напряжения из-за устрашающей неизвестности от того, что находится за очередным углом тёмного помещения. Сердце, отягощённое страхом, билось невероятно громко и сильно, словно огромный церковный колокол. Каждый его удар отдавался тяжёлым и нестерпимым импульсом, не позволяя достаточно сосредоточиться. Осмотрительный юноша долго разглядывал каждый поворот и часто останавливался из-за любого подозрительного шороха впереди. Иногда слишком громкий и опасный скрежет мог в мгновение ока парализовать его плоть до такой степени, что потом трудно было даже сдвинуться с места. Солёный пот выступал небольшими капельками и неприятно тёк по лицу, порой попадая в глаза. Николай чувствовал себя отчаянным авантюристом, который как будто спустился достать драгоценное сокровище в логово дракона, который бродил где-то по близости.
Наверху оказалось также горько и уныло, но именно тут показались первые оккупанты, среди коих оказались и бывшие защитники базы. Погибший гарнизон, с искусанными телами, разорванной одеждой, искромсанными шеями и стеклянно-алыми очами смиренно бродил по комнатам и коридорам. Их подавляющее большинство прозябало в собственном спальном отсеке, где бывшие охранники пытались забаррикадироваться. У кабинета Михаила Антоновича вновь улыбнулась удача: здесь также обосновалась леденящая пустота. Но разбросанные вещи, опрокинутый стол, перевёрнутый диван и едва выступающий чей-то труп с проткнутым бедром свидетельствовали о внезапном приходе кровожадных существ.
Антон остался снаружи наблюдать за местностью, а Николай принялся искать карту и ключи от машины. Он с опаской поглядывал на бездыханное тело, наполовину спрятанное под опрокинутым диваном, словно боялся обнаружить там кого-то другого вместо ненавистного начальника крепости. Однако, жажда возмездия нежно шептала его натуре о свершении чарующего воздаяния. Из глубины души возникали различные аргументы в пользу такого исхода событий и не было никаких оснований сомневаться. Руки двигались от бумаге к бумаге, от папки к папке, но, к сожалению, попадались только списки убитых нелегалов и монстров, отчёты о потере патрон, отсутствии еды и медикаментов, нехватке оружия. Поиск заветной карты приближал Николая к противоположной части дивана, из-под которой выступала поцарапанная рука. Безудержное любопытство взяло верх, и юноша приблизился к щели, дабы увидеть мёртвое лицо Михаила Антоновича.
Вдруг, резко дёрнулась застывшая рука и внезапно схватила Николая за локоть. Испуг в доли секунды охватил всё молодое естество. В глазах промелькнул дух неизбежной кончины. Инстинкт самосохранения сработал без осечки, поскольку напуганный боец немедленно вытащил заряженный пистолет, снял с предохранителя и прицелился. Но живой человеческий голос остановил его замыслы и невероятно поразил:
- Не стреляй, Коль, - донёсся слабый голос Михаила Антоновича, вылезающего из-под дивана. – Ах… Не стреляй.
- Боже, - Николай яростно сбросил с себя его руку. – Не думал, что вам удастся выжить.
- Помоги Коль, - Михаила Антонович держался за деревяшку, торчащую из бедра. – Я рад, что вы вернулись... Помоги, прошу тебя.
Однако раздосадованный юноша не слишком сильно хотел оказывать помощь убийце Евгения и Павла, а также своему несостоявшемуся палачу. Он отполз подальше и разочарованный в увиденном продолжил искать необходимые вещи, что ему в итоге удалось. Карта оказалась достаточно глубоко сокрыта в кипе вездесущих бумаг, но яркий вид и хорошая обложка выдали её. Пока Николай трепетно исследовал остальные шкафы и тумбочки, Михаил Антонович от безысходности пытался склонить несговорчивого парня на свою сторону:
- Коль, ты что молчишь? – шёпотом спрашивал Михаил Антонович. – Я сделаю всё, что захочешь, если вытащишь… Хочешь денег? Отдам всё, что есть. Что? Хочешь без последствий выбраться из зоны? Выведу. Никто не узнает, - от молчания юноши бывший командир убежища нервничал. – Не молчи. Что хочешь? У меня есть большая квартира. Отдам тебе, и машину тоже. Не молчи! Вытащи блин меня отсюда.
