Дуракам закон не писан, ч. 2, главы16-21

поехал прямо. До границы оставалось 75 километров.


                                             17.

    Дробета-Турну-Северин оказался совсем маленьким городком, расположенным между высокими холмами на самом берегу Дуная, по которому как раз и проходила граница. Миновав город, я довольно быстро по указателям добрался до пограничного КПП и, увидев вереницу машин, стоявших в очереди, остановился, немного не доезжая. На противоположной стороне Дуная была Югославия. «Вот она! Рукой подать. Остался последний рывок».
«Так, ну что! Теперь надо думать, что с пистолетом делать. Везти его дальше или всё же выкинуть?» –  я опять почувствовал лёгкий мандраж. Главное, что ответ на этот вопрос для меня был очевиден.
«Ладно, хватит жути нагонять! Всё будет нормально!» Я развязал изрядно похудевший рюкзак и запустил в него руки. Нащупав пистолет, я огляделся по сторонам и незаметно сунул его себе за пояс.
С того момента, как я обнаружил, что пистолет чудесным образом оказался в моём багаже, прошли уже сутки. И всё это время я не переставал думать, как везти его дальше. Каким бы странным ни показался мой выбор, но я всё же решил везти его на себе. Я рассудил так: граница есть граница, и вероятность того, что мои сумки могут проверить, была относительно высока. Зато личный досмотр  –  процедура редкая и довольно деликатная. И проводить её со всеми подряд, я думаю, у таможенников нет ни времени, ни особого желания. А найди они пистолет у меня в сумке или за поясом –  последствия, на мой взгляд, будут совершенно одинаковые. Как говорится, те же яйца, только в профиль. Поэтому я решил оставить себе маленький шанс.
«Ну, не станут же они раздевать меня прямо на улице! Для этого на любой таможне есть специальные помещения. И если, не дай бог, всё же это произойдёт, пока они меня ведут в это помещение, можно будет незаметно попробовать скинуть его куда-нибудь в сторону. Конечно, не факт, что это получится, но всё же».
Я также достал песеты, доверенность на мотоцикл и разложил всё это по карманам.
Ну всё, можно ехать!  Я надел шлем и очки. От нервного напряжения у меня пересохло во рту. Пистолет своей рукояткой довольно неприятно упирался в живот тем самым напоминая о том, что ты, дядя Коля, авантюрист и полный придурок.
«Что же я делаю? - в голове свербела настойчивая мысль. – Ведь ещё не поздно всё изменить!» Но выкинуть в канаву как минимум 500 долларов в нынешнем положении было выше моих сил… Пытаясь побороть в себе противоречивые чувства, я медленно подъехал к пограничному шлагбауму.

