"Макашизм" и сионизм: что хуже?

 



                    Необходимое предисловие.



          Вот, вспомнил об одной своей да-авней статье, написанной ещё в конце прошлого века. По перечитывании которой мне стало понятно, что она не только не утратила своей актуальности, а куда как более актуальна и сегодня. Поскольку инородческие "правители"-кривители эРэФии приступили уже к завершающей стадии уничтожения России, Русской по определению, и созидателя Её - Русского народа. Оттого и решил опубликовать её в интернете.









          Статья эта была уже написана, когда я вдруг обнаружил в газете «Коммунар» № 187-188 за 27.11.98. сразу две статьи на эту же тему (и, разумеется, освещающих её с других позиций) за подписью известных в городе мыслителей-аналитиков: А. Ковалёва («Происки сионистов?») и Ю. Частова («Евреи, евреи, кругом одни евреи!»). Я немало подивился такому совпадению сам, и поэтому прошу читателя, хотя я и являюсь хроническим оппонентом вышеупомянутых политологов-религиоведов, ни в коей мере не считать мою статью полемической по отношению к их творениям.


          При недостаточном понимании положения вещей в стране, именуемой официозом «Российская федерация», а на русском языке — просто Россия, могла бы вызвать недоумение та истерия, которая развёрнута средствами самой что ни на есть массовой информации, целиком и полностью подконтрольными представителям некоего «малого народа», по поводу двух фраз, точнее – дважды повторенной одной фразы, брошенной в запальчивости небезызвестным генералом А. Макашовым. Причём истерия эта сопровождается тотальным давлением на властные и правоохранительные структуры с призывами и требованиями о привлечении генерала к ответственности, выражаемыми известной формулой «Ату его, ату!», или, что гораздо привычнее для наиболее рьяных представителей вышеупомянутого народа, — «Распни его, распни!»
          Однако русский человек, в полной мере вкусивший все прелести господства над собою за предшествующие восемь десятилетий, и особенно — за последние лет семь из них, данного «малого» народа, вряд ли подвержен такому недоумению. Ведь не надо быть высоколобым и остепенённым политологом-толкователем, достаточно быть просто внимательным наблюдателем, для того чтобы понять, куда и — главное — откуда ветер дует.

          Так чем же провинился перед народом сим и его средствами массовой истерии, тьфу ты! прошу прощения – информации, конечно же – несгибаемый генерал Макашов? (Замечу в скобках, что лично я, мягко говоря, небольшой сторонник присутствия на политическом небосклоне генералов вообще и Макашова, в частности.) А тем, приходишь к выводу при внимательном рассмотрении ситуации, что произнёс он в своей недлинной фразе одно лишь только слово, короткое, как выстрел, как звук меча, вонзающегося в человеческое тело. Слово, почему-то запретное и запрещённое непонятно кем, и уж совершенно непонятно — почему, к употреблению в обиходной русской речи.
        Обратимся же к самой фразе, изречённой генералом. Смысл сказанного сводится к следующему. Если с ним (оратором) что-нибудь случится (из контекста следует: если его будут убивать), то он их (тех, надо полагать, кто будет его убивать) — жидов — (защищаясь) с десяток на тот свет с собою прихватит.
          Не берусь судить о реальности предполагаемых генералом в его речи событий, но склонен думать, что оратор знал, о чём говорил. Ведь практически после каждого из столь привычных ныне для нас громких убийств все мы задаёмся, так же привычными, вопросами: кому и зачем оно было нужно? — и, не менее привычно, не получаем на них никакого ответа. Вот и последнее громкое убийство видного демократа Галины Старовойтовой в очередной раз продемонстрировало нам стандартный набор привычностей нынешнего нашего, «демократического» бытия.
            Вот эти-то наши особенности национальной охоты, то есть демократии, и рождают такой вопрос-дилемму. Что же именно в речи генерала вызвало гнев и возмущение (столь знакомые нам по прошлым, ещё не совсем забытым временам) «широкой демократической общественности»? То ли это одно слово «жид», разжигающее, по мнению этой самой возмущённой общественности, национальную рознь? То ли это по-боевому чёткое указание генералом точного адреса тех сил, от которых он ожидает нападения и с которыми готов сразиться (не дай Бог, конечно) в последнем своём бою?
          Не будучи сведущим в боевых искусствах, я оставляю вторую часть вопроса без рассмотрения. Но что касается слова, то эта сторона вопроса представляет для меня, как, надеюсь, и для читателя, несомненный интерес. Что же есть такого страшного, магического, пугающего или, может быть, неприличного в этом слове, что так раздражает, словно красная тряпка – быка, и возмущает «демократическую общественность», заставляя её требовать непременного наказания того, кто слово это произнесёт? (Касаясь, напоследок, многострадального генерала Макашова, замечу, что в случае привлечения его к какой бы то ни было ответственности, «демократическая общественность» наша, вне всякого сомнения, испытает не менее знакомое нам по прошлому «чувство глубокого удовлетворения».)

