Долг

Долг



Фермер сильно потел, то ли от усердия, то ли от страха и от него воняло грибами. Впрочем, может и не только от него: в посёлках Грибной стороны всё пропиталось этим отвратительным запахом. Местных жителей легко выделить среди толпы в городах Золотой линии – именно по этому въевшемуся в кожу и одежду аромату.
- Не жмёт? – фермер поднялся и смотрел на меня сверху вниз. Ганфайтер, стоявший у двери тихо хмыкнул. Ну да, реально смешно, интересоваться, не жмут ли наручники, которыми меня приковали к деревянному столбу.
- Всё в порядке, - абсолютно серьёзно ответил я и стрелок хмыкнул ещё раз. Гляди, какой смешливый попался!
Грузный мужчина, защёлкнувший наручники, попятился ко входу. По серому рябому лицу катились большие капли пота. Внезапно испуг деревенщины сменился абсолютной паникой, и он прижался спиной к стене амбара. Дверь распахнулась и внутрь вошла женщина в облегающем костюме из чёрной кожи. Ганфайтер отступил в сторону, сейчас его тощая физиономия походила на камень.
Женщина подошла ближе и присела на корточки передо мной. Протянула руку и взяла меня за подбородок. В этом, кстати, не было никакой необходимости: я и так неотрывно смотрел на неё.
- Изменилась? – вместо приветствия спросила вошедшая.
По виду – типичная Тигрица Зверя – главаря банды, захватившей этот посёлок: кожаная облегающая одежда, короткий ёжик волос, татуированные руки, две кобуры, пристёгнутые к бёдрам и стек на поясе. На безымянном пальце правой руки татуировка перстня: символ принадлежности к Тигрицам Зверя. Тигрицы – одновременно наложницы и телохранительницы главаря. По слухам – самые безжалостные из всех головорезов.
Больше всего изменились глаза, стали холодными и пустыми, точно дуло револьвера, которым тебе тычут в лицо. Ну и да, сейчас эта женщина ничем не походила на былую девушку в светлом коротком платье, с длинной косой на плече. Не верится, что сидящая передо мной вообще способна искренне и открыто улыбаться, подставляя лицо ветру.
- Это и всё, что ты хочешь спросить? – сказал я. – Или сказать? Мы столько не виделись…
- Зачем ты вообще пришёл? – она отпустила мой подбородок и потёрла пальцы, точно ей было омерзительно это прикосновение.
- Чтобы помочь тебе, забрать с собой. Ты же ещё помнишь, как всё закончилось?
- Ну да, - теперь она улыбалась. Но честно, лучше бы этого не делала. Так могла бы улыбаться ядовитая змея, если бы умела, - хоть и старалась выбросить из памяти, всё что со мной было до. Тебя подстрелили, и я бросилась на колени перед Зверем, умоляя пощадить.
Ну да, дурацкий поступок, за дурацким поступком.
Обычно на волонтёрские караваны никто не нападает. Если бандитам нужны лекарства, они просто забирают половину запасов и отпускают медиков восвояси. Поэтому, охрана каравана – простая формальность. А тут трое солдат оказались расстреляны без предупреждения. Спрашивается, зачем хватать автомат убитого охранника? Пуля в бок – вполне закономерный результат.
- Знаешь, - женщина оскалилась, - тогда я думала, что моей жизни пришёл конец. Как же я ошибалась! Напротив, в тут ночь я поняла, что до этого и не жила вовсе. С каждым движением Зверя, с каждым его проникновением в меня, жизнь наполняла моё тело. И наутро я стала совсем иным человеком – Тигрицей Зверя.
Слова, обычные человеческие слова. Они напоминают воду, которая падает на горячий песок. Шипят и оставляют тёмное пятно. Однако, спустя пару минут от них не остаётся и следа.
- С тех пор я старалась забыть всё, что к4асалось моей прошлой жизни. И тебя, в том числе, - она задумчиво провела ладонью по моей щеке и этот жест внезапно превратился в пощёчину. Сильную. – Но же, кое-что осталось. Кое-что, абсолютно ненужное в моей новой жизни. Однако я знаю, как избавиться от этого балласта. Я попросила Зверя лично казнить тебя. Завтра, у всех на глазах. Заодно покажем местным баранам, что с ними может случиться, если они начнут мотать рогами.
