колбасного дадут. С молоком очень вкусно.
- Я в больницу не хочу, вот мяса бы коровьего попробовать. Его еще говядиной называют. Вкусное...
При этих словах корова сперва насторожилась, а затем поспешно снялась с места и погнала в неизвестном направлении.
- Вот черт московский, скотину напугал! - всполошилась тетка. - Говядины ему захотелось! И вообще, от мяса человек делается раздражительным.
- А без него человек еще больше раздражается, - проворчал я в раздражении, но спорить не стал. - Похоже, у вас в деревне плохо с питанием. Смотрите-ка, как псина отощала.
- Это не псина, - ответила тетка, - а наш колхозный мерин. На износ работает, чтобы колхоз процветал.
Колхоз, может, и процветал, но из мерина жир не сочился, и с поездом наперегонки ему явно не спорить, да и в пампасах на этом рысаке далеко не ускачешь.
- Сатана, а не конь, - похвалил я.
Тетка сразу оттаяла и предложила мне репу с хлебом.
Я отказался.
- Вы лучше мерину дайте, а то он до ужина не доживет.
Мерин внимательно посмотрел в мои красивые зеленые глаза... и возмутительно точно в них плюнул.
- Все понимает, скотина, - проговорил я, вытираясь. - Послушайте, может, это не мерин, а верблюд?
- Может, и верблюд, - равнодушно отозвалась тетка. - Только горба у него нет.
- От такой кормежки горб не вырастет.
По-видимому, будущее не сулило мерину ничего хорошего.
Когда я вернулся к нашим, те уже разбрелись по садам и огородам, разумеется, с целью изучения явлений естественной истории, иногда отбивая кавалерийские наскоки местных пионеров, подло мешавших плановому изучению плодовых и ягодных культур.
Нестерпимо палило солнце. Донимали мухи. Пела мошкара. Сильно утомленные, мы полезли купаться в пруд. Правда, местные жители предупредили, чтобы мы не ныряли и далеко от берега не заплывали, потому что еще никому и никогда не удавалось в этом пруду донырнуть до дна, а те кто пытался - исчезали бесследно. К тому же, по их заверениям, в пруду обитали злые русалки, хотя и привлекательные.
Услышав про русалок, все наши тут же поныряли в пруд... и увязли в тине. А с трудом вынырнув, увидели всплывшую русалку. Но когда внимательно к ней присмотрелись, то оказалось, что это вовсе не русалка, и даже не лох-несское чудище Несси (тоже привлекательное), а Майка Борисова, вся обвитая водорослями, перепачканная тиной, и обвешанная присосавшимися к ней пиявками. Надо иметь крепкие нервы, чтобы от увиденного не впасть в ступор. Но на нервы мы не жалуемся, а вот несколько деревенских упало в обморок.
В целом, местные уроженцы дружелюбно, и даже с некоторым изумлением поглядывали на нашу шумную компанию, только почему-то быстро прятались при нашем появлении. Прокричав что-то, они весело захлопывали ставни или убегали в огороды, откуда приветливо махали нам граблями и другим хозяйственным инвентарем.
Нам даже расхотелось с ними расставаться. Приятно было видеть эти радостные лица: от них веяло довольством, сытой и загадочной колхозной жизнью. В общем, мы чувствовали себя как дома, как члены одной дружной семьи.
Нагуляв аппетит, мы сели отдохнуть под развесистую ветлу, разложили добычу и стали закусывать.
Сельские пионеры издали наблюдали за нашим пиршеством, порой бросая в нас еловые шишки и кукурузные початки, которые мы приобщали к трапезе, и при этом кричали, что в этом году урожай будет еще богаче. Мы же отвечали черными баклажанами и незрелыми помидорами, предлагая обменяться адресами и вступить в дружескую переписку.
А знакомой тетке я обещал приехать в следующем году.
- Зачем же! - ответила она. - Есть много других замечательных мест.
- Обязательно приедем, - сказал я. - Вы не расстраивайтесь.
- Да я-то что, вот председатель, тот действительно расстраивается. Сказал, что построит крепостную стену, а перед ней ров глубокий выроет и пустит туда крокодилов, а в центре села воздвигнет многоэтажный укрепленный замок.
Что ж, замком нас не напугаешь. Придется брать его штурмом. Устроим осаду. Как раз каникул должно хватить.
Хватив на прощание большой стакан кваса, Ганнибал Ильич сказал председателю:
- Вам будет не хватать наших ребятишек, они такие затейники.
- Не будет, - поспешно ответил председатель, и тоже опорожнил стакан с квасом. - Затейников здесь и своих хватает. А теперь, когда до вашего ухода остались считанные минуты, да ни минуты даже - слава тебе Господи! - а секунды, хочу пожелать вам попутного ветра в спину и немного пониже. Пусть несет он вас от нашей деревни, как можно быстрей и дальше!
- Дальше Москвы не унесет, - заметил Вовка Брусникин.
- И то ладно, - легко согласился председатель. - На старт, москвичи!
И мы стартовали.
Тепло попрощались с нами на выходе из деревни и местные пионеры, угостив нас несвежими яйцами и дополнительной порцией шишек и капустных кочерыжек.
Не преувеличивая, можно сказать, что прощались мы со слезами на глазах.
До сих пор, не все раны еще успели затянуться, потрескивают ребра и ноют помятые бока. Но все равно, мы отлично провели время!
И мы обещали деревенским вернуться, как только немного придем в себя. Вот тогда и продолжим знакомство.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И какое же все-таки счастье - вернуться в пункт А!
