оперативной зоны с материковой Россией. К осени 1941 перед немецкими стратегами начала вырисовываться перспектива затяжной войны и крах блицкрига. При этом становилась очевидной стратегическая роль порта Мурманск и Кировской железной дороги. Непосредственное наступление на Мурманск провалилось, и дальнейшее его развитие было под вопросом. Дело в том, что левый приморский фланг немецкой группировки был под постоянной угрозой морских десантов со стороны советского и частично британского флота. К тому же немцы просто-напросто не могли наращивать свою северную группировку в необходимых размерах – сил на все не хватало. Упорное сопротивление Красной Армии на основных направлениях от границы с Финляндией к Кировской железной дороге остановило продвижение немецко-финских войск на дальних подступах к стратегически важной железной дороге. Наступать в Северной и Центральной Карелии по всем направлениям у врага не получилось – повсюду он встречал достойный отпор. Поэтому в ОКВ и в штабе армии «Норвегия» был разработан план по решительному наступлению осенью 1941 года только на направлении Кестеньга-Лоухи с тем, чтобы, наконец, взять эти самые «ничтожные» Лоухи и перерезать Кировскую ж.д.
В этих целях противник производит перегруппировку своих сил, переводя часть войск именно на это направление для главного и решительного удара. Финская дивизионная группа «J» получает полк СС, немецкие артиллерийские дивизионы и батареи, затем постепенно сюда переводится вся дивизия СС «Норд». Финны переводят под Кестеньгу свои отдельные егерские батальоны, артбатареи, корпусную артиллерию больших калибров, сюда же прибывают оставшиеся французские танки из 40 отдельного танкового батальона. Итого только по пехоте на позиции выходят 7 полков с артиллерией и приданными частями. У нас же здесь 88сд (три полка) в первой линии обороны и далее к востоку уже ближе к самой станции Лоухи отдельные подразделения 104сд. Итого у немецко-финской группировки двойное, а то и тройное превосходство.
Получается, в очередной раз, это решительное сосредоточение войск противника осталось для нашего командования незамеченным. Наступление противника началось 1 ноября. Это уже северная зима, замершие водоемы позволяли лыжным отрядам легко преодолевать большие расстояния, недоступные в летний период. Наступление противник ведет частями СС «в лоб» по перешейку между озерами, но, в то же время финские части по своему обыкновению, в который уже раз обходят по лесным тропам нашу оборону с юга и юго-запада. При фронтальном наступлении на позиции 88сд в [ ] и других источниках говорится об интенсивной бомбардировке оборонительных позиций большими силами люфтваффе – до 40 бомбардировщиков, сделавших к тому же по два вылета. Такому количеству вражеских самолетов одновременно вроде бы, неоткуда было здесь взяться, но если это так, то наряду с массированной артподготовкой воздушная атака способствовала прорыву обороны на стыке (как всегда на стыке) между полками 88сд – это 426сп, занимавший высотки в районе шоссейной и железной дороги на Лоухи и 611сп, расположенный южнее. Финские лыжные батальоны, просочившиеся через лесные чащи на левом фланге нашей позиции, вышли в тыл 426сп и 401 артполка, перекрыв дорогу и пути отступления на Лоухи, на соединение с частями 104сд. В [ ] говорится о 15 немецких танках, участвовавших в главном фронтальном ударе 1 ноября.
Все свободные имеющиеся в наличии силы (резерв) Кемской оперативной группы (ОГ) были брошены на выручку попавших в окружение 426сп и 401ап, даже курсанты школы младших лейтенантов, но... Несмотря на героическое сопротивление и бои в течение нескольких дней ноября при морозе в минус 20 градусов и глубоком снежном покрове, несмотря на попытки деблокирования извне, выйти из «котла» удается всего только 275 человекам. Два полка погибли в зимнем карельском лесу в первых числах ноября 1941 года. Финны хвастают, что в этом окружении они уничтожили 3000 наших солдат и еще 2500 взяли в плен. Похоже, как это ни горько осознавать, они были недалеки от истины: в стрелковом и артполку по штату должно было быть около 5 тысяч человек. Хотя, конечно, в бой 1 ноября эти полки вступили уже изрядно к тому времени поредевшими, но, все же, даже, если в них был и половинный состав, то потери, с учетом вышедших к своим всего лишь 275 человек, ужасающие. Но вот что примечательно, в журнале донесений о потерях 88сд [ ] за весь ноябрь 1941 года отмечено о гибели 388 человек и о 290 без вести пропавших, или же 678 человек безвозвратных потерь. Эти цифры никак не стыкуются с финской «статистикой».
Но здесь, справедливости ради, мы обязаны привести основные выводы Приказа №0270 по Наркомату обороны от 16.04.1942г., в котором указывается, что в заявках войск на восполнение потерь значатся одни цифры, а в донесениях о потерях с пофамильным учетом втрое (! - авт.) меньшие. Приказ требует от штабов более четкого и строгого именно пофамильного учета, при этом в последующих донесениях штабы обязуются вернуться к потерям начального периода войны с безусловным поименным учетом выбывших бойцов и командиров. Так что, вполне возможно, что 88сд потеряла в начале ноября не 678 человек, как это следует из штабных документов, а втрое больше – 2000 человек - и тогда эта цифра может хоть как-то соотносится с финскими данными.
