нравится, стал громче.
- …а сколько страдают в нищете?.. - попыталась закончить тётя Емельяна…
Но и рокоток не сдавался.
Миленькая Янина переглянулась со студентом-водопроводчиком Григорием.
Им-то, конечно, этот рокоток был знаком.
В громадном сводчатом окне, сквозь которое видна была набережная Фонтанки, Старо-Калинкин мост и по другую сторону больница для моряков, промелькнула тень, за ней вторая. Стаканы на столе в подстаканниках мелко зазвенели. Да, так бывало, когда по набережной проезжал трамвай, и может, две тени, пролетевшие мимо, и были двумя трам-ваями, но трамваи пролетели, а стаканы продолжали дрожать и, мало того, стали подпры-гивать, так что каждому пришлось взять свой стакан в руки - хорошо, что речь начальни-цы ещё не закончилась, и ещё не успели налить в них (в стаканы) чай. Рокоток порокотал и перешёл в известную всем, залихватскую мелодийку «Во саду ли, в огороде, в городе Чугуеве…» - мелодийку, вместе со словами слышали все. Потом всякая музыка прекрати-лись, но стол, громадный стол стал подпрыгивать и ножками, или, правильнее сказать, ножищами своими, выстукивать какую-то азбуку Морзе.
- Да-да, слышу… - вдруг произнесла Янина Трифоновна, и глаза её широко раскры-лись и уставились - даже не куда-то вдаль, а ещё дальше, и начальница ЖЭК стала чем-то похожа на старинного телеграфиста с ключом Морзе в вытянутой руке, или на слепых - которые пытаются увидеть внутренним взором то, что нельзя увидеть и внешним.
Все уставились на начальницу.
- Задавайте вопросы, - сказала она, как и положено говорить медиуму на спиритиче-ских сеансах
Никто ничего не понимал, кроме, конечно, студента Григория. Всем было страшно, и некоторые даже поднялись со своих стульев, а строительный мастер встал, решился и спросил: «Что произошло?»
Миленькая сказала «спасибо» и правой протянутой рукой рассадила мастера и всех по местам, а потом медленно, почти по слогам стала расшифровывать точки и тире, кото-рые передавал стол. Конечно, это говорил не сам стол, а посредством стола, какой-то са-мовольно, без вызова явившийся дух, но это понимали только водопроводчик Григорий и начальница ЖЕКа Янина Трифоновна, хотя все остальные стали уже тоже догадываться, потому что знали, что их начальница у себя дома занимается подобными духовидениями.
- Воп-рос по-нят, - перевела начальница на обычный язык. – От-вет, от-вет, от… дом, у-гол, сто-трид-цать-пять… запорож-цы, царев-на Соф… - и тут стол перестал дёр-гаться. Снова пронеслись две тени за окнами, и взвыли коты. Миленькая растерянно опустила руки, но стол снова подпрыгнул - сто-трид… сто…сто… сто… зап… со…
- Ему кто-то мешает! – сказал Григорий
-… за-пор… Иван… - продолжала Миленькая.
- Кто-то враждебный вмешивается, - ещё раз сказал Григорий.
- Да, ему не дают говорить! - чуть не заплакала Янина Трифоновна, пытаясь понять неожиданного духа. И тут что-то крякнуло. Все посмотрели туда, где справа, за спиной начальницы стояли в углу громадные напольные часы, конечно же, не те, талантливых русских последователей великого мебельщика и часовщика короля Людовика ХIV Андре-Шарля Буля, хотя, что там говорить, после того, как революционные матросы и солдаты растащили по домам всё, что растаскивалось… могла и такая редкость легко оказаться в бывшем съезжем доме Коломенской пожарной части. Что-то крякнуло и, меж двумя сатирами, спустившими свои козлиные ноги на позолоченный циферблат, появилась птица пересмешник, как раз в том месте, где обычно появляется кукушка и, в наступившей тишине, запела всё ту же, фривольную мелодийку: «Во саду ли, в огороде, в городе Чугуеве…» - притом без продолжения, а повторяя только эти слова. Потом всё затихло совсем.
Все смотрели на часы, которые никогда не шли и были здесь только для красоты; все ждали ещё чего-то, но никто больше не пел и не стучал столом.
Садитесь, друзья, садитесь, - сказала Янина Трифоновна Миленькая своим снова привставшим сослуживцам. - Всё так неожиданно… садитесь… правда, теперь уже не надолго… время приниматься за работу. - При этом начальница посмотрела на часы, ко-торые, как уже было сказано, никогда не шли, а стояли, и исключительно только, для кра-соты.
Все быстро выпили свой стакан чаю, съели по своей порции круассанов, по своему крекеру и, под «Желаю приятного рабочего дня!» Миленькой Янины Трифоновны приня-лись расходиться.
- А Вас, Григорий, я попрошу задержаться, - обратилась она к студенту-водопроводчику, который, собственно, и не вставал, и не собирался уходить.
Теперь надо было во всём разобраться и всё расшифровать.
- Не понимаю, - начал Григорий, - откуда взялось это «…в городе Чугуеве…»
- Я тоже не знаю, Гриша.
