Глава 1
Я вышел на небольшую террасу своего дома, прищурился от яркости раннего утра, с удовольствием чувствуя нежное и теплое прикосновение солнечных лучей.
Спустился, поскрипывая широкими деревянными ступенями, даже с некоторым сожалением сел в машину и выехал со двора, пытаясь аккуратно объезжать неровности разбитой улицы нашего коттеджного поселка, который находился еще в самом разгаре стадии строительства. Таких, как я, поспешных собствеником можно было по пальцам перечесть, поэтому, наслаждаясь в выходные загородной тишиной, в будни приходилось окунаться в грохот и пыль строительных площадок на соседних участках.
Когда я решил пару лет назад перебраться жить за город, можно было выбрать дом и в построенных поселках, но я выбрал этот. Во-первых, до офиса минут тридцать неспешной езды, а, во-вторых, меня покорило название – Варежки. От него на душе становилось теплее от давних воспоминаний из беззаботного детства с его ледяными горками, катками, снежными крепостями, санками, дворовым хоккеем…
До работы оставалось совсем недалеко, но неожиданно на улице Лермонтова я попал в пробку, причем основательную, абсолютно не двигающуюся.
Сидел уже несколько минут, нервно стуча пальцами по рулю. Как я не любил нежданные изменения в своем расписании. Весь день распланирован, продуман, и вдруг что-то от тебя независящее ломает строгий распорядок, такие ситуации меня сразу выводили из себя, портили настроение.
Обратив внимание, что по встречным полосам движения нет, решил, что впереди или крупное ДТП, или какую-нибудь трубу прорвало, не выдержал, резко развернулся через двойную сплошную разметку, вернулся к предыдущему светофору, свернул на Фаворского, сделал петлю и пересек Лермонтова уже за границами пробки, повернул налево и въехал на парковку БЦ Академический, опоздав всего на две минуты.
Вылезая из машины, поднял голову, посмотрел на окна своего офиса, там, похоже, все, как обычно – окно моего кабинета приоткрыто, так уж заведено: секретарша – Стелла Петровна – приходит за полчаса до меня, проветривает, терпеть не могу входить в непроветренное помещение. Когда пару лет назад поздравлял Стеллу с пятидесятипятилетием, очень опасался ее ухода на пенсию, но этого, к счастью, не случилось. Не представляю нашего офиса без нее. Мне доставляло эстетическое наслаждение проходить через приемную – ее царство – все на местах, ничего лишнего, идеальный порядок, как я люблю, а самое главное, она никогда ничего не забывала.
- Доброе утро, Стелла – сказал я, проходя в свой кабинет.
- Доброе утро, Вадим, - мы начинали работать вместе очень давно, в те времена, когда у нам еще не полагались отчества. - Вас разыскивал Дикарев.
- Пригласите.
Я только успел открыть приготовленную для меня папку с документами, как дверь распахнулась, почти вбежал взволнованный Сергей:
- Вадим, у нас проблема!
- Привет. Что еще?
- Деньги со счета Care Company пропали. Почти все.
Я закрыл папку, откинулся на спинку кресла:
- Когда?
- Два дня назад. Обнаружил сегодня, сегодня же надо было во Франкфурт перечислять аванс за очередную группу. Я и обнаружил. Что делать? Там же Валентина с группой уже прилетела…
- Успокойся! Кто?
- Точно не известно…
- А не точно?
- Я подозреваю, что Михайлов. Помнишь, он три недели назад приходил, просил кредит?
- Помню. И?
- А в начале этой недели он стал жаловаться, что не успевает закончить месячный аналитический отчет. Просил разрешения поработать в вечер. Я подписал в охране разрешение на вечернюю работу, чтобы у него ключи приняли. И подумать не мог, что он что-то химичит…
- Химичат там, - я кивнул головой за окно, где на противоположенной стороне улицы на невысоком пригорке за редкими деревцами возвышался университетский корпус Химического факультета, - а у нас просто воруют. Ты свой кабинет запирал?
- Да, но там…, - мялся Сергей.
- Не тяни! Что у тебя там?
- У нас ключи от отдела все вместе сдаются.
