электронные часы. - Когда я заказывал пиво, бармен сказал: "Мужик, еще два часа, а ты по пиву. Решил день закончить?"
- Вот козел, - сказал Вильям. - Его какое дело...
- Нормальный мужик, - возразил Джон. - Мне, если хочешь знать, даже приятно.
- Чего? - удивился Вильям.
- Того. Тебе не понять. А мне, знаешь... Когда тебе уже восемнадцать, а тебя никто всерьез не принимает... Ты бы почувствовал разницу...
- Вы все не про то, - с досадой сказал Робин. - Здесь такое творилось час назад, а всем плевать. Как будто так и надо.
- Чего творилось? - не понял Вильям.
- Да тревога эта, - нетерпеливо сказал Робин.
- Какая еще тревога?
- Ты издеваешься? Шериф пришел без ружья, потом... Не помнишь, как ты орал ему вслед еще?
- Может, и орал, - Вильям пожал плечами. - Я на него всегда ору. Потому что он меня бесит...
- Послушайте, - сказал Джон. - Мне, наверно, пора. Послезавтра первый экзамен, потом...
- Ага-ага, - сказал Вильям. - Как же. Экзамен, - он подмигнул Робину.
- Да, - сказал Робин. - Это тебе не по улицам гонять.
Джон вдруг замер, нагнувшись за сумкой.
- Это ты что сейчас сказал?
- Просто, - удивился Робин. - Да чего ты?
- Не знаю, - сказал Джон. - Я это уже где-то слышал...
- Только что, - засмеялся Робин. - Давай, тебя там ждут, наверно. Ролики не забудь...
Джон подобрал сумку и закинул на плечо, потом подхватил автомат.
- Ну, все, - сказал он. - Давайте, парни.
Они обнялись.
- Пиши там, как дела... - прогудел Вильям. - Хотя ты у нас герой... Но, если что, скажи, я приеду и грохну любого. Хоть капрал, хоть генерал, мне плевать. За тебя всех размажу...
- Спасибо, черт... Не знаю уж, как оттуда письма идут, наверно, сам быстрее вернусь...
Робин молча похлопал его по плечу.
Джон вышел, насвистывая. Робин и Вильям смотрели ему вслед. Джон запрыгнул в грузовик вместе с остальными. Через минуту зеленый брезентовый кузов скрылся за поворотом в облаке пыли.
- Ну вот, - сказал Робин. - Теперь посмотрим, кто лучше стреляет.
- Чего там смотреть, - хохотнул Вильям. - Без вариантов. Я стреляю лучше всех. Потом посчитаем, смотри не присочини только.
- Сам смотри... - Робин тоже усмехнулся. - Может, война будет долгая. Я тебя успею догнать. - Он посмотрел на часы. - Как ждать надоело, ты бы знал. Сколько мы тут уже?
- Час двадцать пять, - сказал Вильям, посмотрев на свои.
- Ты засекал, что ли?
- Ага. С двух сидим. А что еще делать? Сидим и ждем.
- Сидим и ждем, - повторил Робин.
И они стали ждать.
2
Он обернулся с быстротой молнии, автомат в руке коротко тявкнул, смутная тень со стоном отделилась от стены и уткнулась в каменный пол. Покатились мелкие камешки – и снова тишина. Держа оружие наизготовку, он двинулся вперед. Света в коридоре подземного завода ничтожно мало, но достаточно, чтобы различить очертания человеческой фигуры. Большего не требуется. Попасть в человека на расстоянии видимости так же легко, как откусить кусок яблока. Тишина помогала ему. У него был острый слух, тренированный годами походов и ночевок в лесу. Он слышал движение противника раньше, чем тот мог заметить или услышать его. У него были все преимущества. Пока все шло отлично.
Который это уже? Двадцать шестой… или двадцать пятый? Что-то я сбился, подумал он. Не поймешь, сколько их всего. Почти целый взвод я перестрелял, а они все лезут и лезут откуда-то, как тараканы. Не понимаю, что вообще происходит. Почему здесь, на спокойном участке, а не там, где главная линия обороны, где стратегические объекты? И почему меня сюда послали? Здесь охранять-то нечего, кроме пыльных коридоров и бетонных стен. Плана не дали. Сказали – секретная информация. Сказали – разберусь на месте. Сами бы попробовали тут… поразбираться. Когда из всех углов стреляют… Козлы.
