наблюдателям на ум приходит другая тревожная мысль – может не только им в голову пришла эта, возможно, что запоздалая мыль, отследить этого господина, и за ним ведёт слежку ещё кто-то другой. И если это так, то объект их всеобщего внимания, на этот раз достаточно верно информирован по поводу тех лиц, кто испытывает на его счёт столь внимательное нетерпение.
Что заставляет Верно и Простоту перевести свой взгляд от этого спрятавшегося за кустами дерева господина, по направлению его взгляда – дальше, на пешеходную дорожку между аллеей деревьев, где кроме установленных вдоль пешеходной дорожки скамеек, слонялись, сидели и просто проходили люди разных видов, взглядов и возрастов.
И, конечно, у Верно и Простоты было сколько угодно шансов не угадать тех или в единственном числе тех, кто мог бы вести наблюдение за объектом их наблюдения, который оказался настолько расторопным типом, что опередил своих преследователей и сам теперь вёл за ними наблюдение, ведь вдоль аллеи гуляло и сидело на скамейках не так уж и мало людей. Но они, несмотря на всю сложность своей задачи, найти из всей массы народа тех, кто мог бы не только соответствовать, а быть тем, кто так интересует их объект для наблюдения, – а эти те (может и в единственном числе, что ещё больше усложняет решение вопроса по их обнаружению), между прочим, если взялись за такое сложное дело, как вести скрытное наблюдение, то обязательно постараются быть незаметными и скрытными, – сразу же отыскали того, а точнее ту, кто не просто соответствовал, а точно был тем, кто так интересовал теперь уже и их.
Ну, а обнаруженная ими, в первую очередь девушка, а затем всё остальное, – как например то, что она была настоящей леди, и то, что она живо заинтересовала, вначале их объект наблюдения, а сейчас не менее живо и Верно с Простотой, отчего Верно даже изменился в лице, побледнев при виде неё, всего вероятней, по причине того, что её красоту ничем не скроешь, прикроешь и не замаскируешь, – в своём преследовании не стала использовать тактику скрытного наблюдения, а наоборот, выбрала для себя тактику прямого воздействия. Она так достаточно независимо и уверенно, не спеша шла по дорожке по направлению спрятавшегося в кустах деревьев объекта её и сидящих на скамейке господ Верно и Простоты наблюдения, что при взгляде на неё, даже и не возникало мыслей, что она может кого-то там искать – это её должны все искать, что и делали мимо проходящие прохожие, жаждая отыскать на ней взгляд внимания к себе.
Между тем, во время своего наблюдения за приближающейся девушкой и краем глаза за объектом своего наблюдения, у Верно и Простоты вновь изменились взгляды на намерения этого господина, спрятавшегося в кустах деревьев – теперь он им виделся, не как человек, который в некоторой степени стал жертвой их наблюдательности (о причинах, способствующих возникновению этого любопытства не сейчас), а он теперь им виделся таким человеком, за которым нужен глаз да глаз – он сам встал на путь хищника и теперь выискивал для себя жертву. И получается, что господа Верно и Простота, сами того не ожидая, очень верно поступили, что решили понаблюдать за этим господином, который как оказывается, вон как себя опасно ведёт.
Ну а ведёт он себя следующим образом. Так в самом начале, как только он был обнаружен Верно и Простотой, он лишь только выглядывал из своего тайного убежища, что, конечно, не возбраняется и как-то иначе не квалифицируется. Но вот когда та, обнаруженная ими девушка, стала всё ближе приближаться к его скрытному, даже не убежищу, а засаде, то этот господин стал проявлять явные признаки нетерпения. Так он стал переминаться с ноги на ногу и так сладко-улыбчато на лице самовыражаться, что Верно стало так невыносимо на это смотреть, что он сжал руки в кулаки и, судя по его злостному выражению лица, то сделай тот тип какой-нибудь опрометчивый шаг, то Верно верно сорвётся с места, чтобы поправить на лице этого типа всю его радостную выразительность.
Но тот тип стоял к ним спиной и вряд ли мог увидеть стоящее на лице Верно предупреждение, и поэтому он действовал, как сам для себя наметил, без оглядки на возможные заспинные препятствия. И как только идущая по аллее девушка, почти сравнялась с тем деревом, за которым он укрылся, то он начинает вслед за ней обходить вокруг это своё укрытие. Ну а как только она оказывается спиной к этому его укрытию, то он, стараясь действовать бесшумно, вначале тихо выходит из своего укрытия, а затем начинает целеустремлённо и неуклонно сближаться с этой беззащитной девушкой.
И вот сейчас бы Верно самое время вмешаться и спасти девушку от нападения этого злодея, – ему явно нужна не одна её сумочка, а судя по его сладострастной улыбке, ему нужна вся она, – но он почему-то ничего не делает, а лишь ухватившись за скамейку руками, только пытается её оторвать от земли. Что у него чуть было не получилось, как раз в тот момент, когда этот скрытный тип, настигнув девушку, придерживаясь всё той же избранной им тактики – действовать на опережение – взял и не пойми откуда (возможно из под полы своего костюма) вдруг достал букет цветов, и коварно застелил им глаза этой девушки, так для себя неожиданно наткнувшейся на это цветочное препятствие.
Что вызывается у неё смешанное, с восторгом удивление, а вслед за этим, как только она обнаруживает перед собой того, кто поспособствовал всему этому её восторгу, то тот награждается ею таким невероятным взглядом, что на этот раз даже Простоте почувствовалось неуютно сидеть на скамейке, которая какой уже раз вздрогнула под ним. На что бы он, не случись всего этого события перед его глазами, давно бы обратил своё и Верно внимание, но так как все его мысли были заняты происходящим, то он только сейчас не сдержался и высказался по поводу увиденного. – А я, знаешь ли, теперь пониманию выбор господина Атнанте. – Сказал Простота, посмотрев на всего бледного Верно. А такой вид своего товарища, не может не вызвать у него недоумённые вопросы.
