Был уже первый час ночи. Бруно включил негромкую музыку, чтобы не беспокоить братьев и родителей, и уселся перед компьютерным монитором. Он медленно покачивал головой в такт звучавшей композиции “Открой глаза” группы Snow Patrol.[прим: речь идет о песне Open your eyes рок-группы Snow Patrol с альбома Eyes Open (2006)]
Парень подключил свой смартфон к компьютеру и нажал на ярко мигавший на экране значок, извещавший, что все готово для переноса фотографий и видео в соответствующую папку. Он щелкнул на кнопку мышки, и на экране появилась дюжина фотографий, сделанных сегодняшним вечером. Бруно навел курсор на самую первую из них и увеличил ее. На фото были все его друзья. Они специально сфотографировались все вместе перед тем, как пойти на дискотеку, куда в результате попали только трое из них. Рауль стоял в центре, в окружении четырех девчонок из их компашки: весело улыбающейся Эстер, несколько рассеянной на вид Валерии, радостно предвкушающей чего-то Элизабет и четвертой, серьезно смотрящей в объектив, Марии. На фотографиях Мария, как и он, всегда серьезна. Они оба не любят фотографироваться, потому как отлично уяснили жизненную правду, от которой ни спрятаться, ни убежать – они не фотогеничны, и на снимках только лучше видны все их недостатки. Такую боль носят в себе, не выставляя напоказ, хотя особенным делает человека не только внешность, но и многое другое.
А вот следующая фотография, на которой Эстер целует в щеку Рыжика; Мэри здесь выглядит немного повеселее, но все равно серьезной. Вроде ничего так получился крупный план их обеих. Сразу заметно, что они задушевные подружки.
Перейдя к следующей фотографии, Бруно печально вздохнул, увидев девушку с челкой, которая с улыбкой шла вперед, заложив руки за спину и глядя под ноги. Как же она красива! Бруно, не отрываясь, смотрел на девушку, а затем протянул руку к монитору и погладил Эстер по лицу, по глазам и губам. Ежу понятно, что он втрескался в нее по уши. Эстер прекрасна не только внешне, но и внутренне. После того памятного письма, Бруно пытался забыть о своей любви к ней. Временами ему это почти удавалось, особенно летом, когда они встречались крайне редко. Разумеется, разлюбить такую девушку как Эстер, очень трудно. На нее даже разозлиться нельзя, не то что возненавидеть: Эстер всегда вежлива, дружелюбна и приветлива, и всегда поступает так, как считает нужным.
Кому же достанется ее сердце, кому будет принадлежать ее душа? Пожалуй, лучше не знать об этом. Вот уже несколько недель Бруно подспудно подозревал, что у Эстер кто-то есть, но не спрашивал об этом.
Когда год назад девушка ответила в письме, что любит другого, он точно знал, что она солгала, что это была простая отговорка, ловкий дипломатический ход, чтобы выкрутиться из неудобного положения, никого при этом не обидев. Бруно даже понимал ее. Все эти месяцы он был уверен, что у Эстер никого нет, что ее не привлекают ни парни из списка, ни кто-то другой, поскольку она ни с кем не встречалась и ничего ни о ком не рассказывала.
А вот теперь – совсем иное дело: Эстер была в кого-то влюблена. Ее с головой выдавали телефонные звонки украдкой, глупая улыбочка, когда приходило сообщение, все эти взгляды и вздохи.
Бруно старался не думать об этом, чтобы не страдать лишний раз понапрасну, но его бесил неведомый счастливчик; он боялся, что постепенно Эстер может отдалиться от него. Пока девушка не ходила на свидания, он мог чаще видеться с ней и любоваться ее чарующей улыбкой, но как только она полюбит кого-то так сильно, что станет встречаться с ним, они рискуют потерять ее. Эстер уйдет из их компании, и это станет большим несчастьем для всех, а особенно для него, потому что в глубине души у Бруно все еще теплилась крохотная искорка надежды, что когда-нибудь у них с Эстер что-нибудь получится.
Интересно, что он ей подарит?
