флаги с, как говорили жители берега, сломанными крестами.
На берегу спрашивали тех, кто регулярно ездил в Город:
- Опять война?
- Вроде, нет. Кто-то говорит, оккупация, кто-то – союзники. Не поймешь.
Это «не поймешь» докатилось до Берега в виде двух мотоциклов с пулеметами на колясках, спустившихся с дороги через перевал. Солдаты в пилотках с незнакомыми кокардами лопоча на незнакомом языке, толкая двери стволами автоматов, улыбаясь заглянули в несколько домов, пытались что-то спросить, но, видя изумленные взгляды ничего не понимающих местных жителей, забрали пару бутылей вина и укатили.
Вторая война начала заканчиваться лет через пять.
Заканчивалась она тяжело, канонада была слышна даже на Берегу, Городу досталось – его осаждали почти месяц, потом несколько дней уличных боев, а потом флаги со сломанными крестами сменились красными флагами, сменился и язык солдат, заполонивших Город, он стал более понятен, хотя остался чужим.
- Конец войне? – спрашивали на Берегу у тех, кто ездил в Город.
- Не поймешь. Кто-то говорит, освободители, кто-то – оккупация.
Эта оккупация или освобождение затянулись на долгие почти пятьдесят лет. Нет, чужие солдаты ушли через год, но власть и жизнь изменились основательно.
Рестораны стали отказываться покупать вино и рыбу, теперь они получали все это по какой-то разнарядке от самого государства, магазины тоже закрыли двери перед рыбаками и виноделами Берега – государственная монополия.
Но вскоре жизнь начала налаживаться, в магазинах продуктов не хватало, горожане потянулись на рынок, куда и перенаправили свою продукцию жители берега.
На Берегу закрыли церковь. Новая правители не хотели делить свою власть с Богом.
Каменный храм просто заколотили, а в деревянной церкви, после снятия креста, посадили местную администрацию. Там же выделили комнату и для участкового полицейского, которого поначалу присылали из Горда, а в семидесятых появился и местный, после окончания курсов, да и прозвище у него было подходящее – Шериф, имени никто по традиции не помнил. Вот и засветился в глобальной истории один из героев второй главы про частные жизни.
А в конце пятидесятых Берег посетила вереница больших черных автомобилей, на которых приехали люди в черных и серых костюмах, белых рубашках и галстуках. Они ходили по берегу моря, размахивали руками, долго что-то обсуждали, а через месяц или два в газетах написали, что страна начинает строить детский курорт под названием «Золотой Берег».
Через пару лет горы затянул запах асфальта и гудрона, дорогу расширили и заасфальтировали. Из Города на Берег стал ходить два раза в день рейсовый автобус, дома, которые были ближе всего к воде снесли, предоставив хозяевам квартиры в городе – переселение сопровождалось криками, плачем, сердечными приступами, но для страны прошло тихо, кроме соседей о проблемах никто не узнал.
Поселок сотрясался от вбивания свай, на берегу возник городок строителей, а через три года уже не каждый житель мог видеть море из своего дома – перспективу загораживали высотные корпуса детского курорта.
Появились рабочие места, куда потянулись местные жители, сменив рисковый рыбный промысел и нелегкий винодельный, зависящий, в том числе, и от погоды, на гарантированные зарплаты уборщиц, сторожей, администраторов, водителей, дворников, воспитателей и тому подобное. Увидев, что можно работать всего восемь часов в день, дети Берега уже не хотели наследовать родительские дела, пытались при первой же возможности уехать в Город, куда теперь вела асфальтовая трасса, а билет на автобус стоил копейки. Берег абсорбировался страной, окончательно потерял свою самобытность.
Начался исход.
А конец двадцатого века отметился очередным кардинальным изменением жизни Берега, как всегда глобальным, перспективным, обещающим светлое будущее для будущих поколений, но, как обычно, проехавшим тяжелым катком по нынешнему.