– А ты что на его счёт думаешь? – несколько растерянно спросил Простота. И, наверное, Простота ожидал услышать, что Верно ничего хорошего на счёт этого Атнанте не думает, а что касается его выбора, то не его, может и прекрасный вкус, определяет его человеческие характеристики, – вкус определяет только качество его жизни, – но Верно сумел удивить Простоту, сказав ему совсем не то, что он от него ожидал услышать.
– Это она. – Сказал Верно.
– Кто она? – совсем ничего не поняв, с удивлением уставившись на Верно, переспросил его Простота.
– Кто она? – с созерцательным видом, задумчиво переспросил себя Верно, сквозь памятливую дымку увидев перед собой разгорячённое бегом лицо Её или Лизы, с которой он когда-то, так давно, что и за правду не сочтёшь, в первый раз лицом к лицу столкнулся на утренней пробежке на стадионе. Почему лицом к лицу, то тут ничего нет удивительного – направление бега по кругу стадиона, не было никем регламентировано, и каждый был волен выбирать для себя любую дорожку, в какую сторону и с какой скоростью ему бежать. А раз так, то всегда найдётся тот, кто выбрал для себя не то направление движения того же бега, что и вы. А это всё, в конечном счёте, ведёт к столкновению… Убеждений, мыслей, предубеждений? Нет, не сразу. А всё же для начала ваших лиц, а затем уже, кто знает, чего ещё.
Что же касается Верно, то он не спешил бегать наперегонки со временем и не торопился вносить изменения в свою жизнь, и по большому счёту, был консерватором, так что в беге по стадиону он придерживался традиционного для себя направления бега – он бегал, как привык, по часовой стрелке (хотя официально принято наоборот). И судя по тому, что ему навстречу попадались лишь спины других бегунов, которых он обгонял по мере того, как их по кругу догонял, то многие из бегунов, пришедших сюда на стадион освежить себя бегом, думали также как он. Что независимо от того, думаешь ты об этом или нет, всё равно приободряет, тем более тогда, когда тебя никто не может опередить в этом оздоравливающем забеге.
Итак Верно, круг за кругом опережал своих единомышленников, при обгоне которых, он каждый раз, пару секунд своего внимания уделял тем, кого обгонял, – а ну, осторожней на поворотах, а тебе стоило бы передохнуть, – пока на одном из поворотов, к полной для себя неожиданности, не натолкнулся на и не пойми откуда, и когда здесь появившуюся бегунью. И это так стремительно для него произошло, что Верно только рот сумел раскрыть от удивления, как она уже всё, и скрылась за его спиной, обдав его прохладой весенней свежести, с долей его сожаления о том, что всё это длилось всего лишь мгновенье, и почему он такой нерасторопный дурак, не сумевший сдержать свои эмоции – выкатил глаза и ртом ахнул. Ну а так как он обернуться почему-то не посмел, то ему пришлось, видя перед собой её разгорячённое и, как ему показалось, слегка улыбающееся лицо, ждать следующей их встречи на новом круге.
А пока до этой новой встречи оставался круг, то у Верно было время собраться с собой – он окинул себя взглядом и с горечью убедился в том, что сейчас уже ничего не поправить, он полный обносок (а ведь сколько раз подгонял себя в магазин, чтобы сменить хотя бы кроссовки), – и обдумать, что в ответ выразить на своём лице при новой встрече. – Привет. Мне, кажется, что мы с вами уже раньше где-то встречались. – Верно состроил дебильную улыбку, представляя этот свой краткий, на бегу разговор с незнакомкой. И видимо всё это выглядело так натянуто, глупо и пусто, что ему и самому стало противно, представляя таким себя, и он выразительно отплевался от этого разговора. – Тьфу. Придурок. Ничего глупей не нашёл, что сказать.
Правда к оправданию Верно можно сказать, что когда появилась незнакомка, то этот его забег приближался к своему логическому окончанию и он, так сказать, был на некотором своём издыхании и ему в голову совсем не лезли здравые и свежие мысли, а вот усталые и избитые, то от них отбоя точно не было. Так что когда незнакомка и Верно выбежали навстречу друг другу, то у Верно в голове так ничего и не придумалось. Ну а при виде неё, то он уже точно ничего не смог надумать, теперь полностью поглотившись во внимании к ней.
Ну а такое заострённое внимание на ком-то, не может не сказаться на том человеке, кто так увлечён им. Что немедленно и сказалось, даже не на беге Верно, а на том, как он бежал. И если до встречи с этой незнакомкой, он в беге переставлял свои ноги, как придётся, а сам он не придавал никакого особенного значения своему виду, – никакой эстетики, а одно лишь напряжение сил, – то сейчас он выпрямился и обрёл на лице бодрость духа победителя, готового бежать, бежать и всех перебежать – так прыгуч стал его бег. Что определённо было оценено этой незнакомкой, которая на этот раз при встрече, даже не скрывала своей открытой улыбки, которой она одарила Верно при новой встрече.
И Верно в свою очередь по достоинству оценил эту её улыбку, чуть не упав, споткнувшись о свои ноги. И хорошо, что это случилось тогда, когда они с незнакомкой разминулись до следующей встречи, а то бы она в следующий раз при их встрече, обязательно попридержала при себе эту свою очаровательную и
