магазине на этом краю земли разбегались глаза. Они заселились в гостиницу. В первую же ночь Андрей проснулся от удушливого запаха. Казалось, что где-то рядом жгут шерсть. Валя тоже закашлялась. Андрей оделся и вышел в коридор, но там оказалось ещё хуже, и он зажал полотенцем рот и нос. По длинному коридору в панике бегала дежурная. Андрей остановился и услышал слабое потрескивание. Он огляделся. Сбоку на стене были дверцы встроенного в стену распредщитка. Оттуда и раздавался треск. Андрей открыл дверцу. Треск усилился. Из щитка валили клубы удушливого дыма, заполнявшего щиток. Андрей сбегал к дежурной и спросил у неё фонарик. При свете фонаря, задыхаясь, он разглядел сквозь дым огромную крысу, застрявшую между стеной и оголёнными проводами. Забравшись на автоматический выключатель, она закоротила собой три провода автомата, и шерсть её искрила, как в голливудском фильме. Она давно испустила дух и теперь испускала вокруг дым и жуткую вонь. Андрей снова побежал к дежурной и нашёл у неё швабру с деревянной ручкой. Задыхаясь от жуткой вони, он палкой отпихнул крысу от проводов и искрение прекратилось.
- Ну вот, - облегченно вздохнул он. - Теперь можно открывать окна.
До самого утра вонь так и не выветрилась. Более того, Андрей притащил этот запах с собой на работу, вызывая у окружающих удивлённые взгляды в поисках источника неприятной вони. Он старательно пытался делать вид, что не имеет к этому никакого отношения.
3
Утром в цехе Ларион поджидал Андрея, поморщившись при его приближении: Ну и запах, словно собаку палят. Пошли к бригаде, сейчас будет развод на работу. Он подошёл к толпе возле верстаков и громко крикнул:
- Здорово, мужики! Вот ваш новый мастер. Звать его Андрей, отчество как у меня, Леонидович, но сразу говорю, что мы не братья, хоть он такой же здоровый, как я. С вами он сам познакомится, а пока за работу!
Ларион повернулся и пошёл прочь, считая свою миссию оконченной. Не успел он отойти, как его догнал и схватил за рукав хулиганистого вида невысокий мужичок в телогрейке и громко заорал:
- Когда подшипники будут, а?! Я сколько буду их заказывать?!
Казалось, что он не просто кричит, а вместе с криком выплёскивает из себя энергию, которая заставляла его то приседать, то распрямляться, как пружину:
– Скоро ходовые испытания по графику, а у меня генератор не собран!! - мужичок орал во всё горло. - Когда Мажуга твой начнёт работать?!
Андрей всегда был противником не только скандалов, но даже разговоров на повышенных тонах, считая, что любой вопрос можно решить без лишнего шума. Увиденная картина была для него грому подобна и никак не вязалась с представлениями о чёткой организации труда, основанной на уважении к начальству. Ему вдруг стало жаль Лариона, но это оказалось излишне. Неожиданно Ларион резко обернулся, и на весь цех заорал на мужичка:
- Какого хрена ты ко мне прицепился?! Тебе поорать хочется с утра?! Я тебе поору сейчас! Иди, бригаду разводи по работам! Я с тобой потом поговорю! – лицо его налилось кровью. Ларион повернулся и поднялся по лестнице в конторку, громко хлопнув дверью. Мужичок, как ни в чём ни бывало, пробежал мимо Андрея и начал давать команды стоявшим мужикам. Те разобрали свои железные чемоданчики с инструментами, и вскоре у верстаков никого не было. Мужичок тоже куда-то убежал.
Вокруг всё стихло. Не успел Андрей прийти в себя, как его окликнул Ларион, который позвал его в конторку.
- Вот, - сказал он Андрею, - познакомься. - Это Саша Ерёменко, временный мастер. Он передаст тебе дела, сводит на склад за спецодеждой, а я пошёл, - Андрей видел прежнего Лариона, спокойного и улыбчивого. В конторке за столом остался сидеть парень, ровесник Андрея. Он был среднего роста, коренастый, черноволосый, с добродушным лицом, этакий парубок, наружность которого весьма соответствовала его украинской фамилии. Все его движения были неторопливыми, как и речь. Он улыбнулся:
- Ты Андрей? А меня Саней зовут, - он покачал головой, кивая в сторону цеха:
- Ну и Абрам, опять концерт устроил. Теперь это твой бригадир, а с меня хватит. Пойду в бригаду работать. Запишешь меня в звено Сваржинского, - показал он на большой лист бумаги с фамилиями. - Тебе надо каждый день напротив фамилий ставить восьмёрки, тем, кто на работе, или отмечать здесь отпуск или больничный, а потом отмечать всё это в табеле на зарплату в конце месяца. Ничего сложного.
Андрей слушал его и не понимал:
- Не пойму, отчего ты уходишь, если всё так просто? - не удержался он от вопроса. Но Саня не стал ничего отвечать:
- Поработаешь - сам увидишь, а пока пошли на склад.
