знакомиться с ней, то обязательно случится что-то неприятное: скажем, ей будет не до меня, или она окажется с подругами и мне будет неудобно перед ними, или, что ещё хуже, она будет с парнем... Кто-то говорит, что красивые девушки чаще всего одиноки, но я почти не сомневался, что у такой девушки, как эта, есть молодой человек.
Непонятно было, когда и как я встречусь с ней теперь, как смогу пройти в это общежитие... Мне проще было оставить всё как есть – я привык к спокойной жизни, без лишних тревог, и не хотел никаких отношений. А как больно мне будет получить отказ, особенно от неё – этого же никогда не забудешь! На душе стало легко и даже радостно, когда я принял решение: «Отбой. Живу прежней жизнью». Было вместе с этим какое-то неприятное ощущение, но я старался не замечать его. А перед сном мысленно сказал себе: «Завтра о ней даже не заикайся!» В общем-то, это было выполнимо: стану больше заботиться о своих родных; возьмусь за произведения, которые ещё не дописал или только хочу написать; буду запоем читать интересные книги; потом с головой уйду в работу – и мне будет уже не до неё... С такими мыслями я и заснул – тяжёлым, неспокойным сном.
***
Утром мне было совсем плохо: за что ни возьмусь – всё её вижу перед собой... Да ещё на улице стояла такая прекрасная, солнечная погода – весна была на подходе. «Зачем мне всё это творчество, книги, работа и вообще жизнь, если её не будет в этой жизни? Да ради её чёрных глаз я не то что в общежитие – на край света пойду!» – понял я. Никогда прежде ни об одной девушке у меня не было подобных мыслей. Решил идти знакомиться – а там будь что будет.
Собираться начал только в четвёртом часу. Хотел вытащить из шкафа и примерить все рубашки, но бело-синяя, надетая недавно, так мне шла и хорошо сидела, что решил оставить её. Примерил один галстук, второй, решил отказаться от них – не идут они мне... Пиджак был каким-то чересчур длинным, и я скрепя сердце отказался от него тоже. «Ничего, и так, по-моему, прилично выгляжу», – подумал я. Но ещё какое-то время причёсывался перед зеркалом. Напоследок брызнул на себя одеколоном.
По пути к общежитию я успокаивал себя воспоминаниями о том, как на меня поглядывали девушки на улице и в метро. Неужели я совсем-совсем ничем не понравлюсь ей?.. Но, несмотря на эти мысли, я шёл по улице с видом приговорённого к каторге.
Поспрашивал у подходивших к общежитию, выходивших и толпившихся возле него ребят про эту девушку, описывая её внешность, но те лишь пожимали плечами и качали головами. Наконец, уже отчаявшись, обратился к двум девчатам, появившимся в дверях, – блондинке и шатенке. Они выслушали меня, и шатенка сказала:
– Вроде такую не знаем... А есть её фотка?
Я полез в телефон, нашёл фотографию Ульяны, показал.
– Вроде лицо знакомое, но не припомню... – ответила шатенка.
– Погоди, это же Сонька со второго курса, – удивилась блондинка. – Что-то она какая-то здесь странная... В парике, что ли?.. А она ушла куда-то недавно. И вообще... зря ты к ней пришёл. У неё же, кроме учёбы, ничего на уме. Сейчас, наверное, опять в библиотеке сидит... И папаша у неё строгий, всех парней отваживает. Так что не теряй времени, иди домой.
– Ничего, в дверь выгонят – в окно полезу, – отшутился я. – Спасибо, девчат.
Но я был храбрым только на словах. Пока её ждал – не знаю, сколько времени, – с каждой минутой волнение нарастало, так что, когда её фигура появилась вдалеке, я едва мог стоять.
Она шла по улице опустив голову, думая о чём-то. А я боялся, что сейчас она не узнает меня, или узнает и скажет: «Да, ты хороший, спасибо тебе, но...» – и дальше будет отказ продолжать знакомство. Но тогда я ещё совсем не знал Соню...
Подходя, она подняла на меня большие чёрные глаза, посмотрела удивлённо и радостно.
– Привет, Соня, – улыбнулся я.
– Здравствуй...
