ее просьба и подавно. С другой стороны, ему было несказанно приятно оказать ей услугу, тем более, учитывая ее новый статус. Как знать, ее благосклонность может оказаться полезной для него. И не только полезной, но и сладостной… Девушка стояла так близко, что Коэн даже ощутил легкое томление в теле. Сказать по правде, мисс Бишоп давно уже влекла его, а осознание полной безнадежности подобных порывов порядком злило и уязвляло самолюблие. И тут вдруг… Ради такого шанса можно рискнуть и пренебречь строгим уставом. Не прозябать же до конца дней на нищем жаловании, в этой чертовой дыре, где красивые девушки из приличных семей недоступны и остается довольствоваться шлюхами да индианками. Коэн окинул взглядом фигурку мисс Бишоп, вновь задержавшись на декольте. Пауза затягивалась.
Арабелла вопросительно подняла тонкие брови и чуть наклонила голову.
— Это зрелище не для дамских глаз... - с притворной неуверенностью начал лейтенант.
Арабелла перешла в наступление:
— Вы знаете, что Блад прежде был рабом моего дяди? И уже мне случалось видеть или даже разговаривать с ним? Этот ужасный пират, он так много досаждал моему дяде... и мне. Я рада, что его, наконец, смогут предать суду, и надеюсь, что ему воздастся по заслугам. Но мне бы хотелось взглянуть на него сейчас, не дожидаясь процесса.
Лейтенант подумал, что причина появления племянницы губернатора – это банальная мстительность. Плохо зная ее, зато прекрасно - ее дядю, он нашел это весьма логичным. Была не была! Он уж позаботится о том, чтобы напомнить о себе, когда мисс Бишоп станет миледи Уэйд. А может - и раньше. К тому же, кругом все спокойно, корабли пиратов помаячили и сгинули, никому и в голову не приходит нападать на тюрьму, как того опасался губернатор, а от пленника не убудет, если прелестной мисс взбрело в голову полюбоваться на него.
— Как вам будет угодно, мисс Бишоп, - поклонился он, отступая в сторону.
Коэн провел Арабеллу через внутренний двор, тяжелая дверь тюрьмы лязгнула за их спинами. Они миновали помещение, полное солдат, по-видимому предназначающееся для отдыха. Коэн дал одному из солдат знак следовать за ними. Наконец все трое остановились перед дверью, обитой полосами железа.
Сердце Арабеллы колотилось пойманной птицей, хотя она продолжала расточать Коэну благосклонные улыбки. Караульный звякнул ключами, подбирая нужный, и открыл дверь. Арабелла переступила через порог, а в следующий миг едва не выдала себя, кинувшись в безрассудном порыве к неподвижно лежавшему Бладу.
Отправляясь в тюрьму, она попыталась укрепить свой дух, понимая, что ей предстоит тяжелое испытание... Увиденное превзошло ее самые мрачные предположения. Конечно же, девушка помнила об угрозах в адрес капитана Блада, на которые не скупился ее дядя. Но все же она не ожидала, что тот окажется способен зайти так далеко и проявить поистине варварскую жестокость по отношению к узнику. До сих пор ему удавалось скрывать от своей племянницы эту темную сторону своей натуры.
Арабелла не могла отвести глаз от серого, измученного лица Питера, заросшего щетиной. Глаза его были закрыты, тело до пояса почти сплошь покрывали повязки. Ей показалось, что он мертв...
— Но ведь он... — в ужасе прошептала она, отшатываясь.
— Все хорошо, — поспешил уверить ее Коэн. — Доктор был у него сегодня и сказал, что ему уже лучше!
Словно в подтверждение слов Коэна, Блад медленно повернул голову, веки его дрогнули и полный страдания взгляд упал на лицо девушки. Она увидела, что глаза Питера ожили, озарились радостью. Арабелла стояла, кусая губы, из всех сил сдерживая рвущийся наружу крик отчаяния.
Ей показалось, что губы Питера шевельнулись, будто он что-то хотел сказать, но в этот миг Коэн произнес:
— Вот видите!
