неприличные жесты. Вновь раздались сухие щелчки – это оказалось, были выстрелы из травматических пистолетов. Один выстрел отбил кусок лепнины над окном, раскрошившейся розовыми брызгами. По упавшей гильзе стоявший рядом опытный Волопасов определил – это уже был «ПМ».
− Але! Полиция? – плаксиво заговорил в трубку Антисема. – Гоголевский бульвар, четырнадцать! У нас тут во внутреннем дворе митингуют сторонники Навального! С оружием! Кричат, что пойдут громить госучереждения!
Чтобы задержать ингушей, Григорий в ответ стал бомбардировать их яблоками и картофелинами из буфета. Вконец разошедшиеся горцы стали карабкаться на стену здания, забираясь друг на друга, стремясь поскорее добраться до изгаляющегося наглеца.
Бронемашина Росгвардии эффектно справилась с воротами, протаранив вход. Из ее чрева хорошо экипированные бойцыорганизованной цепью бросились на кавказцев. Замелькали резиновые дубинки и обутые в десантные башмаки ноги.
Ингуши явно растерялись от внезапного нападения. На каждого пришлось один или два росгвардейца, которые яростно молотили неумело отмахивающихся противников. По двору бегало несколько ингушей, на хвосте у которых висело по трое бойцов.
Инарбеков от смачного пинка гвардейца красиво перелетел через деревянный ящик и враскоряку шлепнулся животом в лужу. Из кармана у него выпала телескопическая дубинка .
Подъехала еще одна машина Росгвардии и через пару минут все ингуши оказались положены лицом в землю.
Лихие гвардейцы заталкивали в просторный «воронок» небритых горцев, утрамбовывая их как селедок в бочку. Инарбеков что-то кричал о своем «княжеском» происхождении и близком знакомстве с начальником местного УГРО, перекатывался по подмерзшей земле, и пытался залезть под машину Росгвардии, откуда невежливые полицейские его раз за разом вытаскивали за ноги и продолжали экзекуцию.
Еще только росгвардейцы усаживались в свои броневики, а машина с незадачливыми ингушами едва скрылась за поворотом, на крышу взобрался Котовский:
− Эх вы, пижоны, пижоны!.. Прощайте, горские любители! Боюсь, что Ингушетия центром мироздания не станет! Я не думаю, чтобы мастера шахмат приехали бы к таким дуракам, как вы, даже если бы я их об этом просил! Прощайте, любители сильных шахматных ощущений! Да здравствует ингушское землячество!
Поздним вечером Антисема закрывал на большой висячий замок клуб.
− Слушайте меня внимательно, − осторожно говорил он Волопасову, Зайцеву и Кроликову. – вся редакция на неделю ложится на дно... то есть уходит в отпуск. Пусть руководство федерации разбирается, если что. Будет о сегодняшнем вас спрашивать горком, домком, военком – вы ничего не знаете, вас там не было. Ну, пошли бухать.
И они скрылись в накрывшей их темноте промозглого сентябрьского вечера.