Честно говоря, Эстер не ждала от него никакого подарка. Она понимала, что испытывает к своему тренеру по волейболу что-то особенное, но вот его отношение к ней было весьма странным.
Эстер легла на кровать и укуталась в одеяло, натянув его до шеи. Она снова с волнением прочла последнее сообщение от Родриго:
Сожалею, если вечером нагрубил тебе. Я желаю нашей команде всего самого лучшего, и в особенности тебе. Отдыхай, красотка.
Эстер перечитала это сообщение раз двенадцать. Она была в смятении от захлестнувших ее самых разных глубоких и сильных чувств. Никогда раньше с ней не было ничего подобного. До сих пор она и не понимала, что значит любить кого-то по-настоящему.
Не переживай, ты прав. Завтрашняя встреча очень важна для нас, и мне нужно как следует подготовиться к ней. Я уже в постели, и пока не засну, буду думать о тебе. Целую.
Эстер отправила ответ и улыбнулась от счастья: это он сделал ее счастливой. Между ними стоит всего одно препятствие – разница в возрасте. Она влюбилась в парня на десять лет старше себя, в том и проблема, особенно для Родриго, который попросил ее хранить в секрете их отношения. Совсем не дело тренеру волейбольной команды встречаться с одной из своих подопечных, которая гораздо моложе его.
А почему, спрашивается?
Да потому, что таковы люди. Эстер дела нет до возраста, а люди, ничего не понимая, начнут их осуждать; неважно, зачем и почему, лишь бы только осудить. Эстер не хочет, чтобы из-за нее дирекция клуба отстранила Родриго от тренерства, или на него набросились родители остальных игроков. К тому же, неизвестно, что скажут об этом ее собственные родители, поймут ли они свою дочь? Кто знает, может, они заберут ее из команды и велят забыть о Родриго?
Если бы это было так легко!
За последние два месяца она убедилась в том, что любит его по-настоящему, крепко-крепко любит, каждой клеточкой желая, чтобы он позвонил ей, смотрел на нее, разговаривал с ней без слов – языком знаков и жестов, понятных только им. Все, что связано с Родриго, становится чудесным миром, целой вселенной, мультиком со счастливым концом. Она живет ради его поцелуя, ради его ласковых рук. Все остальное – второстепенно, кроме семьи и пятерых друзей, хотя “непонятым” она тоже ничего не рассказала.
Кто-нибудь из них, наверное, понял бы ее, а другие посоветовали бы поскорее расстаться с Родриго, посчитав, что он ей не пара, и просто-напросто куражится над ней, используя в своих целях. В подобных случаях она часто слышала именно это.
Что за черт! Неужели она не знает, что ей делать и с кем встречаться только потому, что ей всего шестнадцать? Ну так вот: сильно заблуждается тот, кто так думает!
К тому же, Родриго никогда не пытался сделать что-то против ее воли. Правда, после двух месяцев поцелуев, объятий и прочих заигрываний, парень спросил ее, готова ли она к следующему шагу, но она и сама этого не знала.
Перед тем, как идти спать, Мария заглянула вTuenti: как обычно, ни сообщений, ни комментариев. У нее здесь было пятнадцать друзей, но реальных – пятеро. Мария не единожды собиралась удалить свой пост в блоге, но всегда передумывала, едва курсор касался значка удаления. Девушка со вздохом выключила ноутбук: вот и еще один день прошел, так и не...
- Мэри, – в дверь комнаты еле слышно поскреблись, и чей-то женский голос тихо спросил, – можно мне войти?
- Входи, – Мария села на кровать.
В комнату вошла Гадеа, веснушчатая девушка со светло-каштановыми волосами, собранными в пучок. Она подошла к сестре и присела рядом.
- Что-то случилось, Гадеа? Я думала, ты спишь.
Вернувшись домой, Мария увидела, что дверь в комнату сестры была закрыта, и из-под нее выбивался тусклый лучик ночника.
- Нет, я занималась.
- Занималась? В субботу ночью?
- Ага... студентам приходится заниматься и ночью по субботам.
Мария едва не проговорилась, что видела сегодня кучу студентов, весьма далеких от зубрежки.