Она поднялась и пошла к двери. Но у входа остановилась и посмотрела через плечо.
- Алла, - позвал я, особо ни на что, не надеясь.
- Аллы больше нет, - процедила женщина. – Здесь – только Тигрица Зверя и её жертва. Зря ты пришёл. – Она посмотрела на ганфайтера. – Глаз с него не спускать. Если убежит – шкуру спущу.
И вышла прочь. Стрелок посмотрел на меня. Потом прошептал непечатное слово. Что-то про женщин. Но тихо, чтобы не услышали снаружи. Кивнул фермеру.
- Эй ты, мешок с навозом, - толстый селянин несколько раз кивнул. – Я буду на улице, смердит тут у вас. За этим следи в оба, сам слышал, что сказано. А эти суки шутить не умеют.
Мы остались наедине с фермером. Мужчина пялился на меня и обливался потом.
- М-да, вляпался ты, парень, - пробормотал он. Надо же, такому несчастью приключиться.
Ну да, человек получает пулю в бок. Загибается от боли, но выживает. Борется с гнилью, разъедающей рану и всё время помнит о пропавшей жене. Называет её солнечным окошком в тёмной пропасти отчаяния и что? Тигрица Зверя, которая готова убить бывшего супруга, чтобы навсегда забыть про него. Что остаётся? Правильно, только саркастически хмыкнуть.
Что я и сделал.
Потом приложил ноготь пальца правой руки к электронному замку наручников. Стандартные браслеты Летова, выпущенные ещё до Бедствия. Надёжное, но старьё, взломать которое – раз плюнуть. Наручники дёрнулись и с тихим щелчком разошлись. Я продолжал сидеть неподвижно. Фермер не представляет никакой угрозы, но может поднять ненужный шум. Это – не критично, но смысла преждевременно вызывать тревогу я не видел.
Сейчас толстяк на что-нибудь отвлечётся и…Вот, он уставился на жирную зелёную муху, ползущую по стене, и я в два шага оказался рядом с незадачливым охранником. Зажал ладонью открытый рот и нащупал на жирной потной шее сонную артерию. Тупые карие глаза испуганно расширились, веки хлопнули раз, другой и мужчина обмяк. Легче лёгкого.
Я немного постоял рядом со спящим. Размял руки, закрыл глаза и мысленным взором пробежался по всему телу. Контроль, абсолютный контроль. Потом вызвал в памяти карту посёлка, определил, где именно нахожусь и вспомнил, в каких местах видел бандитов, по дороге к месту заключения. На стенах – около десятка, но их можно не принимать в расчёт: свои посты они не покинут ни при каких обстоятельствах. Имеющиеся сведения совпадали с увиденным: в банде Зверя насчитывалось около полусотни стрелков и семеро Тигриц.
И я собирался убить их всех.
Начнём с моего стража. Невзирая на грозное предупреждение, тот не проявлял особой осторожности. Ещё бы, когда меня взяли я даже не сопротивлялся. Да и какое сопротивление может оказать опытным головорезам безоружный медик-волонтёр? Беззащитная тварь, прихлопнуть которую проще, чем любую полудохлую гадину Пустошей.
Ганфайтер подпирал спиной стену амбара, смотрел в небо и жевал соломину. Краем глаза стрелок отметил, что дверь сарая открылась и кто-то вышел наружу. Левая рука бандита сразу упала на рукоять револьвера. Впрочем, это и всё, что охранник успел предпринять: я ударил его костяшкой согнутого пальца в голову и проломил височную кость. Придержал падающее тело и вытащил оружие из кобуры.
Очень хорошо, что жители захваченного посёлка сидят в домах и носу наружу не кажут. Улицы пустынны и лишь горячий ветер поднимает в воздух клубы душной пыли. Вокруг – одноэтажные домики с закрытыми ставнями окон и плоскими крышами, над которыми торчат лишь ржаво-серебристые чаши водосборников. Выделяются лишь высокие защитные стены, да башня дома старосты, в центре селения. В сущности, этот посёлок ничем не отличается от десятков подобных ему в зоне Грибной стороны.