- Нет такого в песне! – продолжал водопроводчик. - «Во саду ли в огороде, Да при всём честном народе…» - такое ещё, может быть, или: Во саду ли в огороде, да… да… да… ну, пусть будет - в каком-нибудь там… затейливом хороводе - тоже согласен! Но, в городе Чугуеве?.. Нет! Incredibile!..(Невероятно..) Но, Nulla fides fronti!(К наружности доверья нет!).
- Sic et simpliciter (Так и именно так), - поддержала Миленькая Янина.
Оба были филологи. Она бывший, он будущий, поэтому для них сказать что-то из латинского, было так же просто, как выйти на общение с духами, призраками et cetera .
- Punctum saliens!(Самое главное суть) - продолжал Гриша. - Но где она?
- In nuce veritas. (Истина в зародыше), – ответила Янина, и подняла руки вверх, за-катив при этом глаза.
Тут же раздался рокоток, как уже было сказано нескольких, а то и больше, чем не-скольких, мурчащих котов.
- Нет! Нет! Пока не надо! - воскликнула Янина Миленькая и бросилась к компьюте-ру. Рокоток прекратился.
Всё дело в том, что годы общения с духами Янины Трифоновны привели к тому, что такая поза высокого вдохновения её (руки вверх, закатив при этом глаза), которая всегда, случалась с ней, когда она входила в транс, уже была изучена потусторонним миром и принималась чистыми духами (уже без всяких других атрибутов), как сигнал явиться. Но, кто должен был явиться - духам было непонятно, потому что такая поза находила на Янину Трифоновну Миленькую не только на спиритических сеансах, но, и когда она просто вдохновлялась - а когда она просто вдохновлялась, как, например, в своём приветственном слове про реки, моря и океаны потерь или как вот сейчас, утверждая, что истина находится в зародыше, имя духа не называлось, и тогда появлялся тот, кто первым успел или кому больше всех надо было.
«За-по-ро-ж-цы», - зацокали ноготки по клавишам.
…горбатый «Запорожец»… сайт любителей автомобиля «Запорожец»… какой-то «Запорожец» столкнулся с генеральской «Волгой»… «Запорожцы пишут письмо турец-кому султану», картина И.Е.Репина… сирийцы будут ездить на «запорожцах»… Костюм запорожского казачества ХIV-ХVII в.в., умели запорожцы и ядра п;лами ловить, и сухими из воды выходить, и мёртвых на ноги ставить, и будущее провидеть, и… запорожцы китайцам будут строить АЭС…
Без комментариев.
«Ца-ре-в-на Соф…ь-я»
… царевна Софья – дочь Алексея и Милославской Марии… челобитная о малых го-дах обоих царей… правление должно быть вручено царевне Софье… царевна в картин-ках… время царевны…Илья Репин, «Царевна Софья»… судьба сыграла с ней злую шут-ку… мечты царевны… женщины-личности… персональная золотая медаль, 1682г….
Без комментариев.
«И-ва-н…»
… Иван Нумеров, альтист… Иван Роботов… Миры Ивана… электроакустический гитарист Иван… Иван Тугой Лук… Бунин Иван…
- Может Бунин? - ласково посмотрела начальница на Григория.
Григорий отрицательно покачал головой.
… Иванов + Рабинович… - продолжала поиск в Интернете Миленькая, - Журнал русско-еврейского диалога и сотрудничества… Иван…
- Иван Грозный убивает своего сына, - неожиданно и громко произнёс студент-водопроводчик Григорий.
- Con-ce-do (допускаю), - прошептала по слогам Миленькая и посмотрела на Григо-рия, как муравей на восходящее Солнце.
И тут же, пальчики набрали: «И. Е. Ре-пи-н»
… родился будущий художник 5 августа 1844 года в маленьком городке Чугуеве на Украине…
- Ну что ж, вот он и нашёлся, наш Чугуев, - расслабился Григорий, чувствуя, что по-верг Миленькую Янину, и без того повергнутую, в ещё более глубокую бездну любви, силу которой высказать невозможно. - Да, теперь понятно кто, полночи пел «Дубинушку».
- Почему ты так думаешь, Гриша?
- Потому что «Дубинушку» сочинили его бурлаки, а «Запорожцев» и «Софью» он написал в мастерской, которая находится по адресу: Канал Грибоедова 135 (угол дома), квартира 5, где сейчас находится служебный жилищный фонд и живёт в нём…
- Емельян, милый мой мальчик, что с тобой? – И тётя студента Емелиана протянула зовущие руки к водопроводчику.
Григорий подошёл, обнял вставшую, поцеловал её в лоб и сказал: «Ну, что ж, надо снова спасать».
Глава седьмая
…которая ещё дальше уводит нас от потерявшего сознание студента Емельяна и утонувшей в ванне голубой девы, но которую (главу), если не вставить здесь, то дальше уже ей места не найдётся.
Капал дождь, была осень, стоял октябрь. Был день рождения. Вот оно откуда пошло.
И т.д.
Книга опубликована.
Ссылка:
