В одном отряде нашего полка командир и штурман друзьями были. Это, вообще-то обычное явление, когда командир и штурман в приятельских отношениях состоят. Семьями дружат, в гости ходят. А тут, настоящие друзья. Друг за друга горой. Всегда вместе и, при этом, у каждого свое мнение. И спорят, бывало, до выпучивания глаз. Но долго друг без друга обходиться не могли.
Имелся и у них пунктик. Выпивали они редко, но крепко. И на другой день, особенно если выпадало на предварительную подготовку к полетам, веселили они народ от души.
Вот придут они на подготовку к полетам. По глазам видно, тяжко бедненьким. И надо бы поправить пошатнувшееся. Но крепятся. Пока постановка задачи идет. После постановки первым ломался штурман. Ему что: пробурчал своим штурманам, что проверит их перед контролем и свободен, как птица, но ненадолго. Самому готовиться надо. А у командира отряда забот больше. И с экипажами потолковать, и стрелков, радистов распределить, и по самолетам с техниками…. Да мало ли. А штурман рядом ходит. Зудит как комар: пошли похмеляться, да пошли похмеляться. Командир ему, погоди мол, скоро пойдем. Ага, скоро! А тут колосники горят.
Позудит штурман, позудит, да и свалит незаметно. Придет обратно. Глазки масленые, что-то там жует еще. Довольный, как слон. И к столу своему. А там его уже обычный подарок ждет. Командир ему карточку учета поощрений и взысканий положил. И на той стороне, где о взысканиях все, а о поощрениях ни слова, свежий выговор: за самовольный уход с предварительной подготовки.
Штурман в расстройстве:
- Леха, сволочь! Опять объявил…
- А не будешь без меня похмеляться ходить.
- Да я тебя после этого знать не хочу!
И приступает к личной подготовке к полетам. Дуется на командира.
Но к концу подготовки Леха, командир, ему опять карточку поощрений и взысканий подсовывает. А там, за качественную подготовку к полетам, снятие ранее наложенного взыскания.
Обнимутся друзья и пойдут себе вместе похмеляться.