Опустел «Золотой Берег», никто больше не привозил детей на курорт, никто не поддерживал жизнь здравницы страны – выбитые окна, ветер, блуждающий по коридорам, опустение…
Бросились жители берега к старым, былым, надежным занятиям, но где там, за несколько десятилетий потеряны навыки, рыбацкие баркасы прохудились, рецепты вин утеряны, связи нарушены…
Но вот опять очередной просвет в конце туннеля, свет, зажженный мировым опытом, вековыми традициями чужих стран – пришли новые собственники, полились на Берег инвестиции. Что-то перестроили, что-то снесли, на месте старых корпусов засверкали всемирно известными названиями новые здания отелей, новая волна сноса старых домов – от поселка Берега осталась одна, точнее, половины улицы, самая дальняя от моря, примыкавшая к предгорьям и почти вытоптанным виноградникам.
Возрождение не принесло спасения - теперь другой стандарт – не нужны местные уборщицы и администраторы, приехала молодежь, владеющая несколькими языками, компьютером, умеющая носить галстуки. Да и не нужны они круглый год, только на сезон, а сезон на берегу с апреля до октября, остальная часть года – холодно и пусто.
Потянулись с берега и люди среднего возраста, кто куда - у кого-то дети в Городе или дальше осели, кто-то просто в никуда от безысходности, но были и те, кто оставался, оставался навсегда.
Глава 2. Жители Берега
Декабрь выдался довольно теплым, но ветренным.
Завывало так, что и не уснуть, или это уже просто возраст не позволяет? Кто его знает.
Поворочавшись еще часок в постели Капитан вылез все же из-под одеяла, накинул пальто и вышел на крыльцо. На улице еще было темно, звезд не видно, небо затянуто тучами.
Дом Капитана располагался на возвышенности, с которой можно было в просвет между двумя высотными корпусами отлей увидеть море, но сейчас только темень вокруг. Закрывшись от ветра поднятым воротником, мужчина медленно спустился с крыльца, аккуратно придерживаясь за перила, шаркая пошел за дом. За долгие десятилетия, прожитые здесь, каждая кочка, каждая неровность были хорошо знакомы, можно было идти хоть с закрытыми глазами, поэтому фонариком Капитан не пользовался.
Со скрипом открыл дверь погреба, вошел, спускаться вниз не стал, полки со всем необходимым находились здесь, наверху, при входе. Нащупал бутылку, аккуратно снял с полки, убрал в карман пальто – руки уже порой начинали подводить и было жалко, если бутылка выскользнет из пальцев и разобьется.
Вернулся в дом, зажег свет, откупорил бутылку, налил в стакан вино, сел в кресло под лампой, закутал колени пледом, надел очки и взял со стола книгу с потрепанными пожелтевшими страницами – одна из тех, что удалось спасти из библиотеки Филиппа, когда сносили деревянное здание администрации. Тех времен, когда там была церковь Капитан не помнил, он был еще ребенком в годы кардинальных послевоенных перемен.
Потягивая вино, он в который уже раз перечитывал знакомый с детства текст, иногда не вникая в его смысл, уносясь мысленно в далекие годы молодости, будто перечитывал свою жизнь.
Когда с рассветом пришло и чувство голода, Капитан оделся и пошел в сторону отелей. Он обычно завтракал с Шерифом, которому свезло попасть на довольствие к новым хозяевам Берега.
Шериф прослужил в полиции с начала семидесятых до закрытия детского курорта в начале девяностых. В самом конце двадцатого века перебрался в Город к своему внуку после того, как дом пенсионера выкупили девелоперы, строившие новый корпус отеля. Но городская жизнь не пришлась ему по вкусу, тяготила, тянуло назад, куда Шериф и вернулся в первые годы нового тысячелетия.