Мне показалось, она обрадовалась не только нашей встрече, но и тому, что я пришёл к ней живой и здоровый, без синяков на лице. Она спросила у меня паспорт, провела через охрану. Мы прошли в её комнату, я рассказал всё как было.
– А ко мне в это время папа приехал, – поведала Соня. – Я прибежала, всё рассказала ему, и мы с ним, с девчатами и ребятами бросились спасать тебя, но вас уже не было на том пустыре. И в соседних дворах тебя не смогли найти...
– Получается, ты знала, что я обманываю этих...
– Догадывалась... Знаешь, я вчера целый вечер об этом думала, вспоминала истории с разных форумов – о том, как парень оставил свою девушку хулиганам и сбежал, как муж испугался большой собаки и убежал в подъезд, оставив с ней наедине свою жену... Таких историй немало. И это страшно... Представляешь, ты прожил с человеком много лет – а он при такой вот опасности бросает тебя... Выходит, мы не знаем, с кем живём, с кем дружим...
– Соня, а ведь если бы на твоём месте оказалась другая девушка, пусть даже моя знакомая, я бы просто вызвал полицию, но сам бы вмешиваться не стал. Дело в том, что...
– Ты наговариваешь на себя. И потом, не так важно, что ты сейчас говоришь. Главное, я видела, как ты поступил.
Чтобы она поверила, я рассказал о своём давнем интересе к «Молодой гвардии», об Ульяне Громовой, о повести, посвящённой ей, показал фотографии Ульяны на сайте. Мне было немного боязно оттого, что она может сказать с обидой: «Ты пришёл мне на помощь только потому, что я похожа на Ульяну?» И многим такое моё объяснение может показаться нелепостью. Но ведь когда-то, работая над повестью, я будто пережил вместе с Ульяной то страшное время, увидел и прочувствовал то же, что и она...
«Я всегда восхищался её красотой – не только внешней, но и внутренней, – писал я в своей автобиографической повести. – И в то же время жалел её: гибель девушки в шурфе шахты казалась мне явлением настолько противоестественным, преступным, что разум просто отказывался принимать это как факт. Красивая девушка. Умная. Жить бы да жить. Но судьба распорядилась иначе...»
– Когда-то я читала роман Фадеева, – сказала Соня. – Но на этом сайте прежде не была. Да, ещё ведь сериал по телевизору шёл, но там Ульяна какая-то другая, мы с ней не похожи.
– Она и на настоящую Ульяну не похожа...
Соня поставила телефон на зарядку, взяла с тумбочки кастрюлю с половником, дуршлаг и другие кухонные принадлежности – всё в одну охапку.
– Давай я тебе помогу, – вызвался я. – Ты на кухню?
– Не беспокойся, мне нетрудно, – ответила Соня. – Я пойду приготовлю ужин, а ты побудь здесь с телефоном – если кто позвонит, ответь. Папа после недавнего случая звонит часто.
– Будет сделано, – кивнул я, и Соня ушла.
Теперь я как следует рассмотрел её комнату. Это была типичная комната общежития, необычная разве только тем, что здесь был образцовый порядок – всё на своих местах. Возле двери, по разные стороны от неё, – холодильник и шкаф, тумбочка, клеёнчатый столик и два стула, календарь на стене, две кровати, настенная полка с книгами, столик с телевизором... На стене висела также очень милая фотография: на берегу реки или пруда сидит девочка лет шести-семи, темноволосая, кареглазая, в красивом платьице с узорами, и, уткнувшись подбородком в колени, задумчиво улыбаясь, придерживает за шкот игрушечный парусный кораблик на воде; без сомнения, это была Соня. Я подошёл к полке, вгляделся: на фоне книг стояла миниатюрная модель парусника и фотография мужчины лет сорока в рамке. А на корешках книг были фамилии классиков – Пушкин, Гоголь, Грин, Булгаков, Ильф и Петров, Каверин...
Так я осматривал комнату, когда вдруг зазвонил Сонин телефон. На экране появился портрет того самого мужчины с фотокарточки и надпись «папа». И я нажал на зелёную клавишу.
– Слушаю вас.