- Ты чересчур напрягаешься, – заметила она.
- Не думай, что я только и делала, что училась. Бóльшую часть времени я думала о другом.
- О чем?
- Об отце, – грустно ответила Гадеа.
- Что с ним? – встревожилась Мария.
- Знаешь, сегодня я разговаривала с ним по телефону. Ему плохо.
- Плохо?
- Да, ему очень одиноко и…не знаю, как объяснить... короче, я никогда не видела, чтобы отцу было так плохо.
Три с лишним года назад родители Гадеа и Марии развелись. Мать с двумя дочерьми осталась в Мадриде, а отец уехал в Барселону, к своей сестре, а несколько недель назад Исабель умерла.
- Он все еще переживает из-за смерти тети?
- Да тут все одно к одному: сначала тетя Исабель, а месяц назад его бросила та мымра, с которой он встречался.
- Недолго музыка играла, впрочем, все к тому и шло.
- Да, мы его предупреждали, хотя теперь это ничего не решает.
- Бедняга.
- Я, и правда, никогда не видела, чтобы ему было так плохо, – снова вздохнула Гадеа. – Боюсь, как бы он не натворил каких-нибудь глупостей.
- Брось! Это ты мелешь всякую чушь!
- Отец сказал мне, что ему незачем жить и незачем бороться, что мы больше любим маму, а его никогда так не любили.
- Неправда, мы его очень любим! – негодующе воскликнула Мария, вскакивая с постели. – Он сам уехал, когда они с мамой разошлись.
- Ну, ты же знаешь, какой он.
Еще бы не знать! Упрямый как бык, но отличный человек, самый лучший из всех. Когда родители развелись, отец не стал оспаривать право опеки над дочерьми – не хотел, чтобы их с женой проблемы коснулись малышек – а предпочел уехать из города и зарабатывать на жизнь в другом месте. Исабель предложила брату пожить в ее квартире, пока он не обзаведется собственной. Отец довольно быстро нашел себе неплохую работу и маленькую квартирку, в которой жил, но часто приезжал в Мадрид, чтобы повидаться с дочерьми.
- А почему папа не вернется обратно, чтобы жить рядом с нами? – поинтересовалась Мария.
- Папа не может бросить свою работу и квартиру, чтобы снова начинать с нуля теперь уже здесь. Не забудь, что в стране кризис, – зеленые глаза Гадеа буравчиками вонзились в глаза сестры, – а вот одна из нас могла бы поехать в Барселону и пожить с ним хотя бы несколько месяцев, пока он не придет в себя... Я подумала о тебе, Мэри.
Мария остолбенела: уж не ослышалась ли она часом? Она поедет к отцу в Барселону? Но как она там будет жить?
- А почему я, а не ты?
- Потому что я учусь в институте. Если я уеду, то потеряю целый учебный год, потому что в барселонском универе нет мест.
- Но, я тоже потеряю год, если поеду.
- Не потеряешь – я посмотрела и нашла несколько школ, куда тебя могут зачислить.
- Но я же совсем не знаю каталанский!
- Ну… выучишь, он не трудный. Так ты овладеешь еще одним языком.
- Сама учи!
- Я не хочу бросать Алекса, – вздохнула старшая. – Если я уеду в Барселону, между нами все закончится, а ты же знаешь, что я его люблю.
Это была весомая и вполне понятная причина. Рыжая снова села на кровать рядом с Гадеа. Сестры молча смотрели друг на друга.
- У меня тоже есть друзья, и я не хочу потерять их, – выдавила наконец Мария.
- И не потеряешь, благо есть куча способов общаться с друзьями на расстоянии, а вот сохранить на расстоянии любовь… гораздо сложнее.
- Уф-ф-ф, – Мария тяжело вздохнула.
- Папе очень плохо, дорогая. Если бы не это, я никогда не поставила бы тебя перед столь тяжелым выбором, – мягко произнесла Гадеа и погладила сестру по спине. – И тем не
Автор: Блю Джинс
Перевод с испанского: Голубкова Вера Витальевна