- А где Денис? – ехидно задал вопрос Николай.
- Этот ублюдок свалил. Ах, - Михаил Антонович обречённо смотрел на Николая, как на последний шанс выжить. – Кинул меня. Найду – убью, мразь!
- Может вам поможет Паша и Женя? Позовите, может быть придут.
- Я виноват, я каюсь. Я был не прав. Но и ты меня пойми. И ребят тоже. Ты знаешь хоть, какого это? Служить этим жирным боровам в погонах, которые и хаты имеют, и машины, и дачи, и сейчас, наверное, кайфуют на море с жёнами и детьми. А мы тут должны месить грязь, дышать порохом и дохнуть непонятно за что. Нас сюда кинули. Приказ дали и хоть бы хны. Ни техники, ни поддержки авиацией. Пацаны вообще желторотые контратники. За невыполнение приказа нас просто в порошок сотрут. Вот и сидишь тут, и думаешь: либо эти твари за окном сожрут, либо свои пустят под раздачу. Мы были вынуждены…
- С какой стати мне вас нужно понимать? - грозно удивился Николай. – Это ваша философия: идти по головам и строить счастье на несчастье других. Что, смерть постучалась в двери? И вы сразу подобрели от безвыходности, - и в этот момент Николай нашёл одни ключи от машин и положил их в карман.
Бесстрастный Николай спокойно отправился к выходу, но Михаил Антонович повысил голос:
- Коль, умоляю, - бился в предсмертной мольбе Михаил Антонович. – Не бросай.
Его последний призыв остановил уходящего, и он почувствовал небывалую радость, словно зацепился за последнюю спасительную ниточку. Лицо у него исказилось счастливой улыбкой, но чёрный рок уже давно сгустился над его душой. Николай замер на миг и, приятно вздохнув от свершения сладкой мести, поднял глаза на умирающего:
- Вот ведь какая штука, Михаил Антонович. Именно вы сейчас истекаете кровью. Ну так и умрите с этим, как это делают миллионы нормальных людей.
- Нет, нет, нет, - Михаил Антонович в отчаянье вертел головой.
- Как это мило, - ехидно улыбнулся Николай. – Знаете, что умираете, а ничего сделать не можете, - после своих финальных слов он поскорее покинул комнату.
Лицо Антона, своей задумчивостью и подавленностью, выдавало его осведомлённость произошедшим разговором, но Николай не стал тратить время на бесполезные объяснения. Его ноги медленно, но верно ступали по шершавому полу, усыпанному всяким шумным хламом. Отчего ему приходилось внимательно смотреть вниз, дабы не задеть злосчастные гильзы, осколки или деревяшки.
Но пока он аккуратно ступал дальше, что-то неимоверно клокотало и першило в самом центре души, гремя раскатами сурового осуждения. За такой безжалостный жест всесильная совесть подвергла нелицеприятному порицанию, проклиная его скользкую и нещадную натуру и требуя незамедлительного возвращения назад. «И чем, после этого, ты лучше него? Ты такой же убийца,» - негодовал разгневанный дух светлой добродетели. Разразившийся конфликт не утихал ещё очень долго, ибо настолько мощными оказались проклятья в собственный адрес, что удручённому юноше приходилось искать ответные аргументы в свою защиту. Если пречистая госпожа добрых помыслов давила старалась пристыдить своего хозяина, давила на жалость и предостерегала от морального вырождения, то контрдоводами послужили поломанные судьбы Павла и Евгения. Их кровь на руках Михаила Антоновича и такое злодеяние недостойно милосердия. «За смерть платят смертью,» - заключил Николай и не поддался соображениям совести, поскольку сам чуть не оказался в посмертных списках. Твёрдый отказ от помощи ненавистному командиру явился логическим завершением побега от одиозного и затхлого мира, где отвергнутый юноша не сумел найти себе места и оказался абсолютно никому не нужным. В предсмертном обращении Михаила Антоновича он узрел символичное воззвание той надоевшей действительности, которая, подобно гравитации, тянула его назад. Однако, никакие жалость и сострадание не могли поколебать его целеустремлённость, верность другу и сказанным словам.