– Кто это? – встревоженно спросил мужской голос. – Где Соня?
– Она вышла ненадолго, – ответил я. – На кухню. Если надо, то...
– Я ничего не понимаю. Что вы делаете в её комнате?
– Ничего. Навестить пришёл.
– Молодой человек... – вздохнул отец Сони. – Не хотелось бы мне, чтобы она сейчас с кем-то встречалась. Мне трудно её контролировать: работаю целыми днями, без выходных, домой прихожу и сразу падаю на подушку – так устаю... И учёба даётся ей с некоторым трудом. Я очень боюсь, что её отчислят. И не дело ей сейчас с кем-то роман заводить. Поэтому очень вас прошу: ступайте к себе в комнату...
– Не могу, её комнату стерегу, – ответил я. – Да я бы и так не ушёл. Вы не представляете, как мне дорога Соня, хотя мы знакомы совсем недавно...
– И мне тоже дорога, иначе я бы так не волновался за неё... – снова вздохнул мужчина. – В последнее время было одно беспокойство. Позавчера у меня чуть сердце не выскочило, когда узнал, что на неё в подворотне грабители напали, спасибо, один парень спас её, отвлёк их внимание. Найти бы его – жив ли, здоров, где он сейчас... Мы собрали людей из общежития и побежали выручать его. Шутка ли дело, их пять или шесть человек было...
– Пять. Всего пять. Обычный дворовый сброд, не слишком-то и опасный. Им просто деньги на сигареты и выпивку нужны были.
– Стойте, так это вы защитили её...
– Не защитил, а просто увёл их подальше.
Наступило молчание. Потом отец Сони спросил:
– Как вас зовут?
– Никита.
– Я Данила. Вы не сердитесь на меня. Говорю же, целый день на работе, третью неделю без выходных. И за Соню как тут не переживать, она единственный ребёнок, тем более дочка... Всё время жди каких-нибудь сюрпризов... Никита, вы долго не засиживайтесь, и ей скажите, чтоб ложилась спать пораньше. Хорошо бы, если бы мы с вами встретились, поговорили. Если у меня будет доверие к вам, то и за Соню стану меньше беспокоиться.
Но я чувствовал, что он уже теперь мне доверяет. Мы поговорили ещё немного, я рассказал о себе, и он, похоже, совсем успокоился, когда узнал, что я закончил МГУ.
После разговора я набрал свой номер, позвонил и сбросил. И только-только у меня появился «пропущенный вызов» с номером Сони, как вошла она сама с кастрюлей спагетти.
– Твой папа звонил, – сообщил я. – Сначала уговаривал меня, чтобы я ушёл в свою комнату, потом смягчился, и мы даже договорились, что я буду приглядывать за тобой.
– Для папы я навсегда осталась маленькой девочкой, – улыбнулась она. – Давай ужинать.
Соня стала накладывать в тарелки еду, причём мне положила больше.
– Мне чуть-чуть, Сонь, аппетита совсем нет, – вздохнул я. – Такое уже было, когда я в больнице лежал.
Любое, даже самое простое, блюдо отражает характер и душевное состояние хозяйки, её отношение к людям, для которых она готовит. У некоторых хозяек всегда всё свежее, с пылу с жару, и чувствуется, что приготовлено с душой. Так и здесь. Как и с чем надо было приготовить спагетти, чтобы они получились такими вкусными? Такие мягкие, просто во рту тают... И что это за соус – сливочный, тартар?..
– Соня, это объедение... – похвалил я и принялся дальше набивать желудок. – Язык можно проглотить...
– Это всего лишь макароны, – удивилась она. – Давай доедай, я тебе добавки положу. А потом – десерт...
И достала из тумбочки шоколадку. От шоколадки я тоже отказаться не смог. Тут же, пока Соня ужинала, сбегал на кухню, налил воды в чайник, вернулся, вскипятил его, разлил кипяток в чашки и заварил чай.
– Мне не слишком густой. Сахар – в синей чашке...
– Сколько ложек?
– Две.
– Готово...
Мы потихоньку отпивали горячий чай, и я рассказывал Соне, как ходил на подготовительные курсы МГУПа. Оказалось, у нас с ней даже
