В 1949 году я учился в 8-м классе 4-й железнодорожной киевской средней школы
Такие школы подлежали ведению Министерства путей сообщения и, при полном совпадении учебных программ со школами Министерства образования, имели ту особенность, что в них совместно обучались девочки и мальчики, тогда как в школах Министерства образования обучение было раздельным.
Наша школа была неполная: обучение осуществлялось только с пятого по десятый классы, параллельные классы отсутствовали.
Размещалась она в небольшом двухэтажном здании ; при школе был довольно большой двор, в котором в теплые времена года частично проводились уроки физкультуры и обязательная тогда начальная военная подготовка.
Любимая учительница наша – Елена Николаевна, преподававшая русский язык и литературу – молодая женщина 27-28 лет, успевшая с перерывом между поступлением и окончанием Киевского университета повоевать на одном из фронтов ВОВ, награжденная медалью "За отвагу". (Медали не носила, иногда пришпиливала "колодку")
В описываемое время жила она с матерью и маленькой дочкой недалеко от школы и когда, случалось, болела, мы бросали жребий, кому идти ее проведывать (желающих всегда было больше, чем могла вместить ее маленькая комнатка в коммунальной квартире).
Была она очень красива – среднего роста блондинка с большими озорными синими глазами, доброжелательная и юморная.
У меня с ней сложились несколько "особые" отношения: как-то ей в руки попался листок с одним моим беспомощным стихотворным опусом; она оставила меня после уроков и не только мягко упрекнула за грамматические ошибки, встречающиеся в тексте, но и указала на многочисленные литературные огрехи "произведения". Начиная с этого случая, Елена Николаевна часто интересовалась моими поэтическими потугами, я не стеснялся их ей показывать, она всегда давала мне дельные советы, которым я следовал. (Иногда, правда, дело доходило до споров, и она в ряде случаев признавала мою правоту.)
Далее.
В 1949 году вся наша страна с большим бумом отмечала знаменательную дату–150 лет со дня рождения А.С. Пушкина.
Готовились и мы. Возглавляла эту подготовку, естественно "русачка" – Елена Николаевна.
Наше школьное "меню" празднования включало доклад директора школы с привязкой доминирующей темы к международным событиям и текущему моменту жизни страны, выступление школьного хора, чтение стихов любимого поэта, выпуск каждым классом тематических стенгазет.
Ко всему прочему, Елена Николаевна задумала осуществить постановку сценки из "Бориса Годунова", а именно "У фонтана", в которой самозванец предлагает Марине Мнишек выйти за него замуж и стать русской царицей.
Правда, режиссура этой сценки была Еленой Николаевной несколько модифицирована по сравнению с классической, на что , по-видимому, после долгих сомнений согласилась наша директрисса Юлия Николаевна: в ход действия были введены элементы вполне невинного телесного контакта героев – попытка со стороны претендента на российский трон обнять и поцеловать полячку.
Короче говоря, самозванцем был назначен я, Мариной – одна симпатичная девочка Эллочка из 9-го класса.
Приступили к репетициям.
Но тут случился, как сейчас говорят, полный облом: ни я ни Эллочка не были готовы обниматься и целоваться на глазах у "публики", опасаясь могущих последовать впоследствии подначек соучеников.
Поэтому единичные наши "подходы" к неудовольствию Елены Николаевны были на ее взгляд скованными и неестественными.
Она подозвала меня и ПРИКАЗАЛА: – Крепко обними меня и поцелуй.
Куда было деваться: я выполнил ее указание (целовал в щечку).
Что сказать – мне понравилось.
И так несколько раз, пока Елена Николаевна не признала явный прогресс в становлении моего актерского мастерства.
Соответствующее научение она применила и к моей партнерше.
Только тогда исполнение предписанного сценарием Елены Николаевны действа пошло на лад.
Она заверила нас, что зрители будут довольны.
Так оно и оказалось.
