повторяла:
- Господи, дай Полине здоровья. Пожалуйста, дай Полине здоровья.
И, подняв глаза под самый свод церкви, прошептала с надеждой:
- Поставь её на ноги, Боженька, милый…
Первое письмо после долгого перерыва пришло от Полины только через три недели. Теперь переписка между ними стала совсем редкой, потому что долго сидеть Зиночкиной подруге всё ещё было тяжело. Но, как бы то ни было, писала она пусть немного, но всё же почаще. На свой недуг Полина не жаловалась, Зиночка же, боясь обидеть её некстати вставленным словом, лишних вопросов старалась не задавать, радуясь внутри, что их переписка снова возобновилась.
На фотографии, которая стояла на страничке Полины Сергеевны, она продолжала оставаться такой же улыбчивой, словно пыталась подбодрить Зиночку: «Ну, что ты там нюни развела? Всё же хорошо. Я потихонечку поправляюсь».
Как-то раз Зиночка, тщательно подбирая каждое слово в обращении к своей виртуальной подруге, написала ей, что ей приснился сон, в котором она купила целый килограмм шоколадных конфет и отослала их Полине в большом синем картонном ящике.
Ответ, который на удивление пришёл довольно быстро, был написан в духе Полины:
- Приветик, солнышко. Ну, ты юмористка. Забей, не надо ничего. Просто не нужно. Пусть тебе снятся совсем другие сны. Тёплые, домашние, праздничные!
Это был первый день, когда у Зиночки внутри словно что-то отпустило. И, хотя другие послания Полины Сергеевны хоть и были теперь короче, чем прежде, были написаны с таким же весёлым настроем, Зиночке будто бы что-то подсказало, что её подруге действительно стало теперь легче.
- Слава Богу! – думала она, то и дело посматривая на полочку с иконами, которая была расположена справа от окна.
А иногда просто благодарила Бога собственными словами, которых не было ни в одной молитве:
- Спасибо тебе, Боженька. Спасибо за Полиночку.
И глаза после этого у неё, как всегда, становились влажными.
Неизвестно, сколько продолжалась бы эта дружба, которую Зиночка воспринимала за настоящую. Неизвестно, правда, как эту самую дружбу воспринимала её старшая подруга, но Зиночка об этом не думала.
Она безоговорочно верила каждому слову Полины Сергеевны, да и не верить не было причины. Переписка их носила вполне дружеский характер, где можно – Полина подтрунивала над Зиночкой, та старалась воспринимать юмор вполне адекватно, и всё было вроде бы вполне неплохо, как вдруг…
Открыв в очередной раз монитор, Зиночка почувствовала словно удар током.
Она сразу поняла, что это был не тот случай, когда Полина внезапно пропала из сети ввиду своей болезни.
«Вы удалены из списка друзей». «Посетитель сайта запретил Вам открывать её личную страничку». «Посетитель сайта запретил Вам писать ей личные сообщения».
Одна фраза, вторая, третья… Зиночку, как молотком ударило три раза: «Бум. Бум. Бум».
Она понять не могла, что случилось. Сердце словно замерло в груди, мешая дышать. Зиночка продолжала смотреть в монитор, перечитывая жёсткие, словно наждачная бумага, слова, и отказывалась верить своим глазам.
Закончилось всё, как всегда, слезами. Дима, который, почувствовав что-то неладное, зашёл к сестре в комнату, и увидел её, вытирающей ладонями глаза, подошёл к компьютеру, бросил на монитор свой взгляд, и сразу всё понял.
- Ох, глупая же ты, Зинулька, - прижал он к себе её голову, - ох, какая- же и впрямь глупая…
- Почему? – прошептала едва-едва Зиночка.
- Говорил я тебе: не дари своё сердце кому-попало, а ты его всем подряд раздавала. Ну, и что теперь вышло?
- Плохо вышло, - немного подумав, ответила Зиночка, глядя куда-то в пол, - совсем плохо…
… Она вновь посмотрела на фотографию, где Полина Сергеевна улыбалась ей с монитора, и, почувствовав, что слёзы вновь подкатывают к горлу, отвернулась.
Она никогда не думала, нет, ей даже не могло такого прийти в голову, что общаться виртуально намного труднее, чем в реальной жизни. Ей всегда казалось, что виртуальная дружба не требует от человека практически ничего. Да и что она представляет из себя – эта самая дружба в интернете? Какие-то заэкранные отношения; где ни тебе чувств, ни настоящих отношений, где никто и никому ничего не должен.
На самом же деле всё получилось с точностью до наоборот. Всё то, что представляла себе Зиночка, оказалось - имело обратную сторону. Выходило, что есть и чувства, и притяжение, и – главное – постоянное волнение за того, кто находится от тебя по другую сторону монитора. Ведь тех, с кем приходится дружить и общаться в реальной жизни, можно видеть чуть ли не каждый день. А вот те, кто находится далеко-далеко… их при всём желании не увидишь. Получалось, что за них и переживания были острее, и думать о них приходилось больше и чаще, и единственным, что связывает таких друзей – были письма.
А теперь, получалось, что и писем больше не будет.
