С добрым утром, принцесса! - Глава 51

- И этот самый Алекс – классный парень?

Гадеа покосилась на младшую сестренку: интересно, что Мария скажет отцу о ее парне? После долгой прогулки по городу Эрнесто и Мария встретили Гадеа у института и втроем пошли в центр Мадрида, чтобы пообедать в одном из ресторанов.

- Да, вроде, неплохой, – неохотно ответила рыжая.

- Не неплохой, а самый лучший.

- Так уж и лучший…

- Да, лучший, и очень меня любит.

- Скорее, терпит.

- Еще чего! Со мной легко, и никаких проблем.

- Угу, когда спишь зубами к стенке… хотя вчера я слышала, как ты храпела.

- Я не храплю!

- Откуда тебе знать, что ты делаешь во сне?

- А откуда тебе известно, что я храплю, если спишь в другой комнате?

- Ну знаешь, если ты расхрапишься, то тебя услышишь и при закрытых наглухо дверях!

Эрнесто, посмеиваясь, наблюдал за шутливой перепалкой сестер, безумно соскучившись по таким вот житейским сценкам. Он часто думал, что совершил ошибку, уехав жить в Барселону после развода с женой, но тогда Эрнесто искренне считал, что отъезд будет самым лучшим выходом для всех, особенно для его девчонок, которых он старался оградить от возможных ссор и споров с бывшей. Однако цена расплаты за спокойствие дочерей оказалась слишком высока: он не познал той радости, которую получают отцы, день за днем наблюдая, как растут и взрослеют их дети.

- Не ссорьтесь, хватит, – урезонивал сестер Эрнесто, разрезая филе. – А ты, Гадеа, могла бы пригласить Алекса на обед.

- Да ни за что на свете!

- Почему?

- Потому! Ты учинил бы Алексу допрос с пристрастием, и ему, бедненькому, пришлось бы несладко.

- Но когда-нибудь ему все равно придется познакомиться со мной, не так ли?

- Только после свадьбы.

От неожиданности Эрнесто и Мария даже поперхнулись и во все глаза изумленно вытаращились на Гадеа.

- Вы собираетесь жениться?

- Не сейчас, а через несколько лет, – покраснев, ответила Гадеа. – Мы еще слишком молоды для семейной жизни.

- Господи, как же я испугался! Я сознавал, что, живя вдали от вас, многого не знаю, но это...

- Не переживай – о свадьбе и беременности я скажу тебе сразу же.

- О беременности?

- Да ладно, папа, ты и сам знаешь… что когда девушка и парень встречаются, они… ну это… короче, я предохраняюсь, и все такое... так что не переживай, – смутившись, Гадеа опустила голову и в отчаянии принялась искать листик салата или кусочек помидора, чтобы положить его в рот.

- Ну а тебе нравится какой-нибудь парень? – спросил Эрнесто, обратившись к Марии, и желая сменить тему, чтобы сгладить возникшую за столом неловкость.

- М-м-м… – неопределенно промычала та в ответ.

- Ей нравится Бруно. Помнишь его?

- Это такой невысокий паренек, да?

- И вовсе он мне не нравится, – протестующе рявкнула Мария, испепелив сестру взглядом. – К тому же Бруно очень сильно вырос с тех пор, как ты его видел в последний раз.

- Ага, подрос на целых пять миллиметров.

- Не ври! Сейчас он выше меня!

- Подумать только, какое достижение – перерасти тебя.

- Знаешь... притормози на поворотах!

Чтобы остудить воинственный пыл дочерей, Эрнесто несколько раз постучал вилкой по тарелке. В конце концов, сестры угомонились, перестали препираться и вернулись к еде.

- Кажется, вы обе повзрослели, а я и не знал.

- Скажи это Гадеа, я по-прежнему малявка, – возразила Мария.

- Я говорю о вас обеих. Подумать только, как быстро летит время, вот вы уже и выросли.

- В этом нет ничего необычного, папа, – заявила старшая, – просто для тебя это заметнее, потому что ты редко нас видишь.

- Я все понимаю, дочка.

Эрнесто печально вздохнул, смирившись с тем, что многое упустил и продолжает упускать. Ему хотелось почаще приезжать в Мадрид и видеться с дочерьми, обедать вместе с ними, гулять, обсуждать их дела, но он понимал, что работа этого не позволит, и потому на душе было тяжело и горько. Вот если бы хоть одна из дочерей переехала жить к нему, как предложила утром Мария, то все стало бы по-другому. Для Эрнесто ее приезд означал бы глоток свежего воздуха, новые чаяния. Он думал об этом весь день. Любой из сестер переезд принесет огромные перемены, ведь им придется оставить в Мадриде очень многое. Безусловно, взамен им выпадет шанс познать что-то другое, да и ему было бы не так одиноко, но кто знает – будет ли от этого лучше его дочерям? Пожалуй, все-таки слишком эгоистично требовать от них переезда в Барселону.

Да, эгоистично, но ему необходим жизненный стимул. Завтра он вернется в Барселону, придет домой и снова почувствует пустоту в душе и вокруг себя. Рядом с ним не будет никого, с кем можно поговорить, поделиться радостями и переживаниями. Он снова будет один.

- Папа, что с тобой? Почему ты замолчал? – встревожилась Гадеа, теребя вилкой листья салата.

- Как ты?

У Эрнесто повлажнели глаза. Он быстро сморгнул пару раз, стараясь прогнать подступившие слезы, и улыбнулся.

- Я пообещал Марии, что не стану спрашивать ее до завтра, но постоянно думаю о...

- О чем? – с улыбкой поинтересовалась Гадеа.

- Я сказала папе, что одна из нас поживет у него несколько месяцев, – пояснила рыжая.

- Понятно.

Все трое умолкли. Подошедший к столику официант налил вино в бокал Эрнесто. Тот сделал глоток и поблагодарил его.

- Мы с Марией договорились пока не говорить об этом и сполна насладиться сегодняшним днем, а завтра она ответит, что решила, вот только мне никак не удается выбросить эти мысли из головы, – Эрнесто посмотрел на Гадеа.

- Значит, по-твоему, поехать с тобой может только Мария.

- Нет, Гадеа, я одинаково люблю вас обеих, и мне все равно, кто из вас будет жить со мной, просто я знаю, что ты не можешь уехать.

-  Понимаешь, папа... универ… и мой парень… Ты же правда меня понимаешь?

- Разумеется, но и Марию я тоже пойму, если она решит остаться, – Эрнесто перевел взгляд на младшую дочурку.

Мария отложила вилку и уткнулась лицом в ладони, сквозь пальцы наблюдая за отцом. Она увидела поблескивающие от слез глаза мужчины, и ей стало жаль его. Единственный способ заставить отца смотреть на жизнь по-другому – поехать с ним.

Ей будет очень не хватать ее друзей, особенно Бруно и Эстер. Возможно, отъезд станет первым камнем на пути их отчуждения. Она будет скучать по ним, испытывая боль, но она нужна отцу, и Мария решилась.

- Я поеду с тобой, папа, – ответила она с улыбкой.

- Ты хорошо подумала, дочка? Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной…

- Я обо всем подумала.

- Точно?

- Да, так я узнаю нечто новое.

Мария повернулась к старшей сестре. Взгляд Гадеа будто остекленел, глаза покраснели; она крепко стиснула зубы и глубоко дышала, едва сдерживаясь, чтобы не зареветь.

- Ты и представить себе не можешь, как я счастлив, малышка.

- Я тоже счастлива, папа.

- Нам будет очень хорошо вдвоем, мы будем замечательной командой.

- Конечно.

Мария глотнула воды и улыбнулась, все еще не веря, что поедет в Барселону. Она не успела осознать, что стоит в начальной точке новой жизни, и отныне всё для нее будет совсем иным на долгие недели.

Впрочем, не всё. Сердце не изменишь, и она по-прежнему будет мечтать о несбыточном, хотя, возможно, расстояние заставит ее забыть то, что не удалось стереть из памяти за долгие дни душевных мук.