Трагедия это произошла в районе озер Еловое и Лебедево на линии дорог Кестеньга-Лоухи. Финны, разумеется, не преминули подобрать тяжелое и стрелковое вооружение и прочее имущество разгромленных полков. Но, главное, сотни тел русских солдат (а финны били на выбор прямо в скопление отступающих, а то и бегущих по снегу бойцов) остались лежать под северным небом. Никто их, разумеется, не хоронил: ни тогда, зимой, ни в мае, когда сошел снег. Они лежали до осени 1944 , когда после отступления финнов наши похоронные команды собрали, что можно было и свалили в общие ямы. Большинство безымянных и «без вести». Вечная память даже и не героям, а мученикам той войны.
Об этом реально трагическом эпизоде великой войны в солидной академической монографии МО сказано следующее (с неотносящимися к делу купюрами) [ ]: «1 ноября 3-й армейский корпус финнов после трехчасовой артподготовки (40 бомбардировщиков здесь не упоминаются – авт.) возобновил наступление против 88сд... Воины дивизии оказали врагу упорное сопротивление... В течение 12 суток полк сдерживал яростные атаки врага... Героически сражались 611сп...758сп. К 10 ноября противник, понеся большие потери, вынужден был отказаться от наступления...». Ни слова о гибели в окружении двух полков и тысяч соотечественников в этом проклятом лесу. Только полный и абсолютный героизм - бессовестная и лживая работа генералов от истории. Бог им судья! На 26-м км автодороги Кестеньга-Лоухи стоит обелиск, на котором высечены 7000 (семь тысяч!) имен павших под этой несчастной Кестеньгой – кто о ней слышал? Здесь, правда, надо иметь в виду, что в конце зимы 1942 года командованием Северного фронта проводилась Кестеньгская наступательная операция, неудачная и кровопролитная, а летом 1944 года уже удачная, но тоже не без жертв. Вот такая историческая «правда»: 88 стрелковая дивизия «отчиталась» о менее чем 700 безвозвратных потерь за ноябрь, финны говорят о 3000 убитых ими красноармейцев, а на обелиске на этом месте уже 7000 имен.
9-10 ноября в зону боев подоспела из Мурманска 186сд, правда, имеющая всего 2500-3000 человек личного состава, но, тем не менее, дальнейшее продвижение врага было остановлено. С 16 ноября противник прекращает активные боевые действия в данном районе.
Здесь есть несколько противоречивых фактов и свидетельств. Так, из [Зимке] мы узнаем, что командующий финским корпусом ген. Сиилусвуо хотел продолжать наступление на Лоухи, но его осадил сам Маннергейм, к которому, вроде бы еще 27 октября обратился Рузвельт с жестким предупреждением о тяжелых последствиях для Финляндии в случае блокирования финнами сообщения по Кировской ж.д. Рузвельт призвал вообще прекратить боевые действия и вернуться к границам 1939 года. Но, с другой стороны, для продолжения наступления Сиилусвуо требовал у Маннергейма полноценную финскую дивизию (заметим, не немецкую, так как финский командующий был не в восторге от боевых возможностей «совоюющей стороны»). Где истина? – как всегда, посередине. Просто коса нашла на камень, наступательный порыв немцев и финнов развеялся о стойкость и упорство русского солдата. Да, с огромными, и порой неоправданными жертвами с нашей стороны, но, опять же - все познается в сравнении: в Карелии, несмотря ни на что, дела у РККА обстояли не в пример лучше, чем под Ленинградом, Москвой, Ростовом и в Крыму. О дополнительных мотивах Маннергейма насчет перехода к обороне мы еще поговорим в дальнейшем.
Отметим еще вот что. Немецкие и финские войска, наступающие на севере Карелии, состояли большей частью из элитных горнопехотных подразделений, соответственно снаряженных и экипированных. Здесь, в отличие от частей вермахта на других участках войны солдатам не приходилось снимать пуховые платки с русских баб и набивать лапти сеном – зимнее обмундирование им полагалось по штату. Ром и коньяк в пайках, копченая колбаса даже для рядовых не были в диковинку, в отличие от русского Ваньки, который в зимних лесах в лучшем случае грыз промерзший горохово-пшенный концентрат, а в худшем обходился традиционными черными сухарями. Увы, таковы реалии той войны: зимой на позиции горячее доставляли в деревянных кадках и до окопов порой доносили суп уже в виде льда. Если немцы и финны зимой едва ли не основную часть потерь несли от обморожений, то о наших войсках так говорить не принято, мол, русские к холоду привычны. Если бы так! Зимой к холоду зачастую прибавлялся и голод, а еще и цинга от авитаминоза. Это я хочу напомнить как оно на самом деле «желающим повторить» и тем, которые рвутся «на Берлин!»: накинь шинелку, залезь в заснеженный окопчик, переживи хоть одну бомбежку, потом погрызи окровавленным ртом сухарик и с трехлинеечкой вперед – за Родину, за Сталина! А потом повторяй.
Не зря с наступлением холодов в ЖБД 104сд (это направление на Кандалакшу) появились записи от 10 октября и от 17 и 25 ноября [ ] о том, как сразу несколько бойцов перешли с оружием на сторону противника. Финны ведут радиопропаганду, соблазняя «накормить котлетами» и кое-кто не выдерживает постоянного стресса и недоедания. Цитата: «Переходите к нам, вы окружены (на самом деле все на месте, на своих рубежах -авт.). Огня открывать не будем. Накормим котлетами». Так работали финские громкоговорители, их обстреливали наши батареи, иногда попадали.
