болотный запах ударил в нос.
«Попил водички, твою мать! А может… Нет, лучше не стоит. Мне сейчас дизентерии не хватает для полного счастья». Я вытянул край футболки из штанов и вытер ею лицо.
- За что тебя развернули?- раздался голос сзади. Я повернул голову.
Передо мной стоял полупьяный мужик, вероятно, хозяин машины, и держал в руке недоеденное варёное яйцо.
- Да хрен его знает!- улыбнулся я. – Думаю, из-за пробега. Я спидометр отключил перед дорогой. А эти козлы даже слушать не захотели: сразу развернули. Решили, что я везу его на продажу и сюда приехал не своим ходом. Как будто по мне не видно!
- У-у,- промычал мужик. – Это ещё те сволочи! Особенно сегодняшняя смена,- он засунул оставшуюся половинку яйца в рот и принялся жевать. - Мы уже вторые сутки здесь кукуем,- мужик показал рукой в сторону своей машины.
- Вчера нас просто развернули,- проглотив пищу, он вытер ладонью губы. - А эти утром,- он протянул руку в сторону моста,- чуть весь товар не отобрали. Еле отвертелись!
- Неплохо вы кукуете,- тихо сказал я, показывая взглядом на их импровизированный стол.
- А-а! – мужик с досадой махнул рукой. – Пока здесь торчишь, все запасы кончатся! Мы уже почти всю водку выпили, – надув губы, с обидой в голосе сказал он, как будто в этом был виноват именно я. - А сколько ещё просидим - неизвестно! Короче… – он хотел ещё что-то сказать, но видимо, не найдя слов, махнул рукой и пошёл к своим товарищам.
«Да-а! Облом. Я то думал у них чем-нибудь поживиться. Да видно не судьба».
Я повернулся к дороге и нехотя побрёл в сторону мотоцикла.
- Эй, приятель!- вдруг окликнул он меня. – Ты что, один едешь?
Я оглянулся и утвердительно кивнул.
- Так давай к нам!- мужик махнул мне рукой. – Чего ты на дороге будешь сидеть. Всё равно сегодня тебе уже ничего не светит! Заводи свой самокат и подруливай!
Уговаривать меня долго не пришлось. Через полминуты мотоцикл уже стоял возле их прицепа.
- Присаживайся,- он показал место рядом с собой. – Пить будешь?
От слова «пить» у меня сразу запершило в горле.
- Буду... Водички стакан можно?
- Ну, водички само собой - он набухал мне полстакана водки.
– Давай! А водичкой, потом запьёшь.
Я особо кривляться не стал и залпом саданул предложенную мне водку. После этого выдул целую кружку чистой холодной воды и вытер рукавом губы.
- Закусывай давай, не стесняйся,- женщина сидевшая напротив, подала мне бутерброд.
- Спасибо,- я взял бутерброд и, как подвальный крысёнок, впился в него зубами.
- Откуда сам-то?- спросила она, с любопытством разглядывая мою причёску.
- Живу в Ленинграде, а еду из Молдавии: там у меня друзья живут,- отчеканил я уже набившую оскомину фразу.
- Тебе может, чем-нибудь помочь?- спросила она, продолжая смотреть на мою голову.
В моём положении вопрос был настолько заманчивым, что я даже как-то растерялся.
- В каком смысле?- я перестал жевать и, улыбаясь, как полудурок, уставился на неё.
Она молча встала и пошла к машине. Через минуту она вернулась и протянула мне мыльницу, маленькую расчёску, зеркальце и бритвенный станок.
- Держи: лезвие новое, расчёску можешь оставить себе, у меня ещё есть.
«Надо же, как она в точку попала! Вот что значит баба».
- Спасибо,- я машинально пригладил волосы,- очень кстати. Я как раз всё это забыл дома.
- Я вижу,- она улыбнулась. – Мой, Толян, такой же,- она показала взглядом на мужика сидевшего рядом со мной.
- Да уж,- встрепенулся он. - С ней не пропадёшь!
- Там недалеко,- она показала рукой,- есть небольшой горный родник. Мы всегда там моемся. И вода, кстати, оттуда,- она кивнула на кружку, из которой я только что пил.
Я понял, что ребята здесь уже не первый раз, и эти посиделки у реки для них были не что иное, как часть их бизнеса.