Он облизал сухие губы. Фляжка была пуста, но толстая водопроводная труба тянулась вдоль стены. Он пошел вперед. Где-то должен найтись пожарный кран.
Ладно, мое дело маленькое. Шляться тут и мочить, кто на глаза попадется, пока всех не перебью. Он остановился. Черт, забыл, где в последний раз свернул. Так все понапутано, заблудиться недолго. А я уже заблудился, вдруг понял он. Ему стало весело. Ну посмотрим, посмотрим, кто кого. Хотя без вариантов. Он двинулся вызывающей походкой, вразвалочку, похлопывая автомат по прикладу, как похлопывают по бедру женщину. Дойдя до конца коридора, он повернул налево, и тут же ему в лицо ударило три очереди…
Он поднялся с пола и отряхнул ладонями форму. Три неподвижных тела лежали треугольником: двое у стен, скрючившись, как от удара в живот, и один посередине коридора, разбросав руки и ноги. Засранцы, подумал он высокомерно. Куда вам. Он выщелкнул пустую обойму, звякнувшую о плиты пола, и вставил новую. Затем, подумав, обыскал тела и пополнил свой арсенал пистолетом сорок шестого калибра и пятью запасными магазинами. Автоматы он не тронул. У него и так было достаточно боеприпасов. Хватило бы уложить целую роту. Но пистолет ему понравился.
Вон, кстати, и кран. Он подошел, отвернул его и напился. Есть не хотелось. На все про все ему дали два дня. Так и сказали: дел тебе там на пару дней, не больше. Проголодаться не успеешь. Однако пачку галет и две плитки шоколада он прихватил. На всякий случай. Он медленно двинулся вперед, раздумывая. Куда бы пойти, чтобы накрыть это логово? Они ведь не все поодиночке ходят. Наверняка где-то у них есть штаб, или что-то вроде. Наверняка есть командир. Вот только где? Еле слышно звякнуло что-то по трубе, он молниеносно присел, и над головой грянула очередь. Ага! Сзади приоткрылась не замеченная им дверь, оттуда тянулся лучик света, и силуэт человека с автоматом был виден отчетливо. Он усмехнулся, нажимая на курок…
К семи вечера число уничтоженных врагов выросло до сорока семи или сорока восьми. Он сбился в счете только один раз, на третьем десятке, но с тех пор методично считал убитых, стараясь больше не сбиваться. После этого в течение двух часов ему не попался никто, и он уже начал думать, что работа сделана, и ощутил легкую грусть, как всегда, когда все заканчивалось. Но это был еще не конец. В пять минут десятого он набрел на шестерых, сидевших в кружок возле странного агрегата в виде большого колеса с лопастями. Перед ними вздрагивал на полу крошечный костерок. Они кипятили воду и не сразу увидели его. С ними пришлось повозиться, потому что двое сумели ускользнуть в тень колеса и отстреливались оттуда с такой яростью, что он несколько минут не мог поднять головы. Однако он все равно достал их и потом отдыхал у костерка, оттащив в сторону трупы. Когда костер потух, он поднялся и побрел дальше по коридору. Еще примерно через час, не встретив никого, он решил, что на сегодня хватит, и расположился на ночлег в узкой нише стены. Тусклая запыленная лампочка, болтавшаяся на проводе под потолком, давала ему возможность, находясь в тени, держать под контролем всю видимую часть коридора. Уперевшись спиной в стену и держа на коленях автомат, он почти сразу погрузился в сон, однако и во сне был настороже, готовый проснуться от малейшего постороннего звука. Но просыпаться ему не понадобилось. Вокруг стояла почти мертвая тишина, если не считать очень тихого – где-то на пороге слышимости, - не то жужжания, не то треска, какой может производить включенный электроприбор.