4
Получив на складе телогрейку и красную каску, Андрей вернулся в контору один, усевшись за свой стол и не зная, с чего начинать. Прежде, чем принимать бригаду, ему надо было принять весь этот ворох бумаг, что валялись на столе в полном беспорядке. Мысли в голове словно ждали такой минуты затишья и немедленно начали жалить сознание, подобно змеиному клубку: "Ну, и что? Стоило пять лет горбатиться, получать высшее образование классного специалиста – электромеханика, чтобы ковыряться в этих вот мятых бумажках?" Внутренне он был согласен с тем, что любую обезьяну можно было бы научить оформлять эти бумажки, без всякого образования. Ему вдруг стало стыдно от другой мысли. От мысли о том, что на него могут смотреть как на дефектного, способного лишь возиться с бумажками, тогда как его товарищи обслуживают электрооборудование огромных судов там, в море. Занимаются тем, чему их учили пять лет. Многолетняя привычка критически относиться к своим поступкам, частенько доходившая у Андрея до самоедства, делала своё дело и выдавливала из него, как из тюбика горчицы, едкие мысли, от которых бросало в жар.
Неожиданно дверь резко распахнулась и в конторку сначала впорхнула волна энергии вперемешку с винным перегаром, а потом показалась коренастая фигура, широкоплечая, в телогрейке, как у Андрея. На голове кепка. Под кепкой смуглое лицо с азиатским разрезом глаз, широкие скулы. Чёрные волосы коротко пострижены. Он быстро прошагал мимо Андрея и сел сзади него за столик, бросив ему на ходу: "Привет!" Андрей кое-как полуобернулся к нему в узком пространстве между столиками в ожидании знакомства, но пришедший был занят другими делами. Он быстро открыл ключом сейф, стоявший в углу за его столом, достал из него бутылку и припал к горлышку, сделав большие, жадные глотки, после чего вернул её обратно и закрыл сейф, громко крякнув при этом. Глаза его блестели, когда он взглянул на Андрея. - Задолбали! - проговорил он. - С утра задолбали уже. А ты Андрюха? Вместо Сашки? А я Исмагилов. Толя Исмагилов. Если по батюшке, то Анатолий Амбрулович, но лучше просто, по-русски, Толя, - протянул он руку Андрею. Андрей пожал её. Она была большой и сильной.
У Андрея была привычка сравнивать всех знакомых с какими-нибудь киноартистами, получалось это всегда как-то само собой, помимо его воли. При первом взгляде на Толю ему на ум пришёл Жеглов, которого играл Высоцкий в знаменитом фильме. Этот фильм год назад, в 1979 году, собирал возле телевизора всю роту. Весь вид и манеры у Толи были такими же - резкий, энергичный в словах и движениях. Когда он был «в ударе», обычно, после третьего глотка, его истории было не переслушать.
- Ты с Абрамом уже познакомился? - спросил он Андрея. Андрей отрицательно покачал головой:
- Я понял так, что Абрам - это бригадир моей бригады. Мне Саня сказал. Похоже, это он с утра накинулся на Лариона.
Толя хохотнул:
- Да это разве накинулся?! Ты бы видел, какие тут за столом были войны, когда Ларион с ним наряды на зарплату закрывал. Это было зрелище, да! Не все выдерживали, а я тут по соседству с ними, ничего, привык. Они наорутся до хрипоты, потом мировую я им наливаю. Один крутой, да другой крутой, вот и стукались друг о дружку. Но уж лучше так, чем с Ерёменко работать. Тот за полгода так и не научился наряды закрывать да план делать. Я даже не понял, - пожал плечами Толя. - Или он тупой, или хитрый. Кто его знает - хохол ведь. Ладно, хоть, Абрам не прибил его Фениксом, успели оттащить.
Андрею стало неуютно на стуле:
- Вообще-то, Саня сказал, что тут ничего сложного нет.
Толя снял с телефона трубку и набрал номер:
- Алло! Александрыч, привет! Ты зайди к нам, а то здесь Ерёменко дела сдал, удрал, надо новичка обучить мастерской грамоте с бумагами. - Ну, вот! - потёр он руки, бросив трубку. - Сейчас придёт старший мастер, друг Лариона по училищу, он тебя научит, как план делать на бумаге и всё расскажет, а я пошёл по пароходам. У меня их шесть штук в этом месяце, - он достал бутылку из сейфа, сунул за пазуху, сбросил на стол кепку и нахлобучил на голову красную каску со стола. Вскочил и прогремел вниз по лестнице, оставив после себя в воздухе легкий запах перегара.
В наступившей тишине Андрей словно другими глазами оглядел конторку. Она уже не казалась унылой и скучной. Здесь надо было выживать. Он посмотрел на стоявший среди бумаг Феникс - массивная штука, можно и зашибить. Но бежать он никуда не собирался, тем более, что по лестнице загремели шаги и дверь открылась, возвращая к действительности. Внутрь никто не вошёл. Снаружи из-за двери показалась голова в зелёной каске, из-под которой во все стороны торчали светлые кудри. Голова была голубоглазой. Парень торопился, ему даже некогда было войти. Увидев Андрея, он крикнул:
- Исмагилов был?
- Ну, да, - откликнулся Андрей. - Только что ушел, куда-то на корабли.
Понюхав воздух, голова выругалась:
- Вот чёрт нерусский! Успел,