          Итак, слово. «Жид». Что означает сей ужасный, общественно опасный термин? Отнюдь не претендуя на полноту исследования, даже и на самоё исследование, попробуем, однако, элементарно разобраться в терминах и понятиях, ими выражаемых. Обратимся за этим к корифею, знатоку русского слова В.И. Далю. Возьмём-ка в руки первый том репринтного издания его знаменитого Толкового словаря (М.: Рус. яз., 1989.) и раскроем его на странице 541. Здесь, однако, сразу после слова «жигало» следует слово «жидкий». И никаких жидов. Что за ерунда?! Неужто признанный корифей языка русского не ведал этого слова, исстари известного на Руси?
          Э-э-э! — ударишь себя ладошкой по лбу, приглядевшись повнимательней и обнаружив вдруг, что именно на этой странице, и только на ней (в отличие от всех других страниц тома) шрифт почему-то увеличен и разрежен. А затем, почесав ушибленный ненароком лоб, придёшь к выводу, что жид здесь всё же побывал, и даже дважды. Ведь и само загадочное его исчезновение вряд ли обошлось без его же участия…
            Ну что ж: нет – так нет. Мысленно извинившись перед великим собирателем слова, возьмём другой словарь (также репринтное воспроизведение издания 1900 года) — «Полный церковно-славянский…» (М.: Издат. отдел Моск. Патриархата, 1993.), где на странице 185 обнаруживаем слово «жидовин». Его определение гласит: «иудей по рождению» (Иоан. 4,9 и 18,35. Деян. 21,39). Отсюда жидовство, то есть жизнь по иудейскому закону и глагол жидовствовати – жить по иудейски». За этой статьёй следует ещё одно определение: «Жидовская земля – иудейская, Иудея».
        Как видим, абсолютно ничего неприличного, тем более – оскорбительного или разжигательного в термине «жидовин» не содержится, поскольку он этимологически вытекает из самоназвания еврейского народа. И если уж исходить из принципа оскорбительной неуважительности, то этих признаков куда больше в таких терминах, как, например, «кацап» или «хохол» по сравнению с термином «жид». Добавлю, что слово «жид» – синоним термина «жидовин». То есть, это – две формы, выражающие одно и то же понятие. Причём слово «жид» фонетически совершенно соответствует аналогичным словам в ряде других европейских языков (например: джю – еврей, иудей или джюд – Иуда в английском; юдэ – в немецком; тот же жид – в славянских и некоторых других европейских языках).

          Итак, совершенно очевидно, что к началу нашего века смысловое значение слова «жид» состояло всего-навсего в национальной и религиозной, что в то время было одно и то же, идентификации индивида. Иначе говоря, слово это было синонимом более длинных слов «еврей» или «иудей», и ничто не указывает на то, что в самом этом синониме были заложены признаки оскорбительности или презрительности. Однако с течением времени смысловое значение сего слова, на мой взгляд, претерпело, как это нередко бывает в развитии языков, существенные изменения.
          Если к началу века понятия «еврей» и «иудей» были неразрывны, то есть национальная принадлежность, безусловно, без каких бы то ни было исключений, определяла и принадлежность религиозную (так же точно, как и у мусульман), то с возникновением сионизма — крайней шовинистически-экстремистско-террористической ветви иудаизма и коммунизма, насаждавшего атеизм и вобравшего в себя весьма значительную часть еврейства, еврейский народ (до этого, несмотря на рассеяние, идеологически единый) раскололся на три части: атеистов; ортодоксальных, или, условно говоря, умеренных иудеев и воинствующих сионистов (или, если хотите, воинов сионизма).
          За годы советской власти раскол этот закрепился настолько, что ныне понятие «еврей» совершенно утратило тождественность по отношению к понятию «иудей» и, уж тем более, к понятию «сионист». За восемь десятилетий сменилось несколько поколений евреев-атеистов. Выросло немало евреев по происхождению, которые, не отрекаясь от своих еврейских корней, отождествляют себя с русской культурой, ставшей им родной, и с русским народом. А стало быть, можно вести речь о такой исторической ситуации, которая закрепила свободу этнического еврея от, казалось бы,неотъемлемого атрибута его этноса – иудаизма. То есть сегодняшний еврей – вовсе не обязательно иудей.
        С другой стороны, вроде бы, уж каждый-то иудей точно должен быть евреем? Но и здесь не всё так однозначно. Известны ведь целые русские деревни, перешедшие в иудейскую веру и исповедующие иудаизм. Так что и с этой стороны полного тождества не получается.
          Тем более нет его и с сионизмом, который является политической, то есть предельно обмирщённой ветвью иудаизма. Сионистом может стать любой человек, независимо от национальности. Для этого достаточно исповедовать еврейский шовинизм, расизм, человеконенавистничество вообще и ненависть к Православию, в частности. Правда, начальственных вершин в сионизме нееврей достичь не сможет, но стать «добротным» сионистом шансы всё же имеет.
          Вполне, по моему разумению, очевидно, что эти три понятия – еврей, иудей и сионист – сегодня не тождественны друг другу. Они лишь частично пересекаются между собой. Тогда, возникает вопрос, что же определяет термин «жид», ранее выражавший одно неразрывное понятие? Этимологически, а также и семантически он вытекает из понятия «иудей», то есть выражает, прежде всего, идеологическую сторону рассматриваемой здесь триады. Более того, жид в современном русском общественном сознании ассоциируется, на мой взгляд, не столько даже с понятием иудей, сколько с именем Иуда, в мировой истории столь же известным, как и имя Иисус.
        Из этого следует, что если мы сегодня говорим «жид», то это вовсе не значит, что мы имеем в виду всех евреев. Значит, у всех евреев по национальности, не являющимися иудеями по идеологии, нет никаких оснований принимать сей термин, так ими нелюбимый, на свой счёт.

          Далее. Сам по себе иудаизм – религия хотя и еврейская, а по своей сути, нынешней, а не старозаветной, и