ответила Кадкина.
— Вы знаете, какая с ней приключилась беда?
— Да, конечно. Милана в коме.
— Когда вы были в больнице последний раз? — решил уточнить детектив.
— В какой больнице? — удивилась девушка.
— Когда проведывали подругу?
— А зачем? Ведь она пока в бессознательном состоянии.
— Но когда Милана придёт в себя, вы посетите её в больничной палате?
— Возможно. Хотя, если честно, стараюсь избегать этих печальных мест. Они навевают тоску и напрочь лишают вдохновения.
— Но ведь Милана ваша лучшая подруга, с которой вы дружите с первого класса!
— Уж лучше буду ходить к ней домой, когда она придёт в себя. Она такая весёлая и жизнерадостная! В её движениях поэзия! Она вдохновляет меня даже в периоды творческого застоя! Хотя это и не совсем честно — пользоваться подобными безотказными приёмами, но я ведь стараюсь не злоупотреблять...
— Что-то в горле пересохло... — Захар перевёл разговор на другую тему.
— Могу предложить джин с тоником, виски...
— Хотелось бы хорошего зелёного чаю...
— Конечно! — лёгкий кивок в сторону комода. — На средней полке слева направо: цейлонский зелёный крупнолистовой, зелёный с жасмином, зелёный с бергамотом, с ростками бамбука...
Захар думал не долго над выбором, и хозяин квартиры Сергей Натанович Кадкин явился в момент, когда ароматная жидкость янтарной струйкой стекала из изящного заварника китайского фарфора в брутальную стеклянную толстостенную чашку без рисунка, любезно предоставленную хозяйкой.
Ната мгновенно задумчивость сменила на бурную деятельность и с быстротой молнии заварила кофе по-турецки, который её супруг тут же выпил двумя глотками и отправился в душ. А как раз к его выходу из душа был готов немыслимый экзотический коктейль в запотевшем высоком бокале. Такого коктейля Захару видеть ещё не доводилось.
«Самовлюблённость и приспособленчество», — поморщился Захар.
Между тем довольный хозяин в шикарном банном халате уселся за стол и с любопытством воззрился на гостя, потягивая коктейль. Захар решил, что время действовать наступило.
— Посмотрите, пожалуйста, Ната, на эти записки. Вам знаком почерк?
— Да, это почерк моего мужа, — с удивлением заключила Ната, изо всех сил пытаясь прочесть их содержимое. Но коварный детектив уже протягивал две узкие полоски бумаги Кадкину.
— А вам знакомы эти записки?
Сергей Натанович мгновенно понял, о чём пойдет речь и сник. Его самодовольство как ветром сдуло.
— Так что скажете? Вы это писали или не вы?
— Не помню...
— И кому, тоже не помните?
— Не помню, это было давно.
— Тогда может быть вы, Ната, сумеете подсказать мне о чём в этих записках идёт речь?
Захар подивился переменам, произошедшим с молодой женщиной, когда она поняла смысл содержимого записок. Её глаза потемнели, а лицо превратилось в злобный оскал.
— Вот значит, как! Либо деньгами, либо натурой! Ну, муженёк, порадовал!
— Понимаете,— заторопилась Ната, — полгода назад у Миланы заболела бабушка, нужна была срочная операция. Она попросила помочь. Я дала немного денег, не сказав об этом мужу. Вы считаете, я поступила неправильно? Ведь мы супруги, и у нас общий бюджет. Почему же я не могу дать на время подруге денег?
— Потому что сама ты не заработала ещё ни одной копейки. А Милана и не думала их отдавать.
— Неправда! Она отдала их по первому требованию. Просто я разрешила не спешить с возвратом.
— И где она взяла такую сумму?
— Рафаэль, когда узнал о болезни бабушки, взял все расходы на себя. А ты! Готов был взять долг натурой! И после этого будешь продолжать утверждать, что любишь меня?
Накинув на плечи пальто, Ната гордо покинула квартиру. Захар вышел следом.
«Весёлая семейка!» — Захару стало на мгновение настолько омерзительно, словно испачкался в грязи.