Я осмотрел трофейное оружие – вполне пригодно для использования. Глупцы делят оружие на плохое и хорошее, что нонсенс, по сути. Ведь вообще нельзя разделять предметы на оружие и прочее. Всё, что находится под рукой, можно использовать в качестве вещи, несущей смерть. Нужно только знание и умение. А револьвер в моей ладони, пусть и старый, вполне пригоден для убивания человеков.
Сапоги бесшумно ступали по серой стелющейся дряни. Грибная сторона – ещё не самое пыльное место в нашем истерзанном мире. Чуть южнее в Пустоши, ближе к зоне радиоактивных кратеров, можно наткнуться на зыбучие пылевики – их воронки способны заглотить даже средних размеров лошадь.
Из-за угла ближайшего дома вышел высокий тощий мужчина с карабином, висящим на жилистой шее. Широкополая шляпа сдвинута на затылок, а в рыжей клочковатой бороде белеют остатки раскрошенной булки. Стрелок лениво посмотрел на меня, зевнул и начал было отворачиваться. Но тут до бандита дошло, что он видит незнакомца, который почему-то так отважно шастает по улице. Рука ганфайтера поднялась к рукояти оружия. Ещё немного и грянет выстрел.
Не тут-то было! Мягкий прыжок и оказавшись за спиной стрелка я тут же пнул его под колено. Потом дёрнул за приклад карабина и пока бандит недоумевал, что за чертовщина происходит, потянул ремень оружия. Стрелок плюхнулся на колени и вцепился в широкую брезентовую полосу.  Слишком поздно. Под издевательский свист горячего ветра я задушил бандита и оставил его тело лежать в пыли. Карабин взял себе.
Через пару домов у разбойников имелось нечто, вроде сторожевого поста. Ну, если так можно назвать пару раскладных стульев под натянутым тентом. Тут же стоял стол с термосом и пара бокалов. Ничего серьёзного, просто следят, чтобы местные не вздумали шалить и строить пакости захватчикам.
Впрочем, сейчас те вряд ли решаться бузить. Прошло всего две недели с тех пор, как банда захватила посёлок и пока всё шло тихо-мирно. Насиловали редко и даже убить никого не успели, хоть около домика старосты уже висели трое, распятых за плохое поведение. Ну, вступились за жён, делов-то.
А вот ближе к середине зимы, когда разбойники начнут дуреть от безделья и примутся насиловать даже детей, а их родителей безжалостно расстреливать за один косой взгляд, тогда поселяне возможно и взбунтуются. К сожалению, для них, ничем хорошим восстание не закончится. Я уже видел сожжённые дотла посёлки с грудой обезглавленных трупов.
На посту охраны я увидел сразу троих: два парня, обнажённые до пояса, так что можно рассмотреть тату, популярные среди молодых разбойников и длинноногая рыжая девица. Судя по всему, Тигрица решила осчастливить своим присутствием юных головорезов. Впрочем, едва ли тех ожидало нечто больше, нежели лёгкий флирт: Зверь не прощал измен. Да и не страшно, вокруг – полно домов, где можно отыскать поселянок на любой вкус – бери и пользуй.
Тут по-тихому уже никак бы не получилось. Но я на это и не надеялся, поэтому, как только вышел из-за угла, сразу же открыл огонь из карабина. Следовало правильно рассчитывать уровень угрозы, а наибольшей определённо являлась девица в чёрной коже, пусть и стоящая ко мне спиной.
Тигрица получила пулю в затылок и рухнула на стол, попутно расколотив бокалы с недопитым пивом. Один из ганфайтеров схватился за винтовку, а второй быстро прыгнул в сторону.
Человеческое поведение, оно как вода весной. Ручьи распихивают грязь и хаотично движутся вперёд, не выбирая при этом направления. Потом припекает солнце и ручьи исчезают, оставляя лишь уродливые промоины.
Ещё две простреленные головы