Дело в том, что внук его оказался удачливым бизнесменом – организовал охранную структуру, в конце девяностых выиграл конкурс и теперь отвечал за безопасность на берегу. Вот в свою компанию он и «нанял» деда, в обязанности которого теперь входил контроль за пустыми отелями в период «мертвого» сезона. Все понимали, что должность эта в большей степени являлась благотворительной – что было ждать от старика, да и какая опасность могла угрожать запертым корпусам на пустынном побережье? В зимние месяцы население Берега составляли несколько местных жителей, ветер и дождь. Здания гостиниц запирались, ставились на сигнализацию, пульты которой находились в Городе, раз в неделю патрульная машина охранной фирмы приезжала на берег, совершался внешний осмотр зданий, а заодно доставлялись продукты Шерифу, который жил в отдельном домике, где в летние месяцы располагалась дежурная часть.
Вместе с патрульной машиной по понедельникам приезжал и маленький пикап из одного из городских супермаркетов с продуктами для нескольких постоянных жителей Берега.
Капитан никогда не покупал продукты у водителя пикапа, в последние годы стал жутко бережливым, складывал свою скудную пенсию в деревянную шкатулку, спрятанную в кухонном шкафу. Никогда он не слыл скрягой, характер изменился в старости. Ему в последние годы становилось порой страшно, страшно от одиночества – он никогда не был женат, не было детей и внуков, кто ж позаботится, если что? Что такое это самое «что», Капитан для себя не формулировал, не пытался осознать, но постоянно твердил: «Как же, если что?»
Каждый месяц, убирая очередные купюры в шкатулку, пересчитывал накопленное, шепча: «Должно хватить, если что.»
«Шерифу все равно все достается бесплатно», - оправдывал себя Капитан, бредя каждое утро на завтрак в дежурную часть, а частенько и на обед или ужин, если не удавалось напроситься в гости к кому-нибудь еще.
Свое у него было только вино, старый виноградник не позволял умереть старику от жажды.
- Ночью было ветрено, - неторопливо сказал Капитан, поднося ко рту кусок хлеба с сыром.
- Да, - согласился Шериф, - ночью был шторм, но сейчас все успокоилось.
- А в Городе часто бывает шторм? Ты же там жил. Знаешь.
- Нет, не часто. Горы. Там меньше ветров.
- Это хорошо.
- Что хорошо?
- Хорошо в Городе, потому что там мало ветров.
- Ну, не знаю. Мне здесь лучше.
- Что же там плохого? У твоего внука же большой дом.
- Да, большой. Три этажа. Я тебе сто раз рассказывал уже.
- Все равно интересно, как там?
- Там синтетика, - это слово когда-то еще в юности прилипло к языку Шерифа, и он всю жизнь употреблял его и к месту, и не к месту.
- Сейчас море холодное, а ты говорил у внука бассейн.
- Да, большой во дворе. С подогревом. Можно круглый год плавать. Правнуки любят барахтаться.
- Хорошо.
- Да, это хорошо. Но я каждое утро выходил там во двор, смотрел на бассейн, на улицы, на клумбы и стриженные газоны…, - Шериф помолчал. – Смотрел, понимал, синтетика все это. Хотелось видеть море, горы, что-то настоящее. Загибался я там от тоски…
- Я наелся. Спасибо. Сегодня пятница, помнишь?
- Помню, приду.
- Я вчера встретил Принцессу, обещала прийти.
- Артур заходил, тоже помнит. А Дудка никогда не забудет, куда ему без слушателей.
Они вышли из домика и, не сговариваясь, пошли на пляж, сели на песок и молча замерли, вдыхая соленый воздух, глядя на усмирившееся к утру море, отражающее иногда пробивающееся сквозь тучи солнечные лучи.
- Я иногда в Городе садился, закрывал глаза и видел все это, - сделал широкий жест Шериф. – Разве может что-то сравниться…?
- Я с тобой согласен.
- Пойдем, Капитан, мне на обход пора.
Они с трудом