- Короче, ты оставлял ему ключи от своего кабинета? Так?
- Да.
- И на сигнализацию твой кабинет отдельно не сдается?
- Нет, весь отдел на одной кнопке.
- Ты еще, небось, и комп свой не выключал. Ладно с тобой и Никитиным потом разберусь. Где Михайлов?
- Его уже два дня нет. Заболел, вроде.
- Вроде?
- Ну да, он ребятам звонил, мне Вика сказала.
- Вика сказала! Сергей, ты начальник отдела или так собиратель бабских слухов? Ладно, - я глубоко вздохнул, прикрыл глаза, досчитал до десяти. – Узнавай адрес Михайлова. Через пять минут на парковке. Никитин тоже едет с нами. Давай!
Я попытался сосредоточиться на документах, но напрасно. Встал, очень неспешно несколько раз обошел стол, постоял у окна, потом вышел из кабинета:
- Стелла, я не знаю, когда вернусь.
- У вас сегодня в двенадцать встреча с начальниками отделов по поводу городского тендера…
- Помню. Вернусь, решим.
Дикарев и Никитин уже ждали на парковке.
- На мне поедем, - сказал я, проходя мимо них в направлении своей машины.
Терпеть не мог ездить пассажиром, чувствовал себя не уютно, когда что-то от меня не зависело.
- Куда? – спросил у сидевшего рядом Сергея.
- Рядом с площадью Декабристов. За Пенсионным фондом.
- Понятно, - и я свернул в сторону Академического моста. – Куда деньги слили, известно?
- Да. В Москву.
- Что?
- Да, в один из онкологических центров.
- Сколько тебе времени надо, чтобы пополнить счет Care Company?
- День-два, Вадик. Но дело в том, что сегодня пятница, и сегодня Валентина ведет их на первые переговоры.
- Это ее работа, пусть там выкручивается сама. Я ей за это деньги плачу. Если тебе позвонит, скажи, что перевод будет во вторник-среду. Серега, тут уже мы ничего не поделаем.
На другом берегу движение оказалось плотнее, и, только въехав на улицу с односторонним движением, я смог прибавить скорость. Миновав площадь Декабристов, свернул налево за задние Пенсионного, остановившись в торце жилого дома, у входа в почтовое отделение.
- Здесь?
- Нет, - Сергей кивнул в глубину дворового проезда на обшарпанную серую блочную пятиэтажку, - туда, крайний подъезд.
- Алексей, ты останешься внизу. Тебе пока не надо. Жди здесь, - проинструктировал я Никитина – начальника нашей службы безопасности – очень неприветливого на вид отставного подполковника полиции.
Мы стояли с Сергеем перед обитой старым обтрепанным дерматином дверью одной из квартир на втором этаже. Дикарев сначала шагнул вперед, потом отступил на шаг, я же решительно нажал на кнопку звонка.
Через несколько секунд раздалось шарканье, и дверь распахнулась в нашу сторону. Михайлов – мужчина лет сорока-сорока пяти - в майке, растянутых тренировочных штанах и раздолбанных тапках на босу ногу предстал перед нами во всей своей красе: растрепанные волосы, неровно надетые очки, одна рука за спиной, другая нервно почесывает живот. Я помнил его на работе в более собранном и опрятном виде, также помнил его фамилию, но, хоть убей, не помнил имени этого сотрудника финансового отдела.
- Вы? – он шмыгнул носом, неуверенно оглянулся за спину, сделал шаг назад, вздохнул, вытащил из-за спины вторую руку, пригладил ею волосы и, сощурив за очками глаза, посмотрел на меня, потом на Сергея.
- А кого вы ждали? – я сделал шаг вперед, переставив ногу за порог, чтобы избежать захлопывания двери.
- Я….
- Витенька, кто там? – раздался из глубины квартиры сильный женский голос.
- Мама, это ко мне. По работе.
- Пригласи. Я скоро буду готова.
Витенька попятился, освобождая место в узкой, темной, заставленной обувью и завещанной одеждой всех сезонов прихожей. Я решительно шагнул в спертый воздух квартиры. Хозяин продолжал отступать, усердно ловя ступнями тапки без задников, пытавшиеся отстать от хозяина.