- Ну, тогда я пошёл!- мне прямо не терпелось поскорее вымыть голову и наконец-то расчесать волосы. Я поднялся на ноги.
- Погоди,- Толик взял меня за руку. – Давай ещё по одной, и пойдём. Я тебя провожу.
Когда, спустя час, мы наконец собрались идти мыться, я уже еле передвигал ноги. После всех мытарств от выпитой водки и приличной еды меня так накрыло, что единственным моим желанием было где-нибудь прилечь.
- Послушай, Толян,- заплетающимся языком я начал бубнить в ухо соседу. – Не сочти за наглость. Можно, я прилягу на часок у вас в машине? А то меня уже совсем рубит.
- А мыться?- икнув и с трудом сфокусировав на мне взгляд, промямлил Толик. – Мы же мыться собрались! Тебе зачем расческу дали? Чтобы ты спать с ней завалился?
Неся эту пьяную ахинею, он скорчил серьёзную рожу и, взяв меня за руку, потянул к себе. – Нет уж, пойдём мыться!
Потеряв равновесие, мы оба чуть не завалились на скатерть.
– Да отстань ты от него!- вступилась за меня его жена Марина. – Не видишь, человек еле сидит?! Ты тоже сейчас пойдёшь у меня спать!
Толик мгновенно отдёрнул руку и, сделав обиженное лицо, сел на место.
Я действительно уже соображал с трудом. В ушах стоял несмолкающий гул, глаза слезились.
- Иди, Коль, ложись! Не слушай его, дурака. Часика через два я тебя разбужу.
Впервые за двое с половиной суток моё тело приняло горизонтальное положение, и спустя полминуты, я уже спал как убитый на заднем сиденье их машины.
19.
Проснулся я оттого, что кто-то настойчиво тряс меня за больную ногу.
- Эй, вставай! Смена караула!
Толик, уцепившись за штанину, пытался вытащить меня из машины. Он был кривой, как турецкая сабля, и уже еле стоял на ногах. Первым моим желанием было оттолкнуть его от себя, чтобы он, наконец, отцепился от моей ноги. Острая боль пронзила всё тело.
- Толя, не надо дёргать меня за ногу! Я сейчас выйду!- завизжал я.
Когда мне удалось выбраться из машины, я не успел сказать даже слова, как Толик нырнул на моё место, и тут же вырубился. Марины нигде не было.
«Вот балбес!»- я поднял штанину и осмотрел ногу. Повязка была вся в крови.
Я достал из рюкзака бинт и заодно посмотрел на часы. Время было уже начало седьмого. Получается, я проспал что-то около трёх часов. Для меня они показались одним мгновеньем.
Пока я бинтовал ногу, пришла Марина.
- О, привет! Ну что, выспался?
- Да, спасибо. Не то чтобы совсем, но уже нормально. Послушай, а вы когда поедете?
- Теперь уж с утра! Можно было бы и ночью, но видишь, что с этим гавриком творится! Ведь говорила ему: «Погоди, границу проедем, а там пей сколько влезет! Так нет…».
- Постой, вы ж сегодня уже засветились! Какой же смысл ночью-то ехать?
- Ну, правильно. Сейчас в восемь они меняются, и можно было бы ехать. У них же смена по двенадцать часов. Я чего и ходила-то: очередь предупредить, что мы их перепускаем.
- Блин! А с чего же я решил, что они сутки там стоят?!
Марина пожала плечами.
- Я же мог за это время спокойно скрутить спидометр и двигать дальше.
- Да ладно тебе, завтра вместе поедем. Хоть выспишься.
«Ага, хотелось бы узнать, где?!»
- Ну да, - я обречённо посмотрел на затянутое тучами небо. – До темноты всё равно сделать ничего не успею. Да и перегаром от меня прёт за три версты. Так что пойду-ка я мыться, пока не стемнело. Где, ты говоришь, водопадик-то ваш?
Я взял мыльницу, бритву и направился в ту сторону, куда показала Марина.
Спустя полчаса, выбритый и с чистой головой, я вернулся к машине. На улице уже сгустились сумерки и, что совсем некстати, стал накрапывать мелкий моросящий дождь. От мысли, что мне опять всю ночь придётся сидеть под открытым небом, мне стало как-то нехорошо. Все уже разошлись по машинам и я, не зная чем себя занять, решил прогуляться вдоль очереди. Дойдя до конца, я повернул обратно. Вокруг уже почти стемнело, а дождь усилился. Когда я дошёл до своего мотоцикла, было уже совсем темно. Чуть ли не наощупь я развязал рюкзак и достал оставленную мне дальнобойщиком рубашку. «Интересно, здесь костёр-то можно развести? Все-таки граница рядом!» Я надел рубаху.
