На грани полураспада, глава 1 Развязка

Денис, Глеб и Павел возвращались с последней вылазки и принесли с собой необходимые ресурсы. Как только за ними закрылись двери, то караульные тут же принялись изымать половину ценного груза, отложив лучшие дрова и перелив большую часть воды в свои баклажки. Денис и Глеб не решились встревать в «инновационную» деятельность хозяев убежища и, скрепя сердцем, смирились со злой волей охранников. Ими полностью овладело жгучее чувство ненавистного страха за собственные жизни и вынудило молчаливо смириться с происходящим. К тому же оружие они уже сдали. Единственным, кто не стерпел столь вызывающей дерзости и неуважения к чужому труду, оказался именно Павел. Хотя он с огромным почтением относился к достаточно комфортным и безопасным условиям проживания, к стабильной защите со стороны гарнизона. До этой поры его не посещала и доля сомнений в порядочности и благоразумии защитников крепости, поддерживаемая любезной и великодушной фигурой Михаила Антоновича.
- Я не понял, парни, вы что-то попутали? – возмутился Павел. – Вообще-то вы забирали меньшую порцию.
- А теперь будем брать половину или ты что-то имеешь против? – грубо ответил один.
      С таким произволом мириться Павел не стал и, сжав кулак, резко ударил обидчика по лицу, а когда тот попытался дать сдачи, то добавил ещё и по животу. Однако охранники держали в руках заряженные автоматы и немедленно ими воспользовались, чтобы утихомирить взбесившегося Павла.
- А ну-ка заткнись, пёс, - крикнул второй и ударил Павла по спине, наведя ствол автомата на него. – Ещё хоть что-нибудь подобное и не обессудь.
      Денис и Глеб, напуганные творившимся бесчинством двух стражников, не вступились за напарника и ещё больше замкнулись в себе, словно им зашили рты и пригвоздили к стенке.
      Взгляд Павла налился гневом и яростью и презрительно вцепился в обидчиков. Казалось, что в любой удобный момент, он мгновенно набросится снова и достойно изувечит неприятелей. Лицо его покраснело, а дыхание сделалось тяжёлым и протяжным. Тот, кто являлся одним из преданных соратников Михаила Антоновича и его коллег, теперь жутко возненавидел всех его подчинённых и даже самого себя. Ведь недавно ему приходилось отстаивать честь той социальной среды, что приютила и обеспечила всем необходимым. И сейчас, когда рухнули всякие иллюзии, Павел горько осознал, как он ошибался.
      В самый разгар противостояния появился Михаил Антонович, невероятно озадаченный разразившимся конфликтом, и поспешил поскорее его заглушить:
- Что здесь происходит? – грозно спросил командир убежища и мощно раскидал противоборствующие стороны по углам. – Почему я не слышу? Отвечайте!
- Эти сволочи забрали половину того, что мы принесли, - недовольно произнёс Павел. – Вы тут совсем охренели? Закисли в своём маленьком болотце?
- Вот оно что, - сообразил Михаил Антонович. – Паш, это я распорядился изымать половину припасов, а не одну треть. Просто, кое-кому, судя по всему, не хватило извилин нормально объяснить суть таких изменений, - и он сурово взглянул на двух охранников. – Кто вам дал право так обращаться с нашими товарищами и применять оружие? Оно служит только для защиты базы и борьбы с мутантами. Запомните, раз и навсегда, мы им обязаны своим благополучием. Они рисковали жизнью, когда добывали это и несли сюда. Если ещё раз, что-нибудь подобное… Отправитесь круги вокруг «стройки» нарезать. Усекли?
      В этот миг Михаил Антонович выглядел невероятно строгим и абсолютно невозмутимым. Слова порицания произносились чётко, но без лишних эмоций и крика. В глазах Павла и прочих юнцов, напуганных ещё сильнее, его авторитет поднялся на небывалую высоту. Ещё никогда он не достигал такого безмерного уважения со стороны угнетённых, для которых он предстал в образе доблестного и справедливого руководителя, способного беспристрастно вынести жёсткий и заслуженный приговор. Фигура начальника базы укрепила хрупкое доверие таким благородным заступничеством и даже усилила. И благодаря этому, у него получилось доступно объяснить все причины повышения налогового бремени и даже убедить в необходимости данного распоряжения.
- Мы пошли на такой неприятный шаг, потому что нам необходимо провести ремонт наших машин и купить топливо. А это удовольствие, как вы понимаете, не из дешёвых. Без машин мы не сможем привозить из Волоколамска продовольствие, одежду, медикаменты, оружие и боеприпасы, - объяснял Михаил Антонович, загибая пальцы. – Цены подросли. Мы и так перебиваемся, как можем. На других базах ситуация и того хуже. Например, в Звенигороде, с приезжих берут такую космическую плату, что оттуда столько народу ушло. Так что, как бы это решение не выглядело ужасным, оно принесёт нам больше пользы, чем вреда. Это делается для нашей с вами безопасности, а главное выживания. Представьте, что было бы в будущем, если бы вам не выдавали еду несколько дней. Поэтому, это вынужденная мера. Отнеситесь с пониманием.
        Михаилу Антоновичу удалось убедить недовольную аудиторию и преподнести нелицеприятный поступок в положительной окраске. Его своевременное вмешательство в нарастающий конфликт разрешило досадное недоразумение. Блестящим финальным аккордом его миротворческой акции явилось взаимное прощение грубых охранников и ущемлённых временных постояльцев, после чего помирившиеся стороны разошлись по своим углам.
