Уральский следопыт в гвианских джунглях – вот это поворот!
Я, конечно, догадывался об отличии джунглей от уральской тайги, но лишь в пределах познаний юных лет. Собственно, я и о Гвиане мало что знал, вернее, вообще не знал. Гвинея, Гайана, Гвиана – где они находятся и чем отличаются? Оказалось, что первая находится в Африке, две другие – в Южной Америке. Мне нужна американская Гвиана – всё ясно. Предстояло виртуально познакомиться с ней. Решительно пошёл в центральную библиотеку, уверенно попросил материалы о южноамериканской Гвиане.
– О какой? – уточнила солидная, судя по всему, начитанная дама довольно зрелых лет.
– Та, что находится в Южной Америке, – с гордым видом специалиста уточнил я.
Некоторое время мы молча осмысливали глубину познаний каждого, пока дама не задала несложный наводящий вопрос:
– Испанской, Британской, Голландской, Португальской или Французской?
Мой уточняющий вопрос звучал проще:
– А они все находятся в Америке?
– Ну да, в южной.
Поразмыслив над моими глубокими познаниями в географии, женщина добавила:
– Правда, своё прежнее название до сегодняшнего дня сохранила только французская.
Я возликовал. Нет, не от очевидного роста моего интеллектуального уровня, а потому, что божье провидение в лице моих родителей подвигло меня изучать прекрасный культурный язык дворянской знати с его ужасными созвучиями и оборотами со школьной скамьи до выпуска из ВУЗа. Созвучия хоть однажды слышал каждый, а вот ощутить радость от оборотов… Есть такая наука – идиоматика, она об этом. Кому интересно, ознакомьтесь. Название говорит само за себя.
В неменьшем восторге оказался главный редактор, осчастлививший меня своим решением о предстоящей командировке в удалённый департамент Франции. Вместе со мной счастливого случая дождались спонсоры и рекламодатели. Из Азии предстояло пересечь всю Европу, преодолеть Атлантический океан и оказаться в Южной Америке. На протяжении двенадцати тысяч километров маршрута мне предстояло возвещать миру об их (спонсорах и рекламодателях) присутствии на нашей планете.
Вот так я очутился в джунглях.
А началось всё с того, что группа российских энтомологов по роду своей деятельности оказалась в Гвиане раньше меня. Видимо, европейская, азиатская и африканская фауна им надоела или они успели обследовать её до последней букашки. Словом, взоры учёных обратились к западному полушарию.
Как я потом убедился, за определённую плату обычный индеец готов был выловить в местных зарослях самую диковинную тварь, предприимчивые торгаши могли отправить её в наиболее удалённую точку земного шара. Однако нашим пытливым зоологам непременно захотелось увидеть нужный вид в естественной среде обитания в самом непринуждённом живом виде. Что ж, у каждого свои… цели.
Вылавливая диковинных бабочек, один из учёных, догнав очередную особь, вытащил из-под обширного сачка обречённую жертву и блестящий свёрток, который та облюбовала. В полиэтиленовом пакете оказалась записка. Как ни странно, она была написана на русском языке. Вероятно, из-за этого проводник проявил к ней полное равнодушие и позволил русским распорядиться ею по собственному усмотрению.
«Почему на русском?» – удивился я, взяв записку в руки.
Текст записки был кратким:
«Идёт пятый день моих вынужденных скитаний. Пятый день – пятая записка.
Продукты заканчиваются. Все обнаруженные тропы уводили в непроходимые заросли или в болота. Продолжаю идти на северо-восток.
Николай Найтов»
Так вот, оказавшись в родном Екатеринбурге, энтомолог почему-то решил поделиться находкой с редакцией «Уральского следопыта». Не думаю, что название журнала вызвало в нём представление о сыске. Скорее, он хотел выразить благодарность за прежде опубликованную работу. А может быть, не захотел возиться с бесполезным для биологии артефактом.
Мне была поставлена задача выяснить всё о пропавшем путешественнике, и на страницах нашего журнала описать его историю в виде интересного рассказа.
Кроме посещения вышеупомянутой библиотеки, мне пришлось обзвонить массу организаций, в том числе: союзы, ассоциации, фонды, связанные с туризмом и путешествиями. Перечитал форумы путешественников. Досталось и МИДу. Но, кроме скудных данных о личности без вести пропавшего и зафиксированном факте исчезновения в гвианских дебрях, ничего обнаружить не смог. Столько растраченного времени впустую!
Все возможные зацепки остались в далёкой Гвиане. Только там можно было уточнить данные о начале неудачного пути, найти проводника, который сопровождал или консультировал Найтова, от него – возможный маршрут, попытаться пройти по нему. Я уже знал, что через джунгли невозможно путешествовать так, как по просторам уральской тайги. Местные жители ходили по малоизвестным тропам, которые натаптывались и прорубались десятилетиями. Без инструктажа проводника никакой путешественник не решится на преодоление труднопроходимых джунглей.
Содержание записки свидетельствовало о том, что она не была единственной. Стоило найти остальные, можно было раскрыть весь путь, выяснить историю похода и, если повезёт, найти останки путешественника с его последним скарбом. Удачное стечение обстоятельств обещало хороший материал для захватывающего рассказа.
Но… но, как уже упоминал, об отличии джунглей от тайги я имел слабое представление – очень скудное и смутное. Поэтому ринулся в путь полный надежд и вдохновения.
Екатеринбург – Москва – Париж – Кайенна (столица Гвианы) – Саюль (населённый пункт в центральной части южноамериканской страны) – вот тот путь, который мне пришлось преодолеть.
