Рассыпаные чётки

Посвящаю доброму отцу-мученику Жаку Амелю

...Володя стремительно уходил от погони,отрываясь от преследователей на целый квартал.Он мог отдать все деньги, которые был должен, готов был переплатить некоторый процент за задержку оплаты той июльской дозы, чей вкус на охолодевших зубах чувствовал до сиз пор. Та доза спасла его жизнь,чистейший героин приятно будоражил кровь,но вот тогда и возникли нестерпимые проблемы с теми брюхастыми наркоторговцами,решившими, без зазрения совести, хорошо нагреть на нём руки.

Отдышавшись у сухого дерева, Володя направился за овраг, в любимый горожанами парк отдыха. Сидящие отдыхавшие таращили на него глаза, странный в некоторой мере, осерчавший на жизнь и старость погрозил ему клюкой, абсолютно не выбирая выражений. Парень сплюнул в его сторону, едва не упал и ещё более прибавил в беге.

У фонтана, поломанного и забытого властями, появились чёткие очертания католического храма. Бабушка Володи, полячка, молилась за спасение души внука, и молодой человек усмехнулся, вспомнив об этом. Он мог показать бабуле свои исколотые вены обеих рук, сказав при этом: ну, старушенция сердобольная, слышит Бог твои молитвы или нет? Володя отскочил в строну, когда ветка черёмухи больно ударила его по щеке. Он также почувствовал вкус крови на губе. Вот чёрт, все беды на бедного Ивана - зло пробурчал гонимый. От погони он оторвался, но что делать дальше - не знал из-за некоторой пустоты в душе, из которой ушёл страх, но ничто другое не пришло на замену.

Сбавив обороты бега, он остановился у входа в костёл и стал читать информацию о приходе. Ему понравилась следующая надпись: приход Успения Пресвятой Богородицы. Что такое "Успение" от толком не понимал, но хорошо помнил эту Даму в белом в каком-то глянцевом журнале, Которая якобы родила Бога, что Володя считал смешным и нелепым. Тем не менее он находил в этой Даме что-то возвышенное, влекущее, чистое. Он мог бы говорить с Ней часами, но не знал, в каком храме Её можно найди.

Володя, сняв обувь, на цыпочках пробрался в храм. В самом начале скамеек сидели два человека и разговаривали. Один из них, с усталым тембром в голосе доказывал свою оппоненту какие-то запутанные доводы, в которых Володя мало что понимал, но этот голос, с надрывом, даже с некоторой несуществующей кровью в голосе, показывался незваному гостю приятным и располагающим. Володя пытался разглядеть, кому этот голос принадлежал, эти добрые слова веры и сострадания, кому они предназначались, но все попытки были тщетны: солнце заката озаряло этого человека, словно надёжно его скрывало.

Никогда не знавший доброты, научившийся хитрости и наглости, Володя почувствовал в говорящем мужчине некий светлый посыл для своей израненной души. Парень быстро подумал: нет, я недостоин находится в этом святом месте, где есть этот красивый человек. Я должен уйти, забрать с собой свои грязные мысли и поступки, ведь кто этот человек. а кто - я... Володя хотел прихватить с собой чётки, висевшие у окна, но когда он схватил, чтобы снять с гвоздя, чётки рассыпались по полу.

Разговаривающие вздрогнули. Собеседник человека, так понравившегося Володе, в один миг добрался до места входа в храм. Он схватил Володю за руку и закричал красивому человеку, который был священником:

- Отец Дамиан, это наркоман, надо вызывать полицию!

Священник с сильной одышкой и потливостью добрался до них, тяжело волоча ногу.

- Не надо полиции, он не совершил ничего плохого.

Помощник наспех пожал плечами и прошептал в сторону: вечно этот старик всех жалеет. Ну, думаю, он когда-нибудь он сам себе выроет могилу. Ох уж эта слепая добродетель... - и вышел из храма.

Володя, плача от какого-то внутреннего взрывного волнения, громко проговорил:

- Я заплачу! Я заплачу!

Священник отёр его слёзы со щёк, на которых выступили багровые пятна, внимательно вгляделся в мутны глаза наркомата с 4-летним стажем и произнёс спокойно, с некоторой суровостью:

- Ни одни чётки, ни одно творение человеческих рук не стоит души - творения Вечного Бога. Пойдём со мной, я хочу услышать то, что ранит твою душу, я хочу дать тебе ту надежду, которую и мне когда-то дал Господь.

И они пошли вглубь храма, обнявшись как отец и сын.
(2016)