- Коль! Иди в машину, чего ты мокнешь,- услышал я голос Марины.
Я сел на водительское сиденье. Дождь уже вовсю барабанил по металлической крыше. Внутри стоял резкий запах какой-то еды, несвежих носков и перегара. Сзади раздавался храп, который слышали, наверное, югославские крестьяне из приграничного селения. Но, несмотря на это, я дорого бы заплатил, чтобы остаться здесь на ночь.
- Послушай, Марин. А что это за мужик с вами сидел, когда вы меня позвали?- издалека начал я.
- А это наш сосед, постоянно с нами ездит. Он знакомых там встретил,- она кивнула в сторону очереди,- сидит болтает у них в машине.
«Облом!»
- Можно, пока он не пришёл, я посижу у вас в машине?
- Конечно сиди! И сумки свои можешь в багажник положить, чтобы не намокли.
Я вышел на улицу, буквально наощупь отвязал сумки и положил их в машину.
«А что если в прицеп к ним попроситься? Всяко лучше, чем под дождём сидеть».
- Марин, прицеп у вас сильно загружен?- спросил я, усаживаясь на сиденье.
- Да я и сама хотела тебе предложить, только как-то неудобно было.
- А чего тут неудобного-то! Вы и так можно сказать меня приютили. Накормили, напоили, да ещё глядишь, и поспать получится. А я прямо сейчас с удовольствием бы завалился. Главное, чтобы сверху не капало.
Марина взяла из бардачка фонарик, и мы вышли из машины.
Минут через десять, мотоцикл был пристёгнут велосипедным замком к прицепу, а я в обнимку с какими-то железками под шум дождя мирно посапывал, укрытый сверху брезентовым тентом.
Проснулся я оттого, что снаружи, недалеко от прицепа, на всю округу, истошно орала Маринка:
- Мудак! Чтобы я с тобой ещё куда-нибудь поехала?! Козёл вонючий!
Я откинул тент и высунул голову из прицепа.
Задняя дверь в машине была открыта, и наружу торчали чьи-то босые грязные ноги. Толик, с расстёгнутой ширинкой, сидел на земле, облокотившись о заднее крыло, и выставив перед собою руки, отбивался от наседавшей на него Марины. Он был пьяным вдрызг!
- Свинья! Пьянь гидролизная! Выпить ему... Я тебе сейчас так выпью, костей не соберёшь! Под-донок!
Марина, как дикая лань, прыгала перед ним, и ей всё никак не удавалось попасть Толику по голове. Мало чего соображая и хаотично размахивая руками, бедный Толик всё же умудрялся отбивать её удары.
Наконец ей удалось его обмануть. Пока Толик, как балерина, исполняющая танец маленьких лебедей, держал руки наверху, Марина изловчилась и чуть ли не с разбега треснула ему ногой в бок. Толик от неожиданности хрюкнул, как поросёнок, и тут же завалился на землю.
«Ничего себе! Вот это я понимаю!» Я потихоньку выбрался из прицепа и подошёл к мотоциклу.
Марина с чувством выполненного долга сразу успокоилась и, увидев меня, виновато улыбнулась:
- Сволочь! Пока я спала, они с Витькой нажрались в говно! Как теперь ехать – не знаю! Считай, ещё день потерян.
Бессмысленная, дегенеративная улыбка на лице Толика тут же сменилась на выражение крайней деловитости:
- Да, н-нормально всё! Сейчас п-поедем,- заплетающимся языком промычал он, громко пукнул, и тут же уснул, резко опустив голову, как сражённый пулей боец. Марина в отчаянии лишь развела руками.
- А ты сама-то машину не водишь?- спросил я, с умилением глядя на Толика и с трудом сдерживая смех.
- Да в том-то и дело, что нет! А если бы и водила: куда я с этими дровами поеду?!- она взглядом показала на машину. – Не-ет,- она махнула рукой,- теперь пока не протрезвеют, нечего и дёргаться. Ну, а ты-то сейчас поедешь?
- Ну да,- буркнул я,- только мне надо спидометр накрутить, а то ещё не хватало,