Зиночка ещё раз посмотрела на Полину Сергеевну, которая всё так же по-доброму улыбалась ей с экрана, вздохнула и опустила крышку ноутбука.
Глаза её в темноте продолжали блестеть, хотя слёз уже не было.
- Прав Димка, - почему-то подумала Зиночка, вспомнив слова брата, - не нужно было подпускать её так близко к сердцу. Жила же я без неё, и ещё сто лет обошлась бы…
Зиночка посидела ещё какое-то время в полной тишине, и всё это время продолжала ощущать, что небольшой напильничек продолжал и продолжал скрести по сердцу, и невидимая миру тоненькая иголочка неутомимо колола и колола где-то внутри.
Зиночка надела на себя лёгкую ночную сорочку и легла на бок. Притянув коленки до уровня груди, как будучи девчонкой, она это часто делала в детском доме, Зиночка какое-то время лежала с полуоткрытыми глазами. Потом мысли её начали растворяться, расползаться, и последнее, о чём успела подумать Зиночка, была мысль о подруге. Теперь уже бывшей.
- Как она там?... – не отпускали Зиночку привычные мысли о Полине. – Как вообще себя чувствует? Ведь она же после инфаркта…
С этими последними обрывками мыслей она потихонечку начала засыпать.
А Полина Сергеевна, к которой Зиночку когда-то тянуло с непреодолимой силой, судя по всему, забыла о той, к кому относительно недавно обращалась «Милая моя девочка», и кому подарила ставшие такими кратковременными и обманчивыми тёплые отношения. И хотя она была старше и, стало быть, должна была быть более мудрой, она с лёгкостью вычеркнула из своей жизни ту, которая хоть и была младше почти на двадцать лет, но оказалась человеком с легкоранимым сердцем. Теперь женщина сидела за компьютером и набирала письмо новому своему другу.
Может быть, это было сложно представить со стороны, но впереди у неё замаячила другая жизнь. Виртуальный (он пока ещё был виртуальным, но ведь когда-то непременно станет самым, что ни на есть реальным!) знакомый сообщал, что хорошо обеспечен, что имеет дачу в Болгарии, что не нуждается в деньгах. Да и вообще он много, чего ещё написал. Буквально в первом сообщении.
А через какое-то время, узнав, что Полина Сергеевна переписывается с малоизвестной молодой девчонкой, которая мало того, что живёт в деревне, так ещё и выросла в детском доме, сходу написал:
- Зачем тебе эти ненужные отношения? Девка явно чего-то от тебя хочет. Да и вообще, - продолжал он в своих письмах, - все эти детдомовские такие скользкие, такие пустые. Завязывай-ка ты дружбу с ней. Ни к чему хорошему она не приведёт. А мы с тобой…
Дальше Полине было обещано столько, что у неё даже дыхание обрывалось, когда она читала обо всём том, что её ждало в будущем. А оно вырисовывалось очень даже неплохим. Да каким там неплохим – жизнь обещала продемонстрировать ей высший пилотаж всего того, о чём Полина иногда мечтала, понимая, что мечты ей так и останутся на уровне пустых желаний. И вдруг, совершенно внезапно, её бытие сулило и новые отношения, и новые чувства. А новый знакомый, который просил называть его просто Саней, как сама Полина когда-то просила Зиночку называть её просто по имени, безо всяких там отчеств, обещал ей поездку в Болгарию и не только. Дал слово приехать ближайшим летом. На вопрос Полины, почему он не может приехать раньше, уклончиво ответил, что весной, дескать, работы в сельской местности полно. И, хотя он сам является городским жителем, старушке матери, которая живёт за городом, кто-то ведь должен помогать!
Не знала и не ведала Полина, что пишет ей совсем не тот человек, за которого он себя выдавал. Саня, который завлёк Полину Сергеевну россказнями да баснями о якобы имеющейся за границей недвижимости, находился далеко не в тёплых краях, которыми могла бы похвалиться Болгария. Нет, Саня был вполне реальным лицом, вот только места, откуда он начал сочинять басни про себя, находились не в южных, а скорее – в северных широтах. Вором был Саня. И не просто вором, а вором со стажем. Таких ещё рецидивистами называют. И не мог он приехать так быстро только потому, что срок у него заканчивался только летом. Первое письмо, которое он написал ей, было самым обычным. Но, чтобы не спугнуть новую подругу свою, которая судя по фотографиям, размещённым на её страничке в интернете, была отнюдь не бедствующей, обратный адрес, конечно же, написал не тюремный. Схитрил. Написал тот адрес, что оставил ему вышедший на полгода раньше дружок.
Болгария… Заграница… А там, может быть, и замужество, о котором Полина мечтала в самых сокровенных своих снах.
И пусть это пока было обещано только в виртуальной переписке, но вдруг, да повезёт!
С лёгким сердцем, не разобравшись, как следует, в своих чувствах, которые были больше похожи на душевные метания, Полина Сергеевна, не мешкая ни секунды, вступила на новую дорожку виртуальной жизни, грубо оборвав при этом переписку со своей молодой подругой.
Да и до Зиночки ли Полине Сергеевне теперь было…
Сильная вещь, Лина!