        Этот случай, как посчитали Николай и Евгений, наглядно продемонстрировал злоупотребление своей властью и полномочиями заевшихся представителей гарнизона базы. Они полностью отвергали глупые оправдания, высказанные командиром крепости, дабы потушить разросшийся пожар социального противостояния. «С каждого новоприбывшего, за транзит через границу зоны и доставку сюда, эти парни имеют такие деньги. Даже наша одна треть налогов, что мы доселе отдавали им, приносила им хорошие доходы на рынке. Особенно с продажи родниковой воды,» - так рассуждал Евгений, не веря в смехотворную аргументацию Михаила Антоновича. «Да и на какой ремонт машин? Они у них и так все мятые и поцарапанные. Вряд-ли они будут им полностью менять обшивку. По грязи и буреломам не лазят. Износ у транспорта не такой большой. Одежду выдали один раз и при чём самую дешёвую и обыкновенную, и до конца службы точно ничего не дадут. Уж про покупку оружия и патрон – чушь полнейшая. Нам дают минимум. Каждую пули снаружи бережём. Все хорошие пушки лежат в арсенале и за его пределы не выходят,» - соглашался с Евгением Николай. Однако оба вольнодумца допускали некоторую вероятность того, что могла произойти какая-нибудь опасная поломка машин и действительно их нужно починить. Ведь без автомобилей можно легко остаться без съедобных припасов. Больше всего у них вызывал с отвращение один из главных аргументов: ссылка на другую базу в Звенигороде, чтобы показать собственную в нужном свете. «Как это всё мерзко. Выгораживать свои же промахи с помощью недостатков других,» - заключил Евгений.
        Это происшествие только подтолкнуло их ещё больше задуматься о безысходном ухудшении дальнейшего положения и преступных мотивах постоянных обитателей базы.
        Устрашающая цепочка разоблачающих случаев продолжала тянуться и накапливать новые кровавые звенья, подобно книге с чёрными страницами, подводя путников к зловещей развязке.
        Следующий случай, подталкивающий к дальнейшему критическому анализу, произошёл во время очередной вылазки за пределы злосчастной крепости. Своим неприятным и подозрительным духом она отталкивала от себя Николая и Евгения, поскольку от её самодовольных и наглых жителей разило гнусной подлостью. Если от блуждающих чудовищ бойцы знали, чего ожидать, то человекообразные и разумные сородичи могли пойти на любой непредвиденный шаг. К тому же сводные разговоры, обличающие истинное нутро корыстных жителей, нельзя открыто вести в окружении любопытных ушей. Даже Алексея Николай не ставил в известность своих вольготных размышлений и бесед, чтобы уберечь его от лишних проблем. Во время подготовки к выдвижению на сторожевой пост появился Михаил Антонович и вежливо попросил путников собрать побольше дров и дал ещё несколько дополнительных пустых баклажек, точно зная, что ему перечить и отказывать никто не станет. Из глубокого уважения к начальнику базы, члены отряда, несколько колеблясь, всё же согласились выполнить его поручение. Не смотря на то, что это противоречило установленным нормам, превышение которых делало поход ещё более небезопасным и тягостным. В какой-то момент у Николая возникло дикое желание выразить командиру гарнизона своё возмущение: «Сами на колёсах, а шлют нас тащить им дополнительные литры пешком и в окружении врага!? Да они легко могли бы и сами съездить да заправить целый бидон на сорок литров. Оригинальный у них способ не рисковать своими шкурами и сэкономить бензин.» Вооружённая компания спокойно добралась до караульного пункта и бесшумно, всю ночь, вела наблюдения за местностью.
      Пока изолированное и разорённое поселение отдавалось в холодные объятия могучей ночи, пока дворы и улицы порабощала неоспоримая власть тьмы, бравые компаньоны достойно, не смыкая ока, несли пограничную коротенькую пограничную службу. До полуночи они играли в карты и пили горячий чай, обсуждая великолепные успехи Алексея, который с невероятной увлечённостью рассказывал о своих тёплых отношениях с крепостным персоналом, в частности, с Михаилом Антоновичем. Он страстно делился своими впечатляющими достижениями и тем, как их справедливо отметили главенствующие и бывалые персоны. Из его увлекательных рассказов следовала любопытная деталь, обратившая на себя внимание Николая и Евгения. Оказывается, не только ему одному удалось занять почётное место за одним столом с защитниками базы и их командиром. Постоянным завсегдатаем и прихвостнем привилегированной знати являлся молчаливый Денис, спавший в уголке и всегда лестно отзывавшийся о Михаиле Антоновиче. К сожалению, из-за нескончаемых вылазок по ту сторону кирпичных стен, сведений о происходящем на базе было очень мало. Как и о том, каким образом Денису удалось добиться благосклонного отношения к себе, если о его смелых подвигах и непосильном труде никто не упоминал!? О храбрости и находчивости Алексея молва говорила ещё очень долго. Данное обстоятельство наталкивало на досадную мысль: если Алексей усердным трудом с риском для жизни смог заслужить дружелюбное расположение к себе, то совершенно неясно, как это получилось у Дениса. Однако, ободрённый высоким результатом, он не предавал особого значения тому, как другим удалось пройти путь к успеху. Его нисколько не смущала фигура Дениса, попавшего в число избранных за столь короткий срок. Поскольку в нём напрочь отсутствовало на данный момент гадкое чувство зависти. Зато его напарники по дежурству излились бурным негодованием в адрес предполагаемого подхалима. Иного объяснения такому невероятно быстрому карьерному росту им найти не удалось, потому что Денис единственный отстаивал правоту Михаила Антоновича в увеличении налогового бремени и всячески