До этого надлежало оформить отдельную гвианскую визу, потому что обычная шенгенская в заокеанском департаменте не действует. Для её получения пришлось предъявить справку о прививке от жёлтой лихорадки. Для получения справки, естественно, – сделать отвратительный укол.
Самое интересное, что в аэропорту Кайенны о справке никто не вспомнил. Да что там о справке, даже паспорт никто не спросил.
С первых шагов по гвианской земле я убедился, что весь обслуживающий персонал, администрация, полиция и прочие служащие – вправду французы. Но – негры. Исключение составили два случайно встреченных иностранца.
Уже в магазинчиках аэропорта столицы я обнаружил множество бабочек во всевозможных рамках и понял, почему земляк-энтомолог выбрал для себя этот уголок планеты. Самое любопытное, что при таком многообразии летучих насекомых в естественной среде обитания, там вдобавок существуют фермы по их разведению. Каких красавиц я только не увидел! А вот обычной российской капустницы встретить не пришлось. Жаль не захватил. Пусть бы поизумлялись.
Слова бабочка никто не понимал ни по-русски, ни по-французски, но стоило сказать сокровенное «паламбала» и перед вами вываливали огромную кучу рамок с ними – разных расцветок, форм и размеров. Были неописуемые красавицы, но попадались и неприглядные мохнатые твари величиной чуть ли не в ладонь.
Бабочки – это, пожалуй, единственное, на что можно посмотреть в Кайенне. Достопримечательностей, заслуживающих внимания нет. А вот за пределами города для любителей природы – сущий рай. Пальмы, бананы, орхидеи и множество очаровательных цветов, которых я прежде никогда не видел даже на картинках.
Отдельно стоит рассказать об аэропорте в Саюле. Аэровокзал представляет собой деревянный навес без стен с маленькими помещениями по краям, на которых держится общая крыша. Для лучшего понимания скажу, что помещения по размерам ничуть не больше магазинчиков на автобусных остановках уральских городов. «Остановка» расположена на краю леса, который предваряет джунгли. Единственная взлётно-посадочная грунтовая полоса длиной тысяча двести метров напоминает о своём предназначении редкими следами от шасси воздушных судов. И это при том, что в Гвиане расположен французский космический центр и европейский космодром Куру. Да, да, именно с него 25 июня 2013 года была запущена ракета-носитель «Союз-СТБ» с четырьмя спутниками на борту.
С высоты полёта самолёта местной авиакомпании Air Guyane Express мне удалось увидеть необычайные столовые горы тепуи. Столовые – потому что их форма напоминает стол. Боковые стены гор представляют отвесные скалы высотой в несколько сотен метров. При этом горы уходят в высоту не привычным клином, а по всей высоте сохраняют один размер. Скалы словно вросли в зелёный массив джунглей. Верх тепуи представляет плоскогорье, плотно заросшее густой растительностью. Альпинизмом я никогда не занимался, поэтому очень надеялся, что известный путешественник не решился проложить свой путь по этим «столам».
Рассматривая диковинный ландшафт, я не обнаружил пеших или автомобильных дорог между населёнными пунктами. Единственными путями сообщения были небольшие очень извилистые реки, простирающиеся во все направления, и самолёты малой авиации. Если в российской тайге заплутавшего путника к населённому пункту может вывести дорога или река, то здесь на такие ориентиры надеяться не приходится.
В Саюле мне пришлось провести три дня. Они ушли на то, чтобы найти проводника Найтова, двух гребцов с пирогами и собрать всё необходимое для ответственного пути. А именно: грубую, но прочную обувь, плотную одежду, палатку, гамак, противомоскитную сетку для лица, сетку во весь рост для ночлега в гамаке, мачете, нож, ложку, флягу для воды, кастрюльку с длинной дугообразной ручкой, как у котелка, фонарик, компас, карту местности, репелленты от насекомых и на крайний случай три ампулы со слезоточивым газом. Обычный газовый баллончик для отпугивания хищников неэффективен. Ну и, конечно, пятидневный запас консервов и галет. Для удовлетворения жажды и восстановления сил предпочёл взять упаковку мате. Это очень популярный среди индейцев чай с непривычным горьковато-сладковатым вкусом. Тонизируя, он не вызывает учащённого сердцебиения. Блокнот, ручка и карандаш, как неизменный атрибут моей профессии, были со мной всегда. Почти всё пришлось упаковать в плотные полиэтиленовые пакеты, учитывая стопроцентную влажность в местных лесах даже при отсутствии дождей. Словом, мой рюкзак весил не менее двадцати килограммов.
Со слов проводника, который довёл Николая до начала выбранного маршрута, выяснился полный замысел путешественника-экстремала. Зная азимут направления пути, используя тропы индейцев, Найтов намеревался в одиночку преодолеть почти пятьдесят километров джунглей до берега местной реки Аппруаж, где в условленном месте его должны были ждать три индейца с пирогами для дальнейшего двухсоткилометрового путешествия по воде. К месту встречи Найтов не вышел. Вот и весь пролог.
Теперь сухопутный маршрут предстояло преодолеть мне, но уже с опытным проводником. А по воде нас должны были вернуть в Саюль два крепких гребца на пирогах.
Индеец отлично ориентировался в джунглях, и за дополнительную плату я уговорил его периодически отклоняться от тропы на несколько десятков метров в разные стороны для поиска следов путешественника. При этом, оставляя тропу, он ни разу не сбился с основного маршрута.
К исходу третьего дня приблизительно в
