Отпуск. Во взглядах знакомых читается сарказм, ибо путь мой вновь, как и в прошлый раз, как и в позапрошлый, лежит на мой заветный остров. Столько курортных мест поблизости. Тот же Бали. Вы бывали на Бали? Я - нет. От вас он за тысячи километров, и вы бывали. А для меня - рядом. И не бывал. А зачем? Для галочки? Невидаль-то. Люди, уставшие от чередующихся оттенков серого в их размеренной повседневности, спешат за новыми, яркими впечатлениями, из разряда тех, что я имею здесь постоянно. Тропики - единственная реальность, в которой мне комфортно. Это моя реальность. И это мой остров...
Остров. Каждый остров - это отдельный мир, отдельная, другая планета, даже, если он принадлежит к группе островов или близок к материку. Мне очень нравится мир моего острова. Он дарит ту самую комфортную реальность, на право жить в которой я с завидным постоянством и удовольствием трачу деньги, а главное, время, столь скудно отпущенное на отдых.
Здесь есть все, что нужно, чтобы вернуться в себя, чтобы остановиться и подумать, привести мысли в порядок, навести или разрушить мосты...
Мост. На моем острове есть мост... Здесь много мостов. Но этот - особенный... Для меня, во всяком случае. Что для вас мост? Инженерное и архитектурное сооружение, предназначенное связать два противолежащих объекта и радовать красотой конструкции? Правильно. Хотя иные нынче обучились строить мосты, которые разъединяют людей. Но это уже совсем другая история. Мой мост лежит над рукавом залива и днем он просто мост. Самый обыкновенный. Зато ночью... Ночью он создает новое пространство. Да да. Ни больше, ни меньше. Представьте только купол черного ночного тропического неба, опрокинутый на город, на горы, в залив, на сияющие здания отелей, рыбацкие суденышки, подсвеченные зеленой иллюминацией, скудно освещенные ночные улицы теплого, тихого курортного местечка, вступившего в часы вечерней расслабленности, после раскаленного тропического дня... Заливом возвращаются с лова суда, чтобы встать на якорь возле одной из прибрежных улочек. А между водой и небом, раскинул теплые бетонные крылья, плывет-летит, подсвеченный огнями, сливающийся с чернотой тропической ночи, мост... мой мост.
Почти каждый вечер я прихожу постоять на его выгнутой спине, оперевшись на гладкие металлические перила и пожить в этом пространстве, в этой уникальной реальности. В таких местах приятно ощущать оторванность от остального мира, обособленность и... блаженное одиночество. Только вселенная и ты. Только ты и вселенная... Впрочем, я здесь не совсем один. Мимо проезжают машины, байки, порой появляются редкие прохожие. Еще на мосту сидит бабушка, торгующая лотерейными билетами. Возле нее часто останавливаются пешеходы, проезжающие - покупают билетик, перебрасываются несколькими фразами. Так было до сих пор. Но однажды...
Однажды, поднимаясь на мост из города по темной каменной лестнице, я встретил странную пару. Средних лет женщина с проницательным взглядом умных глаз на живом лице с несколько грубоватыми чертами, одетая в пижаму, что характерно для некоторых районов Азии, где пижамы воспринимаются, как повседневная женская и детская одежда. С ней была девочка, маленькая и очень милая. Круглое, детское личико ее выражало радость и расположение к этому миру. Вот только одежда... Крохотная ночная фея. Только не та, что порхает над цветами с волшебной палочкой в изящной ручке. Черное облегающее платице с глубоким разрезом, каблуки, нитки бижутерии на шейке. Мир мой задрожал и заколебался. Много ли фантазии нужно, чтобы подвести для себя под ситуацию требуемый знаменатель. Но, это Азия. А в Азии, дорогие мои, встретившись глазами с незнакомцами, в относительно безлюдном месте, прилично улыбнуться и поздороваться, что я и сделал. Женщина, ответила на приветствие по-английски и улыбаясь сделала шаг навстречу. Продавщица лотерейных билетов заметно напряглась и стала бросать неодобрительные взгляды в нашу сторону. Разговор впрочем заладился. Через пару минут мы уже мило болтали, как старые знакомые. В Азии это просто. Она с материка. Старший сын учится в школе. А это ее младшая дочь. Дочь... Ни малейшего сходства во внешности я не нашел. Девочка спешит продемонстрировать мне свои знания английского. Местами ошибается. Я мягко поправляю. Весело смеемся. Ей шесть лет. Шесть... Жду, когда у меня попросят денег. Ничего необычного. Логика простая. Я европеец. А значит всякий считающий себя социально незащищенным в Азии, может подойти и попросить. Женщина заходит издалека. Они приезжие. Вынуждены платить за ночлег. Просит десять тысяч. Даю двадцать. - Поцелуй его, поблагодари - она поднимает девочку к моему лицу. Усилием воли подавляю в себе порыв отстраниться. Ребенок тянется ко мне с самой искренней улыбкой. Возможно ли оттолкнуть. Вдруг посчитает, что ею пренебрегают, брезгуют. Быстро подставляю щеку, мысленно награждая "мамашу" самыми характерными эпитетами. И улыбаюсь, улыбаюсь...
Они уходят по мосту на тот берег. А я остаюсь. Прислоняюсь к перилам и долго долго всматриваюсь в ночь, в тщетной попытке по крупицам собрать воедино тот прежний мир моста, моего моста, которому не суждено уже более оставаться прежним.