Он проснулся около восьми утра, размял закоченевшие мышцы и двинулся дальше. В конце коридора снова попался пожарный кран. Он умылся, выпил воды и почувствовал себя бодрым, как никогда. Наконец он вышел из зоны подсобных помещений, и попал в производственную зону. Он обшарил один за другим пять цехов и никого не нашел. Покидая последний цех, он заварил за собой дверь найденным тут же сварочным аппаратом, чтобы обезопасить тыл. Однако эта предосторожность, видимо, была напрасной. Он мерил шагами коридор за коридором, и чувствовал, что миссия близится к завершению.
Действительно, осмотрев последние комнаты, заваленные тюками с сырьем, деталями сломанных станков и прочей рухлядью, он повернул за угол и понял, что попал в тот коридор, с которого начинал осмотр.
Здесь что-то изменилось, подумал он, внимательно осматривая коридор. А! Железная дверь, которую он так и не смог открыть вначале, была чуть приоткрыта. Ему снова повезло. Он подкрался к двери и, присев на корточки, осторожно потянул за ручку. Дверь открылась, он скользнул внутрь и сразу же выстрелил в человека, который обернулся ему навстречу с пистолетом в руке.
Больше никого в комнате не было. Он поднялся и подошел к лежащему. Тот был в обычной полевой форме, без знаков отличия, даже без погон, но почему-то он сразу подумал, что это офицер, и очевидно – старший всей группы. В кармане у офицера оказался листок с планом завода, на котором кое-где были красным фломастером нарисованы крестики.
Это расстановка сил, догадался он. Ну-ка… Он пересчитал крестики, их оказалось пятьдесят пять. Вот этот коридор, ага, и тут... Здесь станки, а вот это колесо с лопастями, интересно, что это вообще... Так. Ну, похоже, крестики как раз там, где были чужие солдаты. Прямо ждали меня. Неужели все? Пятьдесят пять… Или пятьдесят четыре? Все-таки, сколько? Нет, теперь уже не вспомнить. Черт, надо все начинать сначала. Пока нет полной уверенности, задание не считается выполненным. Если есть последний, надо его найти и покончить с ним.
В бесплодных поисках прошел еще день. Он проходил по тем местам, где уже был, и кивал попадавшимся трупам, как старым знакомым. Он чувствовал, что тот, последний, бродит по коридорам где-то рядом, может быть, в нескольких шагах, натыкается на трупы товарищей, его преследует страх… Он уже съел весь свой запас еды, и голод начал доставать его. Неожиданно стало угнетать одиночество и тишина. Несколько раз он стрелял наугад в темноту – просто так, чтобы развеяться и отогнать дурные мысли. Вечером, располагаясь на ночлег, он неожиданно подумал с сочувствием о своем неизвестном враге: если мне так хреново, каково же ему?
На следующее утро ему пришла еще более странная мысль. Он решил не убивать того, если найдет. Решил просто вытащить за шиворот с этого чертова завода и отпустить – пусть валит на все четыре стороны. Он прямо-таки чувствовал страх отчаявшегося человека, исходивший из темноты. Эх ты, думал он. Угораздило тебя… Сидел бы лучше дома, раз воевать не умеешь. Или тебя забрали по повестке, тогда конечно да, куда тебе деваться было. Бедолага... От этих непривычных, великодушных мыслей ему стало на удивление хорошо. Он даже ощутил прилив новых сил.
Этих сил хватило ненадолго. За три дня он все-таки порядком вымотался. Коридор за коридором, комната за комнатой, цеха, углы, закоулки… Он шел теперь медленно, свесив руки на автомат, машинально переставляя ноги. Но когда сбоку внезапно послышался шорох, тренированное тело, несмотря на усталость, среагировало молниеносно. Быстрее, чем он успел что-либо подумать и вспомнить, что он собирался делать. Автомат сам прыгнул в руки и рявкнул в темноту – беззлобно и деловито…
Он сидел на полу, оперевшись спиной о стену. Перед ним лежал мертвый человек. У последнего врага даже не было оружия.
Что ж, так получилось… Война есть война. Никто не виноват.
Задание выполнено.
3
Автоматчики лезли из темноты молча, пригнувшись к земле, с тупой
