Произведение «Тьма на пороге» (страница 1 из 2)
Тип: Произведение
Раздел: По жанрам
Тематика: Фантастика
Автор:
Баллы: 4
Читатели: 567 +1
Дата:
Предисловие:
Продолжение повести: Дыхание тьмы

Тьма на пороге

Тьма на пороге



Исследовательский центр. Отчаяние и надежда

Сегодня – первый день, когда я вновь вижу солнечный свет. Первый, после бесконечного месяца непонятных исследований и тестов. Непонятных и очень часто, весьма болезненных. Уж не знаю, по какой причине, но пиджаки со мной особо не церемонились, обращаясь скорее, как с подопытным животным, а не таким же, как они человеком. Впрочем, судя по некоторым подслушанным разговорам, таковым они меня и не считали.
Но лучше уж эти их тесты, когда ты до полусмерти выматываешься на беговой дорожке, в кабине барокамеры или на центрифуге. Лучше, чем бессонница в боксе, который стал для меня временным (а может и постоянным) жилищем. Бессонница, когда ты в бледно голубом свете пялишься в потолок и думаешь, думаешь, думаешь.
Мысли, как те распроклятые пони в детском парке, бегут по одному и тому же кругу, который невозможно разорвать. Круг почему и как. Почему всё это произошло именно со мной? Как Варя могла так поступить? И я стараюсь вообще не думать про Настю. То, что она сделала, пусть и не по собственной воле, просто чудовищно и не укладывается в моей голове. И всё это вдвойне жутко, если вспомнить про наши былые (только былые?) отношения.
Неужели я всё это заслужил?
Пару раз ко мне приходил Папа.
Первый раз меня, как и обязывал протокол безопасности, прикрутили к специальному креслу. И это ещё при том, что я круглые сутки не снимая ношу строгач – ошейник контроля. Отличная штука для воспитания непокорных животных, с электрическим разрядником и инъектором снотворного. Как поговаривают в моём украшении имеется и заряд взрывчатки, на случай если подопытный окончательно выйдет из-под контроля. Кроме того, в строгач встроен динамик, чтобы объяснять непокорному животному, за что конкретно его наказывают.
Увидев меня в кресле, Папа покачал головой и велел освободить. Кто-то из пиджаков предупредил, что некоторые тесты дают понять, что существо (да, именно так меня и называли) может быть нестабильно в психическом плане и теоретически способно нанести вред окружающим.
Спокойно разглядывая бледнеющую физиономию рыжего пиджака. Папа негромко пояснил, что речь идёт не о «существе», а о его бойце, Леониде Громове. Кроме того, полковник в данный момент ощущает в себе некую психическую нестабильность и даже потребность нанести физический вред тому, кто пытается с ним спорить.
Меня торопливо освободили, после чего мы с Чередниковым пожали друг другу руки. Честно, протягивая свою, я ощущал, что делаю шаг в пустоту. Если бы Леонид Борисович отказался от рукопожатия я бы его понял, но боюсь, мир вокруг стал бы ещё темнее. Но рукопожатие получилось искренним и крепким, таким же, как и раньше. После этого Папа занял предложенный стул и дождавшись, пока я сяду рядом, начал рассказывать.
Имелись проблемы. И если Алексей Константинович это так называл, значит препоны на его пути вставали решительно непреодолимые. Верхушка наотрез отказывалась давать добро на то, чтобы меня оставили в живых. Непонятный эксперимент нашего врага мог угрожать безопасности огромного числа жителей города. А то и самому городу. Учитывая, что до этого наши враги во всём переигрывали людей, угроза казалась слишком большой для того чтобы рисковать.
Проще всего было ликвидировать меня и поставить на этом жирную точку. Тем более, что при всех плюсах подобного исхода, минусов имелось совсем немного. Упрямство Папы и доклад Насти, где она убеждала, что сумеет контролировать мою мутацию и даже попытается обернуть изменения вспять.
- Даже не знаю, - Папа вытащил из кармана Паркер и недоуменно уставился на ручку, словно пытался понять, зачем доставал вообще. – Михальчук эта. Как она вообще решилась сунуть тебя в эту бочку с дерьмом, учитывая, что сейчас…Ладно, проехали.
Я не стал спрашивать, о чём он. При мыслях о Насте я ощущал невыразимую словами горечь, точно маленький ребёнок у которого отняли любимую игрушку. Даже вспоминая Варю не чувствовал ничего похожего. Может потому что ещё надеялся, что Вареник просто испугалась и растерялась. Пройдёт время, она успокоится и хотя бы попытается узнать, что со мной случилось.
- Про Ведину твою, как и прежде ничего не слышно, - Папа пожал плечами и спрятал ручку. – Даже странно как-то. Можно конечно отправить запрос в полицию, но…
- Не надо, - я махнул рукой. Кто-то из пиджаков, наблюдавших за нашим разговором, сделал охотничью стойку. Они так всегда реагируют на каждое моё резкое движение. – Если всё закончится хорошо, сам поищу. А нет – так и нечего шум поднимать.
- Надежда за тебя сильно переживает, - Чередняков рассматривал замысловатый узор на плитках пола. – Говорит, что дурак ты и в бабах ни хрена не разбираешься. Зина её в этом полностью поддерживает. И знаешь, что, Лёня?  Вот тут я с ними полностью согласен. Вслух, понятное дело, говорить не стану, но соглашусь.
- Как там Федька? – спросил я, после некоторого молчания. Вообще-то трудно вот так разговаривать, словно я опасный заключённый, к которому пускают посетителей.
- Носом землю роет. Рвался со мной в министерство, - Папа грустно улыбнулся. – Всё хотел рассказать тамошним крысам, какой ты хороший человек. Как будто этого когда-то было достаточно. Даже, говнюк эдакий, перепрыгнул через мою голову и накалякал какую-то писульку. Не знал, что всё равно такие вещи мне отправляют. Ну что, дал по ушам и отправил разгребать отчёты, чтобы хоть немного остыл. И ещё Леонид, своей глупостью ты одного хорошего человека под монастырь подвёл.
- Кого?
- Степаныча нашего. Хочешь не хочешь, а он в твоём дерьме по уши замарался. Ну, когда подменил прокушенную крагу. Завели на него дело о несоответствии, саботаже и ещё хрен знает, чего приплели. Еле-еле удалось всё утрясти и отправить старика с почётом на пенсию. Не могу сказать, чтобы он так этому обрадовался.
- Вы уж попросите за меня прощения. Не думал, что так выйдет.
Мы ещё немного поговорили. Папа пообещал, что не сдастся и продолжит стоять за меня горой.
Судя по второму визиту, своё обещание полковник выполнил и перевыполнил.
Перед второй встречей меня не стали фиксировать в кресле, однако прочитали долгую лекцию о правилах общения с людьми. Вот так, даже выделили последнее слово. Не повышать голос, не делать резких пугающих движений, минимизировать телесный контакт.
Ну, последнее мы нарушили сразу же. Папа крепко обнял меня и похлопал по плечу. Настроение полковника разительно отличалось от полупохоронного, в прошлый раз: Чередняков сиял, как начищенный пятак. Нетрудно догадаться, что процесс моего спасения сдвинулся с мёртвой точки, да ещё и в нужном направлении.
Как рассказал Папа, всё решилось так внезапно, словно министерским хомякам кто-то дал мощного пинка. Ещё вчера всё находилось в обычном подвешенном состоянии, а уже сегодняшним утром Алексею Константиновичу вручили пакет документов со всеми необходимыми подписями и печатями. И да, мне не просто сохраняли жизнь, но ещё и разрешали использовать по назначению.
Я вновь входил в состав подразделения Дьявол. Правда не как капитан Громов, а экспериментальная боевая единица. Да, именно так, словно новый вид оружия. Кроме того, группе придавалась Анастасия Михальчук, в качестве наблюдателя за означенной экспериментальной единицей. Если избавиться от дурацких канцеляризмов, Настя должна была следить, чтобы я не слетал с катушек и вовремя шпиговать вескими вкусняшками, типа таблеток и уколов. Ну тех, от которых у меня ныл живот и болел зад.
В этот раз Папа пробыл недолго. Пообещал, что уже через недельку, а то и раньше, меня выпустят на свободу с чистой совестью и я смогу увидеть всех, кого захочу. Ну, почти всех. Варя, как и прежде где-то скрывалась. Хм, никогда прежде не замечал за Вареником навыков великого конспиратора. Странно, конечно, однако в моей теперешней жизни странностей хватало и без этого.
И да, о странностях.
После того, как я попал в руки пиджаков и меня начали активно изучать, попутно накачивая всякой сильнодействующей дрянью, видения и галлюцинации пропали. Честно, если бы не цвет глаз и некие физические аномалии, я бы мог считать себя вполне обычным человеком. Только вот необычайная чёткость мира отличалась от прежнего восприятия, как будто всё показывают в кинотеатре.
Я думал, что уж голову-то мне починили.
Ошибался.
В ночь, после второго визита Папы, я как обычно лежал на кровати и рассматривал зелёный потолок своего бокса и вновь кружил мыслями по истоптанным дорожкам замкнутого круга. Правда этой ночью цвет мыслей казался не столь угольно-чёрным, как всегда. Всё же хорошие новости прибавили светлых красок в мою нескончаемую полночь. Это, как на тёмном небе показались первые звёзды. Пока ещё тусклые и маленькие, но звёзды.
Появилась надежда на то, что всё ещё будет хорошо. У меня оставались друзья, готовые ради меня-дурака даже на нарушения субординации; у меня оставался строгий, но справедливый командир, которому я дорог; у меня оставалась нужная и важная работа. Возможно, оставалась любимая и любящая женщина. Пусть испуганная и сбитая с толку, но ведь всё ещё могло измениться.
Потолок бокса изменил свой цвет с зелёного на тёмно-коричневый и теперь напоминал поверхность какого-то болота. Такого, куда ступишь и навсегда исчезнешь в бездонной глубине. Сначала я даже не понял, какая чертовщина происходит. Закрыл глаза, полежал, открыл, но болото никуда не делось. Мало того, прямо надо мной в потолке появилось вздутие, как если бы болотную жижу продавливало нечто, всплывающее из глубины.
Это походило бы на дурной сон, если бы я чётко не осознавал, что бодрствую. Поэтому покосился на индикатор тревоги над дверью: горел зелёный огонёк, значит всё в полном порядке. Что ж, оставалось ещё одно предположение: пиджакам не спалось, и они решили затеять очередную садистскую игру с подопытным существом. Раздражало, но не более. Ко всем этим глупостям рано или поздно начинаешь привыкать.
Поэтому я не стал вскакивать и ругаться, а спокойно продолжил лежать, вглядываясь, как всплывающий из болота предмет приобретает очертания…Чёрт, женского тела. Ну что же, в этот раз пиджаки переплюнули сами себя. Не могу сказать, что уж так сильно жажду секса, но месяц воздержания всё-таки давал знать о себе. А ещё и воспоминания о наших с Ватрушкой бурных ночах…Короче, только этого мне сейчас не хватало!
- Эй, ребята, - сказал я, зная что пиджаки непрерывно подслушивают и подглядывают за мной. – Давайте, вы не будете мне портить хорошее настроение, его у меня не так уж и много.
- Они тебя не слышат.
Женский голос, который звучал не в ушах, а…чёрт его знает где. Точно пропитывал воздух, сам становился воздухом, и я впитывал его всем телом, просто дышал им. И да, этот голос нёс в себе сладость мёда, аромат цветущего луга и невероятное возбуждение. Никогда прежде не испытывал ничего подобного.
Пришлось зажмуриться, чтобы взять под контроль взбесившиеся чувства. А когда я открыл глаза, то обнаружил, что потолок вновь стал привычного бледно-зелёного цвета и всякие приятные выпуклости на нём отсутствуют. Оставалось облегчённо выдохнуть и успокоиться.
Ровно на пару секунд, пока мне на грудь не легла холодная тонкая рука. Крик


Оценка произведения:
Разное:
Реклама
Обсуждение
     22:11 01.09.2019
И тут продолжение! А я подумала, что уж Бездну дождалась

Реклама