Он присмотрелся к девушке и встревоженно спросил:
— Мисс Бишоп, вам нехорошо? Я предупреждал, это неприглядное зрелище...
Сам того не зная, лейтенант помог Арабелле справиться с собой. С усилием оторвав взгляд от Блада, она обернулась и спокойно ответила:
— Не беспокойтесь, мистер Коэн, все в порядке.
— Вот и замечательно. Кстати, я совершенно забыл поздравить вас с надвигающимися приятными событиями, в городе только и говорят о вашей свадьбе с милордом Уэйдом.
Арабелла нашла в себе силы непринужденно рассмеяться:
— Благодарю вас за поздравления, лейтенант! И лорд Уэйд непременно узнает о таком ревностном служаке, как вы. Но пойдемте же! Право, здесь очень душно.
Уже выходя из камеры, она бросила еще один взгляд на пленника. Питер больше не смотрел на нее, он отвернулся к стене. Арабелла подавила горький вздох. Теперь начиналось самое главное. Надо было попасть на крышу. Но лейтенант вновь помог ей: не желая отпускать свою прекрасную гостью так быстро, он спросил:
— Могу ли я еще что-то сделать для вас?
— Да, если вас не затруднит или не нарушит какое-либо правило... Я бы хотела подняться на крышу, говорят, оттуда изумительный вид на город и бухту.
Конечно же, это нарушало правила, но Коэн, жадно пожиравший Арабеллу глазами, решил, что может себе позволить и этот риск.
...Джон Муррей, часовой, скучал. Он завидовал своим товарищам в форте — прохлаждаются небось в тенечке, а ты тут жарься под этим чертовым солнцем. Он лениво окинул малолюдную в этот час площадь. Вон показалась крытая повозка с припасами (что-то старый Билл припозднился сегодня); вон идут двое молодых и, судя по всему, богатых господ, сопровождаемых слугой-индейцем. Ничего интересного, короче. События, гораздо более интересные, разворачивались за его спиной, и он повернулся полюбоваться на необычное зрелище.
Муррей видел, что и другие ребята глазели, открыв рот: ай да племянница губернатора, даже и не подумаешь, что благородная мисс может крутить подолом, как простая девчонка. А лейтенант-то как перед ней увивается! Ну, да ему не обломится, она ж невеста этого лондонского лорда... хотя кто ж его знает.
...Караульные внизу спокойно подпустили знакомую повозку, которая остановилась в арке, загораживая им видимость. Один из них махнул рукой, разрешая проехать, и очень удивился, когда перед ним, словно под земли, возник индеец. Солдат не успел понять, что произошло, как повалился ничком. Его товарищ уже лежал на земле, все случилось быстро и тихо. Их тут же погрузили на дно повозки, а на их место, на ходу натягивая мундиры, встали те самые богато одетые молодые люди, оказавшиеся совсем не теми, за кого себя выдавали.
«Добрый знак!» — подумал Волверстон, направляя клячу к огромной двери.
Он загрохотал по двери своим кулачищем и заорал, что прибыла провизия. Сегодня утром, когда они перехватили повозку, он потолковал с возницей, подробно выясняя, что и как нужно делать. Дверь открылась, и индеец бесшумной тенью метнулся вперед. Волверстон почувствовал, что проникается уважением к Пако: это надо, как ловок проклятый колдун!
Пираты почти не уступали ему в быстроте, но явно проигрывали в бесшумности.
...Арабелла, увлекшая лейтенанта Коэна на противоположную сторону здания под тем предлогом, что она хочет с высоты здания посмотреть на море, продолжала кокетничать.
«Какой вздор я несу... Какое бесстыдство... Откуда взялось все это? – думала девушка. — Прежде я никогда бы не осмелилась...»
Последние события сильно изменили ее, она даже не подозревала, насколько. Прежняя Арабелла, непосредственная, в чем-то по ребячески наивная девушка, смотрящая на мир широко раскрытыми глазами, исчезла, когда она решила помочь пиратам освободить Блада.
