Посылаю два письма. Одно на русском, пускай будет, а одно на английском, перевод машинный.
==================================================
Здравствуй, Стюарт!
Прочитал твоё первое послание именно 6-го апреля, на свой День рождения. 65 лет. Вроде как подарок получился. Что то новое и необычное.
Так же воспользуюсь переводчиком из интернета.
Наберись терпения, пожалуйста, и читай ответ.
Только вот что добавить хочу. Как то я пробовал перевести кусочек литературного текста с русского на английский. Перевёл. Потом взял этот текст переведённый и поставил на перевод на русский. Что получилось!!! Смысл то текста был понятен, но моментами я улыбался, а иногда смеялся – такой вот перевод получился.
Но выбора у нас нет. Я же понял то, что ты мне написал.
Мог бы ответить коротко. Но подумал, сколько той жизни? Использую своё увлечение – люблю писать рассказы. Ставлю потом их на литературных сайтах. Что получится при переводе - тебе виднее. Но ведь попытка – не пытка.
Так что внизу мой рассказ о жизни, написанный в 2011 году.
Я сейчас дополню его, напишу о годах до настоящего времени. Потом всё ставлю на переводчика и затем всё к тебе. Хочешь – читай.
И последнее дополнение – не все мои родственники одобряют написание рассказов в той откровенной (о житейских ситуациях) манере, в которой пишу. Это из-за того, что многие годы я жил не совсем правильно. Иначе не сказать. Да и когда это было, чтобы человек, без общепринятых достижений, для близких был успешным. Единственное достижение – в этом году будет двадцать лет, как живу изменив жизнь в лучшую сторону.
Мамы не стало и только теперь понял, что она была смыслом моей жизни. На сердце ещё больно – все чувства из-за потери мамы свежие, не ослабленные временем.
Как то один товарищ, врач, сказал красиво: взрослые самостоятельные люди живут отдельно от родителей, но некоторые так и не разорвали ту пуповину связывающую их с мамой.
В бытовом плане приходится учиться (это в 65-тьт то лет) готовить (никогда не любил это дело), стирать, жить по средствам.
Но, как говориться, куда с подводной лодки денешься… (любопытно, даст ли перевод смысл этой фразы?).
У меня имеются некоторые фотографии старые. Соберу их и прикреплю к письму.
О том, что у нас имеются родственники в Америке, я знал с детства. Но говорить о этом в те годы не нужно было. Политика страны, воспитание граждан, отношения между людьми, не приветствовали такое.
С годами происходили изменения. А уж что сейчас, так и говорить незачем.
Мама и бабушка Рива (Ханна Самодумская) родом из Витебска (известный город, оттуда много известных миру людей).
Что помню о дедушке? Воевал в Гражданскую, на стене висела сабля.
После войны работал в разных местах – директор фабрики по производству спичек, завскладом в госпитале городском.
Когда работал директором, как то сломался конвейер на производстве. В те годы такое могли объяснить вредительством – осознанными действиями, направленными против страны. Дед взял пистолет и пошёл во двор дома в укромное место. Хотел застрелиться. Тогда бы его не могли обвинить во вредительстве и тем самым семья не пострадала от действий властей. Соседка увидела, подняла крик, деда остановили.
Во время Великой Отечественной войны (1941 – 1945 года) бабушка с мамой были в эвакуации в Средней Азии. Но ещё ранее, когда только начали движение колонной из города, попали под налёт немецких самолётов. Сестру мамы убило на её глазах.
Мама в эвакуации в госпиталях работала. Она с бабушкой голодали, натерпелись достаточно.
Папа в Отечественную воевал в артиллерийской разведке. Дошёл до Будапешта. В 1947–ом вернулся в Минск.
Шли годы.
Нас стало пятеро: мама, папа, бабушка и дед – родители мамы, старший, на три года, брат и я. Отец коренной житель Минска, мама из Витебска. В первые послевоенные годы она в окружном штабе противовоздушной обороны трудилась. Потом перешла на завод, где папа работал. Оба работали на радиозаводе, в последние годы телевизионное производственное объединение «Горизонт». Папа начинал со слесаря, потом мастер участка, затем опять слесарем. Их было трое, слесаря по особо точным работам. Лучшие из пятнадцати тысяч работающих на заводе. У них была своя комната, я любил туда заходить, когда уже сам работал на заводе. Мама работала в машинописном бюро в заводоуправлении. Марик, брат, после школы пошел работать на завод токарем. А по вечерам учился в институте на вечернем отделении, закончил институт и стал инженером работать. Дедушка умер когда я мал ещё был, но я помню те времена, ему отняли ногу, а когда всё случилось меня на время отвезли к тёте Фриде. Бабушка тоже перед тем, как её не стало, намучилась. Тогда меня не было в городе, я учился в Саратове в университете, когда это произошло.
Марик женился, жил отдельно от нас, потом родилась дочка Алла.
Папа болел, лежал в больнице, я дежурил у него, вечер, ночь у него, днём на заводе работал. Потом папы не стало.
В 1990-ом брат с женой и дочкой уехали в Израиль.
А в 1992 и я мамой оказались в Хайфе.
==============================
Жизнь человека, а ещё говорят – биография
Родился в Минске 6 апреля 1954 г. Честная, порядочная еврейская семья, родители и старший брат работали на заводе, дома мной занимались бабушка и дед.
Много читал, в четырнадцать занялся вольной борьбой, краснел, когда надо было соврать, желал добра людям всего мира, драться боялся, футбол не любил.
В семнадцать, при поступлении на дневное отделение радиотехнического института, впервые узнал – я не коренное население, несмотря на то, что и отец и дед родились в Минске.
