возможности. Приходилось терпеть и наблюдать. Приятного мало. Умер то я не совсем старым, в пятьдесят пять. И щекотать пожилых дам никогда бы не стал. Но приходилось смириться и ждать, когда же всё-таки закончится эта глупая комедия.
Отдыхал я только тогда, когда обо мне не разговаривали, не думали, не читали мои книги, и когда я никому не снился. В общем, когда обо мне на время забывали.
Но тогда начиналось другое испытание. Ко мне приходили муки совести. Всплывали факты жизни, за которые мне было особенно стыдно. Дерьма за жизнь скопилось настолько много, что если бы я имел тело, то краснел бы и потел от стыда за свои подлости и мерзости. Будто навозные мухи в сознании по мне ползали воспоминания прошлого.
Но вспоминалось и хорошее. Детство, юность, первая чистая любовь. Приходили из небытия мои мечты, мои надежды. Тогда я улыбался. Не губами, конечно. А улыбалась моя душа. Словно в дальние закоулки моей странной жизни в эти мгновения проникал нежный лучик света. Но это было так редко и так недолго.
***
Потом обо мне снова кто-нибудь вспоминал и я должен был наблюдать и слушать. Больше всего это напоминало мне собаку на цепи. Я не мог, не имел никакой возможности не слушать, не видеть то, что обо мне говорят и думают живые люди. Сорваться с этой цепи было просто нереально. В такие дикие моменты отчаяния мне особенно сильно хотелось курить.
АВИ 2018