...Блад с удивлением ощущал, как щемит сердце. В последние дни, прочнее утверждаясь в мире живых, он вполне закономерно начал думать об Арабелле, ведь она была так близко! Блад обнаружил, что гнева и обиды больше нет. Он мог спокойно и легкой грустью предаться воспоминаниям, ее образ казался нечетким, словно бы он смотрел через толстое стекло. Придет ли она на суд? Или ей будет неприятно вновь увидеть его?
Так было, пока он не услышал ее голос. Поначалу ему показалось, что он грезит наяву, но это был не сон. Стекло с тихим звоном исчезло. Как он мог подумать, что разлюбил ее, что может навсегда вырвать ее образ из своей души! Почему она пришла? Впрочем, ответ последовал незамедлительно. Тогда и возникла это щемящая боль в сердце пополам со жгучей ревностью.
Но ведь это странно, заметил он себе, что человек, в шаге от позорной казни, ревнует и завидует более удачливому сопернику. Разве не этого он ожидал, когда три месяца назад не стал вызывать лорда Уйэда на поединок, а потом и вовсе отпустил его, отказавшись от мысли усилить свои позиции в игре с ямайской эскадрой и фортом еще одним заложником? Так почему же глупое сердце никак не желает успокоится?
Когда дверь вновь открылась, Блад рассержено проговорил, не желая даже повернуть голову:
— Не тюрьма, а проходной двор. Кого там еще принесло?
— Питер!
Этот голос он менее всего ожидал услышать. Невзирая на боль, Блад резко повернулся и увидел Волверстона и нескольких человек с «Арабеллы», которые застыли на пороге, не отваживаясь коснуться его.
— Волверстон? Какого черта?!
Его люди вконец обезумели, раз им взбрело в головы заявиться сюда – верно, с тем, чтобы составить ему компанию на виселице! Он собирался уже вслух усомниться в здравости их рассудка, но в следующий миг ему стало не до разговоров, потому что пираты, преодалев свою нерешительность, подхватили его на руки. Перед глазами Блада вспыхнули оранжевые круги, и все звуки отдалились и исчезли.
...Арабелла напряженно прислушивалась, не начнется ли тревога, но все было тихо. Она слышала, что повозка подъехала, значит, пираты уже внутри.
«Как же долго!»
Она не знала, сколько еще ей удастся удерживать внимание лейтенанта и его солдат. На самом деле прошло едва ли больше четверти часа.
Но вот ее обостренный до предела слух уловил неясный шум во дворе. Ни в коем случае нельзя, чтобы сейчас кто-то из солдат посмотрел вниз. И она почти повисла на лейтенанте, позволяя обхватить себя за талию:
— Ах, это солнце...
Она сделала вид, что близка к обмороку. Краем глаза Арабелла видела, что часовые вытягивают шею, пытаясь рассмотреть, что там делает их командир с благородной леди.
Лейтенанту Коэну нравилось сжимать ее в своих объятиях, но все же он забеспокоился и подозвал одного из солдат:
— Ступай, принеси воды.
— Нет, нет, уже все прошло.
Аребелла выпрямилась и кинула взгляд на площадь. Повозка уже скрывалась за поворотом. Вовремя! Она не могла бы дольше длить этот спектакль.
— Прошу меня извинить, я отняла много вашего времени.
— О, я всегда рад быть полезным вам, мисс Бишоп, – и Коэн многозначительно глянул ей в глаза, сжимая ее пальчики в своей руке. - Всегдда можете на меня положиться.
- Моя благодарность будет безгранична, мистер Коэн, - с трудом улыбнулась Арабелла.
Кажется, он рассчитывает на более близкое знакомство? Ну а что же она хотела после всех ее намеков и улыбок. Теперь медленно, медленно спуститься...
К удивлению Арабеллы, в арке продолжали маячить две фигуры в мундирах. Она даже испугалась, что никакого освобождения не произошло, но приблизившись, поняла, что видит незнакомые лица. Судя по всему, они остались, рискуя собой и создавая