    Румыны сидели в небольшом кирпичном домике, стоявшем перед самым мостом, и всей сменой смотрели по телевизору футбол. Из маленького окошка, служившего для приёма и выдачи документов, доносились то возмущённые, то радостные крики болельщиков. Когда машина, стоявшая передо мной, отъехала, я подошёл к окошку и протянул документы. Пограничник мельком взглянул в мою сторону, поставил штамп в паспорт и, махнув рукой, опять уставился в телевизор. Я немного замешкался: ну, а таможня?  Но когда перед моим носом открылся автоматический шлагбаум, я понял, что никакой таможни не будет.
 Неплохо! Везде бы так. Я въехал на мост и не торопясь покатил к Югославскому берегу.
    Это было грандиозное сооружение, представляющее собой сочетание моста то ли с дамбой, то ли с какой-то ГЭС. Огромная масса воды грохотала под мостом, поднимая в воздух прохладную водяную пыль.
Из школьного курса географии я помнил, что Дунай занимает по длине второе место в Европе, уступая лишь нашей Волге. Но по ширине и скорости течения он мне сильно напоминал родную Неву, только без гранитных набережных и непревзойдённой красоты великого города. С обеих сторон вдоль берега тянулись высокие лесистые горы, что мне, городскому жителю, придавало особый привкус экзотики. Пока я крутил головой по сторонам, пытаясь отвлечься от действительности и немного успокоиться, мост закончился и я подъехал к таможенному терминалу.
В отличие от румынской стороны, здесь на таможне вовсю кипела жизнь. Люди в форме сновали туда-сюда, осматривая по несколько машин сразу. Одни проверяли документы, другие осматривали багаж. Маленькая собачка, спаниель, бегала вдоль очереди, обнюхивая каждую машину. Такая активность, мягко говоря, мне не очень-то понравилась. Внутри появилась всё нарастающая противная дрожь.
«Да возьми ты себя в руки, болван! Так тебя точно сразу же примут. Они же все почти профессиональные психологи! А ты трясёшься тут, как кисейная барышня».
Пока я мысленно занимался аутотренингом, усатый мужик в форме свистнул мне, как старому приятелю, и хотя передо мной ещё было несколько машин, махнул рукой, чтобы я подъезжал к нему.
Сначала я не понял, что он зовёт именно меня, и недоумённо огляделся по сторонам. Он ещё раз повторил свой жест, глядя прямо на меня. Я сделал удивлённую физиономию, и ткнул себя пальцем в грудь:
– Я?
Он утвердительно кивнул головой.
«Ну вот, началось!» Неприятный озноб пробежал по телу. Ни жив, ни мёртв, я подъехал к нему и заглушил мотор.
- Здрассьте,- я снял очки и полез в карман за паспортом. Он молча кивнул в ответ и, не обращая внимания на документы, первым делом посмотрел на спидометр.
- Сколко идете?- на ломанном русском спросил он и ткнул пальцем в прибор.
- Простите?- не понял я, и натянуто улыбнулся.
- Сколко километров, где живешь?!- он строго посмотрел на меня.
Наконец я сообразил, что он имеет в виду.
– Молдавия!- зачем-то повысив голос, чуть ли не крикнул я, как будто он был глухим. – Молдавия!- я показал рукой в сторону Румынии. Он слегка поморщился.
- А што так мало ездит?!- он опять показал пальцем на спидометр. – Прадават идете?... Вес румун,- он очертил у меня перед носом руками в воздухе круг,- ест таузен киломэтр. А то как?- взглядом он показал на километраж.
«Ну, тысяча, это уж ты загнул! Хотя… смотря откуда считать».
Я давно уже понял в чём проблема, но чтобы оттянуть время и сообразить что лепить ему дальше, как дурачок, удивлённо уставился на спидометр, словно впервые его увидел.
Служивый явно начинал злиться, и его терпение было уже на исходе. Он показал рукой на стоявшую рядом машину с прицепом, которую шмонали так, что у хозяина пот градом катил по его несчастному лицу, и натянуто улыбнулся.
- Так ехат?- он дотронулся до прицепа, подмигнул, дескать, нас не проведешь, и с хитрецой посмотрел на меня.  Затем кивнул сторону Румынии. - А потом, так!- он вытянул перед собою руки, и покрутил кулаками, имея в виду руль мотоцикла.
- Да нет же, дорогой товарищ!- затараторил я и, от волненья не зная куда девать руки, чуть не обнял его за плечо. -  Вы ошибаетесь! Я сам приехал!- при этом я показал ему руками тоже самое, а в добавок, высунул язык и как маленький мальчик, играющий в машинки, выпустил изо рта воздух, имитируя звук работающего двигателя.
Он недовольно зыркнул на меня, и будто отгоняя назойливую муху, наружной стороной ладони махнул в сторону моста.
– Вэк!- в его голосе появились металлические нотки.
Что такое «вэк», я  понятия не имел но, судя по его выразительному жесту, стал подозревать, что он выпроваживает меня вон.
- Погодите, что значит вэк!- я скорчил удивлённую мину. - Я действительно сам приехал!
- Вэк, вэк!- мужик повторил свой жест и повернулся ко мне в пол оборота, давая понять, что разговор окончен.
Я настолько был ошарашен такой несправедливостью, что на какое-то время даже забыл, что ещё несколько минут назад сидел как пришибленный и трясся от страха.
«Вот сволочь козлячья! Ты что, слепой?! По-твоему, я специально извалялся в грязище перед самой границей?!» Для большей убедительности я снял шлем и обнажил свой причесон. В этот момент я был, наверное, похож на Тарзана, который только что спустился с пальмы. Быстро почесав голову, как блохастый кот, я забежал вперёд и встал перед ним.
- Товарищ! Посмотрите на меня!- я показал руками на себя и свой грязный мотоцикл. – Я, правда, приехал на нём из самой Молдавии!
На этот раз он посмотрел на меня уже совсем недобрым взглядом и, шевеля усами, как помойный таракан, молча указал пальцем на мост.
- Педик паршивый,  –  буркнул я себе под нос и завёл мотоцикл. Он резко повернул голову и как-то странно посмотрел на меня, как будто его только что ущипнули за задницу. Желваки заиграли у него на скулах.
Я понял, что сейчас могу огрести по полной программе, и решил больше не нарываться.
- Всё, всё! –  я выставил вперёд руку, и натянул идиотскую улыбку. – Я поехал!