В институт меня всё таки взяли, на вечернее отделение, а днём пошёл работать фрезеровщиком на завод.
Тогда же, в 1971-ом году, начал писать рассказы. И тогда же, до сих пор не знаю почему, проявил личную принципиальность – отказался печатать свои рассказы по причине того, что для этого надо было только перевести их с русского на белорусский. В те годы белорусский не был официальным языком государства. Да и государства не было, была республика. Думаю, отказался потому, что виделось в переводе что то нечестное.
Теперь не отказался бы, мудрость приходит с годами.
Рассказы - фантастика и антивоенные. Меня уже тогда больше интересовал человеческий мозг, его возможности и помощь в исправлении ошибочных поступков.
В мае 1972 года началась моя армия.
Учебное подразделение в Печах, это рядом с городом Борисов. Командир Боевой Машины Пехоты. Затем, полтора года – Кушка, самая южная точка России, граница с Афганистаном.
О этом периоде – «Печи – Кушка» в повести «Ани бин…(я есть..)».
В 1974 вернулся в Минск. Опять завод и продолжение в радиотехническом институте. Учился, работал. Занимался в секции самбо при Политехническом институте. И пил. Учёба и спорт мешали. Ушёл из института и из секции.
В 1975 неудачно поступал в Ленинградский Университет, на психологию. На одно место было 13 человек, двенадцать – коммунисты, тринадцатый – еврей, я.
В последующие годы три раза пробовал стать членом КПСС, первый раз – желая иметь больше возможностей для того, чтобы делать людей счастливыми, два последующих – исключительно для карьеры, чтобы поступить в институт. Все три раза мне отказали. Когда я спросил, еще перед первой моей попытке, совета у отца, он, сам коммунист, воевал, дошёл до Будапешта, на заводе из рабочих поднялся до мастеров, и вернулся в рабочие, когда ему предложили какое то мошенничество, а он отказался, даже парторгом цеха был, месяц, так вот он как мне мог ответить? Ответил умно и, почти, честно: «Этот вопрос, стать членом партии или нет, каждый должен решать сам для себя». Конечно же, папа всё видел и понимал, но передавать такое знание сыну не хотел. В незнании, порой, больше возможности для жизни, для того, чтобы её принимать.
Семья наша была уже меньше. Деда не стало давно, бабушка болела, брат женился. Жили не богато и не бедно. Обычная рабочая советская семья. Иногда, встречалось напоминание, что мы ещё и еврейская семья. Особенно тогда, когда в стране началась большая полоса отъездов в Америку и Израиль.
Два наших близких родственника уехали. Их матушка дала интервью и вышла статья в газете, которую читал весь город, «Вечерний Минск». Большая статья. В ней их матушка отказывалась от своих детей. Прошли годы, и она оказалась в той же стране, где и они, в Израиле. Чтож, изгибы человеческого мышления даже не перечислить. Но мы все носим одну фамилию. И моих родителей теребили на заводе многие: «Скажите честно, вы собираетесь ехать?».
Но мы о подобном даже и не думали.
Родители пошли мне навстречу и согласились на мой отъезд из дома для поступления в Университет в Саратов.
В те же годы решил – писать не буду, ни рассказов, ни чего нибудь ещё, потому, что никому это не надо. Так я думал тогда.
В 1976 сдал экзамены и был принят на подготовительное отделение Саратовского Государственного Университета, на биологический факультет, специальность – инженерная психология, специализация – можно было выбрать уже тогда, семейная психология.
После подготовительных курсов, на экзамене по письменному русскому языку, нарушил данное себе слово. В сочинении создал-выдумал историю жизни рабочего, его подвиг трудовой и правильную жизнь. Всё это, якобы, я читал в книге белорусского автора в родном городе.
Экзамен я прошёл успешно. Был принят на первый курс и началась учёба. И только до сих пор помню и даже немного стыдно перед нашим педагогом, которая, как то узнав о моём поступке, не выдала, но сказала мне: «Как ты мог? Это же не честно, никогда бы не подумала так о тебе!».
И тогда же я опять начал писать. Заметку, пометку, памятку…позже они сложились в рассказ «Студент» ( из повести «Ани бин….(я есть)».
1978 г. Я учился со всей душой. Мне было двадцать четыре. Учился, влюблялся и пил. На втором курсе произошла плохая история. Был растерян и не знал, что делать. За мной прибыл отец, я согласился уехать обратно. Взял академический отпуск и мы вернулись в Минск.
По просьбе мамы, пошёл работать не на наш завод.
Три года подряд попытки поступления в Политехнический институт.
В 1980 поступил в Белорусский политехнический институт, заочное отделение, факультет «Обработка металлов резанием и давлением».
В 1982 году не стало папы. Мама сильно болела. А я работал…и пил. Вернулся на наш «семейный», через два года опять скандальная история. Другой завод. Отчисление из института на третьем курсе, учёба мешала пить.
Через год восстановился в институте. Затем, опять год, отчисление и снова год и восстановление. И вот, я добрался таки до защиты диплома. Но, увы, в нетрезвую голову чего только не заходит. В стране шла перестройка. Возникали, как грибы в лесу после дождя, малые и средние фирмы, все стремились заработать много денег. И уже специальность – инженер, это ничто. Плюс, чтобы защитить диплом, надо много и сильно работать с ним. А у меня же питьё и бытиё. И я забираю документы из института, уже окончательно. Шёл 1988-ой.
Брат всё же решился уехать из страны, не за лучшей материально жизнью, а чтобы уберечь дочку и жену, от оскорблений и унижений окружения и от меня с моим пьянством.
Оставив со слезами маму, больную собаку мне, уехал в Израиль.
Мама болела, я