Комната, судя по телевизору и столу посередине, видимо, являвшаяся гостиной, была немногим больше прихожей, но, из-за обилия мебели, производила впечатление неорганизованного склада.
Михайлов сделал неопределенный приглашающий жест, продолжая отступать, пока не уперся в подоконник.
Когда мы с Сергеем вошли, то в комнате стало совсем тесно.
- Это вы? – спросил я.
- Что?
- Это ты украл мои деньги?
Неожиданно Витенька встрепенулся, вскинул подбородок:
- Я честно приходил к вам и просил кредит.
- Я же вам тогда объяснил, что каждый занимается своим делом. Я не банк. Я кредиты не даю. У меня другой бизнес, - не к месту вспомнил, как ко мне много лет назад пришел Дикарев, попросил кредит на новую квартиру, я отказал, сказав, считаю, что брать и давать в долг – кратчайший путь к порче отношений. - Ты ходил в банк?
- Мне не дали.
- И ты счел, что я должен дать?
- Я работаю на вас…
- Я тебе плачу за это.
- То, что вы платите стыдно называть зарплатой за высококвалифицированный труд. У моего сына то, настоящее, еще советское, образование, которое теперь не купить, - с вызовом прозвучал за моей спиной, казалось, дрожащий от возмущения, вибрирующий женский голос.
Я обернулся.
Передо мной стояла невысокая, худая, почти иссохшая женщина явно далеко за семьдесят. Ее редкие, седые волосы были аккуратно расчесаны и уложены, глаза глядели из-под густых бровей зло и пронизывающе.
Я отступил, окинул ее взглядом – не новый, но аккуратный, строгий черный костюм с длинной юбкой, белая блузка, очки на цепочке на груди и Звезда Героя на лацкане пиджака, когда пригляделся, понял, что Героя Соцтруда.
- Извините, не знаю вашего имени…, - начал я.
- Елизавета Николаевна. А вас как?
- Вадим.
- А по отчеству?
- Лучше просто – Вадим.
- Вы боитесь позорить имя своего отца?
- Нет. Я не люблю прятаться за имя отца… за имена предков. Предпочитаю отвечать за свои поступки своим именем. Так вот, уважаемая Елизавета Николаевна, если вы или ваш, так понимаю, сын считаете, что я ему плачу недостаточно, то, на мой взгляд, более честно уволиться и идти работать там, где платят больше.
- Сейчас нигде не платят достаточно.
- То есть вы подтверждаете, что я платил вашему сыну столько, сколько стоит его труд? Я правильно вас понял?
- Нет. Вы и подобные вам не только развалили и разграбили страну, но и обрекли честных тружеников на нищету…
- Елизавета Николаевна, при всем к вам уважении, не могу признать вашего сына, который украл мои деньги честным…
- Вы лишили нас наших завоеваний, вы лишили нас того, ради чего мы строили… жили, вы все превратили… извратили. Вы присвоили себе то, что мы построили. Вы захватили результаты нашей жизни. Евгений – отец Виктора – он ликвидатор. Он пожертвовал своим здоровьем, своей жизнью, чтобы дать нам и вам возможность жить. А вы? Что сделали вы? Вы в благодарность сказали ему – плати, иначе мы не будем тебя лечить. Вы лишили его права на лечение, да хотя бы просто на благодарность за подвиг. Я не говорю о поклонении. Вы все пересчитываете на деньги.
- Ваш сын украл деньги на лечение отца? – перебил ее я.
- Нет. Евгений умер давно. Нет, Виктор экспроприировал то, что вы ему недоплатили, создавая свою прибавочную стоимость. Деньги он изъял на лечение сына.
- Что он сделал? – я шагнул к женщине.
- Он взял то, что ему принадлежит по праву.
- Какому? – я наклонился к ней. – Какому праву? Какое право он имеет на мои деньги?
- Он вам их создает. Без его труда не было бы ваших богатств!
У меня перед глазами очень отчетливо явилась картина лекции по научному коммунизму или политэкономии, на которых я изнывал еще в