    «Вот дурик! На хрена же я отключил этот сраный спидометр? Можно ж было скрутить его и потом, уже на месте». Я ехал обратно по мосту, ругал себя на чём свет стоит и «наслаждался» свежим дунайским ветерком, который дул мне уже с другой стороны. «Вот тебе и Югославия! Поел, помылся и поспал…! Козлы драные!» Правда, я до конца ещё так и не понял, почему меня не пустили.  «Неужели только из-за пробега?! Ну да! А больше не из-за чего! С документами-то как раз всё в порядке. Если не считать, конечно, чужих прав и полной неразберихи с хозяином мотоцикла. Придётся теперь как-то накручивать километраж и ждать новую смену. Или… искать другую таможню. Ну уж нет! На сегодня езды достаточно! Я лучше здесь потусуюсь. Правильно говорят: дурная голова, рукам покоя не даёт!»

                                            18.

    Румыны, как ни в чем не бывало, без лишних вопросов запустили меня обратно. Видимо повадки их югославских коллег для них были не в новинку. Пограничник, улыбаясь, поставил мне штамп в паспорт и открыл шлагбаум.
«Чего ты лыбишься, придурок! Весело тебе?- я был вне себя от злости. – Каких-то полчаса отделяли меня от приличной гостиницы, еды и горячего душа. А теперь чего…?! Как минимум сутки придётся здесь околачиваться, пока этот говнюк не сменится. Неизвестно где спать и неизвестно чего есть».
    Я выехал за пределы таможенной зоны и встал у обочины. Многие из очереди обратили на меня внимание. Уж очень я быстро вернулся обратно…  От голода и усталости (которых, кстати, я до этого почти не чувствовал) перед глазами плыли какие-то оранжевые круги. Вернее, перед одним глазом, потому что второй уже заплыл, и я им практически ничего не видел. Появилась противная, ноющая боль в ноге, о которой я уже стал забывать. Видимо, до этого я был в таком кураже, что не обращал внимания на эти мелочи. А теперь, когда меня так обломали, все болячки, сразу вылезли наружу.
   Вдоль дороги, метрах в двадцати от неё, протекала небольшая речушка, а сразу за ней возвышалась красивая высокая гора, поросшая кустарником.
  Переложив пистолет обратно в рюкзак, я оставил мотоцикл на обочине и, как девяностолетний дед, прихрамывая, поплёлся к реке.
  На небольшой полянке, недалеко от воды, стояла машина с открытыми дверьми. Из неё доносилась приятная музыка. Рядом стоял прицеп, набитый какими-то железками. Когда я проходил мимо, мой нос уловил уже позабытые запахи, а рот моментально наполнился слюной… На траве была расстелена большая скатерть, полная еды и выпивки. Двое мужчин с женщиной сидели на земле и, весело разговаривая, звенели стаканами.
    Я подошёл к реке и опустился на корточки. При виде мутной, темно-коричневого цвета воды с клочками желтоватой пены острое чувство жажды стало сразу как-то пропадать. Я ополоснул руки и лицо. Резкий