Пожар Латинского проспекта.20 глава

переделывать придётся.

— Да какая разница? — Джон заговорщицки обернулся на меня. — Банковский счёт-то тебе пополнять надо!

Какие уж теперь счета!

Но всё же, выходит, думал кореш про меня.
— Слушай, — говорил между тем Слава, — тут заказ один наклёвывается — человеку из камня весь двор, опять же, надо делать. Дорожки вокруг дома мостить, и цоколь дома — минимум, а там уже фотографии твои покажем — глядишь, и пруд с барбекю захочет.

«Опять же»!..
             
— Не знаю, — покачал я головой, — это опять мне в долгострой влезать. — В море надо, в море!

— Да сейчас сезон только начинается — работа!

— Да, — махнул рукой я, — что с той работы-то? Доработался уже — до ручки… Сейчас вот долги раздам — тебе же шесть тысяч должен, — да и в море. Давно бы уже ушёл!..

Слава вдруг резко ткнул верный старенький «Фольксваген» в бордюр обочины.

— Да вылезай, на фиг!.. Вылезай!.. В долги его, смотри-ка, загнали!

А у Ланских, спрашивалось, «косяк ровнять» кто будет?

Пришлось попыхтеть — промолчать.

Двинулись дальше.

— Вроде, нормально же всё было! Сидели — разговаривали, — подал голос притихший Джон.

Конечно, Славян блефовал, но момент для воспитания поймал хорошо — никуда не денешься! Молодец!

Когда мы зашли во двор Ланских и хозяева начали разговор по рукописной смете Джона (составленной, угадывалось, «на колене»), я безучастно присел на мраморные ступени лестницы — в стороне от их разговора.

Всё равно — от меня уже ровным счётом ничего не зависело…

Сумму Женя насчитал такую, что и у хозяев, привычных к солидным расходам, глаза на лоб полезли. Правильно — чего мелочиться? В известной степени, они тоже были в том положении, которое солидный ушаковский хозяин в запале просторечья именовал: «раком». Действительно — кто, кроме нас, такую кропотливейшую работу потянет? Не то чтобы эту мозаику из камня положить — но сначала аккуратнейшим образом, экзотические растения под ногами не повредив, её снять.

— Нет, камешек мы весь отчистим и положим заново, — несколько успокоил разволновавшуюся от четырехзначной долларовой сметы и тихо уже негодовавшую хозяйку («Так, но давайте смотреть — что — за что: непонятно!»). — Каждый столб —
каждый! — мы прежде сфотографируем и точно так положим!

Хозяйку, ясно, можно было понять: «десятка зелени»! Разве ей деньги с неба падали?!

— А, ну это уже лучше — что камень снова покупать не надо будет!
— Да ты пойми, — подключался уже в нашу пользу хозяин, — в эти же деньги входят и реставрация деревянных фрагментов — они всё зачистят, зашкурят и заново покрасят. И штукатурку кое- где подновить — не забывай!

Джон, ничтоже сумняшеся, «зарядил» за всё дело — двести пятьдесят тысяч рублей!
Наверное, столько эта работа и стоила. Только я в своё время сделал её по цене керамической плитки. А на такую огромную сумму хозяева, скорее всего, не согласились бы. А теперь им деваться некуда…

Получался обман, получалось — вымогательство. Строительное.

Хотя, со своей стороны, Слава с Джоном правы: вот сумма, за которую они возьмутся за работу. Не подкопаешься!

А я — в преступной схеме. Я — таран.

— Но ведь в том, что камень отвалился, есть и Алексея вина! — насмелилась наконец хозяйка.

С твёрдым видом Слава отрицательно мотнул головой…

— Камень, видите, стоит даже сейчас — клей везде есть, всё поклеено добротно. Штукатурка от столбов отошла. Наверное, те, кто штукатурили, не грунтовали.

— Да, наверное, — согласилась хозяйка, — и ещё вот, видите, — она указала рукой на керамическую плитку на оголовках столбов и в обрамлении забора, — плитку положили до камня, и она его не перекрывает.

Действительно, так было: края плитки выходили как раз на середину толщины камня: дождевая вода, вместо того чтобы по плитке стекать за пределы столбов и забора, затекала точно под камень. А всё из-за того, что плитку эту положили до моей работы — ничего я уж тут поделать не смог.

Одного этого могло хватить, чтобы камень однажды отстал!

— Плитку мы тоже переложим, — заверял Слава.

— Да, чтобы уже сделать наверняка, а то этот забор пару лет только и простоял.

— Шесть, — единственный раз подал голос я.

— Ну, в общем, договорились, — живо подытоживал хозяин, — значит, мы даём предоплату… Сколько?

— Ну, мы обычно треть берём, — сказал Слава.

— И вы начинаете! Мы тут семьёй на отдых собрались — на три недели: хорошо, если бы вы за это время успели!.. Ну, а ты чего там сидишь как неприкаянный?

Похоже, он был даже отчасти доволен.

— Понимаете, — уже по-свойски объяснял он напоследок, — можно было бы этот забор оштукатурить да покрасить. Но что это будет? Как в тюрьме! А тут — глаз, конечно, радует!

— Ну, вот видишь — договорились, — обращался ко мне Слава, когда ехали мы уже обратно. — А то — сел там, как потерянный… Нет здесь твоей вины — даже не думай! Видел, как только она попыталась тебя виноватым выставить, сразу мы её и обрезали!.. Так, ну, сейчас надо ждать, когда они аванс дадут и, по ходу, уже объявление давать — людей набирать.

— Да, Слава, надо! У меня пока руки не дойдут. Приехать — показать, это — конечно, обязательно!.. Берите этот объект полностью — это теперь ваши деньги.

— Не, ну ты-то там тоже поучаствуешь!

Обнадёжил! Не забыл…

И сам заставил себя поверить, что незнакомые ребята, коих сейчас Слава будет с улицы набирать, смогут сладить это дело.

* * *

— Нет, ей очень нравилось с тобой на танцы ходить — я с ней про это разговаривал, — разубеждал меня в этот вечер Семён, когда я, по пьяной лавочке (что открывалась под вечер теперь мне, как по расписанию) обмолвился невзначай о судьбе своей латинской,
несчастной. — Просто ей Серёжей-маленьким надо было заниматься, и из-за этого она не смогла успевать, — поэтому.

Он «с ней про это разговаривал»! И причину какую, меня непутёвого щадя, нашёл убедительную! «Серёжей-маленьким» — что был на четыре года старше его самого.

Какой замечательный у меня сын! Просто сердце щемило — от собственного предательства.

* * *

Второй раз меня уже Слава школил. Вот так с ним и работай — всё равно не будешь на равных: они с Джоном — начальство, ты — согласно неписаному, но мудрому простонародному правилу, — дерьмо… А ещё если он такие выволочки постоянно
будет затевать!.. К тому ли ты, Гаврила с Ушакова рвался?

* * *

Какая нелепая случайность порой судьбой заправляет! Ну вот, скажи я тогда Ланских, что мне совсем не нужно, чтобы штукатурку на забор наносили — настоял бы я на этом! — не было бы сейчас этой боли головной, неразрешимой! А так…

Хотя, по нашему климату — дождь со снегом, а следом же и мороз, — камень порой «вырывало» и с обломками кирпичного основания: бывало такое!