Навязчивые и уводящие раздумья не смогли на долгое время приковать внимание Николая к себе, потому что насущные проблемы куда больше давили на разум.
В пелене густого и серого дыма показался подозрительный силуэт. Его повадки свидетельствовали только об одном: прямо впереди стоит голодный хищник. Человекоподобное существо исступлённо изрыгало стоны, словно не могло надышаться, часто глядело на потолок и дёргало правым плечом. Чудовище твёрдо обосновалось прямо по центру коридора и перекрыло дальнейший путь.
- Давай замочим его, - нетерпеливо предложил Антон и приготовил большой осколок кирпича, лежавший рядом.
- Я бы не рисковал, - шёпотом отказался Николай. – Может он там и не один.
- А как тогда пройти? – негодовал Антон. – Обходной путь только поверху, но там тоже эти твари.
- Есть мысль, - Николай подобрал с пола маленький камушек и слегка хлопнул в ладоши.
Изумлённый монстр опустил голову, повернулся к источнику звука и ревниво направился к нему.
- Ты что? – испугался Антон. – Он идёт к нам. Он нас сейчас заметит.
- Успокойся, - хладнокровно произнёс Николай и укрылся за спинкой дивана. – Прячься за мной.
- Твою ж мать, - нервничал Антон, приготовив пистолет.
Как только дьявольская физиономия приблизилась достаточно близко, то Николай швырнул камушек в противоположную стену. Это вновь отвлекло дёрганного мутанта, который прытко зашагал в нужную сторону. Благоприятный момент, ровно в несколько секунд, позволил напарникам незаметно прошмыгнуть за спиной обманутого зверя. Миновав короткий коридор, они наконец-то добрались до желанного арсенала и принялись набивать рюкзаки всем необходимым.
Складское помещение сильно потрепали защитники базы, охваченные всеобщей паникой. Из, казалось бы, безмерного кладезя оружия осталось совсем немного нужных агрегатов и драгоценных патрон. Гранаты отсутствовали полностью, что достаточно разочаровало отряд. Тем не менее, несколько заветных автоматов Калашникова дождалось новых обладателей. Их магазины были пустыми, что вынудило проникших парней собирать остатки патрон и вставлять в обоймы. Они оба чётко понимали всю важность того, чтобы собрать хотя бы несколько полных комплектов. Всё-таки дальнейшее путешествие предвещало не один десяток смертельных столкновений с грозными чудовищами. Поэтому снарядов должно быть в избытке на крайние случаи, ибо с пистолетами далеко не уйдёшь.
Закончив со сбором орудий защиты, компаньоны преступили к погрузке пищи и воды. Фляги наполнялись доверху. В рюкзаки клали банки тушёнки, батоны хлеба, лапшу быстрого приготовления и различные медикаменты. Антон решил забрать две пятилитровые баклажки с водой, а две пушки повесил ремнём через плечо, как и Николай. Максимально нагруженные бойцы превратились в медленные, неповоротливые и шумные мишени для бдительных монстров. Тем не менее лазутчики, полные решимости, надеялись выбраться живыми со всем награбленным.
Николай вновь повёл за собой неопытного напарника, осторожно ступая по скрипучей поверхности и пристально всматриваясь в пугающую мглу. Его слух обострился до предела, дабы
