ЯВОР

вслед из прежних времён несётся песня, её пели, собравшись поздним тёплым вечером, на лавочке у соседки моя бабушка Шура, баба Оля и их подруги, имён не помню, пели нестройными, зато чисто душевными голосами:

                                                Нiч яка мiсячна, зоряна, ясная,
                                                Видно, хоч голки збирай…
   
    И ярко светили тогда, и светят сейчас тёмными ночами с высокого неба крупные звёзды.
    Какое-то время дороги мои не пролегали дорогами моего детства, и однажды приехав на хутор, к горькому своему разочарованию, застываю, как старуха из известного стихотворения, перед знакомой с детства деревянной калиткой с облупившейся светло-бардовой краской. Будто у разбитого корыта…
    Не было бабушки Шуры.
    Осиротела саманная хата с маленькими окошечками; высох малинник, половина фруктовых деревьев пошли под пилу; провисла синяя крыша неба над хатой, коснувшись сосками дождевых струй заброшенного строения.
    Ушла в мир иной баба Оля. Ушла душным августовским днём. Собирала початки кукурузы на огороде. Устав, решила передохнуть. Остановилась. Вытерла рукавом старой кофты выступивший пот на лбу и посмотрела на  полуденное солнце. На него нашла туча; сквозь неё пробились косые золотистые лучи; в них и растворились годы нелёгкой жизни бабы Оли без остатка; что-то у неё мелькнуло перед глазами, она даже не сообразила, что именно, но на краткий миг увидела себя босоногой замызганной девчушкой в старом латаном летнем сарафане, перешитом из маминого платья, с съеденным наполовину кукурузным початком в руке. Баба Оля улыбнулась видению и солнцу, вдохнула полной грудью такой вкусный, пропитанный летними ароматами и пронизанный золотой пылью тёплый воздух…
    Всё изменилось. Исключительно.
    Кроме некоторых вечных констант: также квохча, копаются в хуторской пыли куры, не вылазят из непересыхающих луж утки, гогоча, длинной вереницей ходят друг за дружкой по зелёной траве гуси. Также мычат коровы, возвращаясь вечером с выпаса; спешат с подойниками хозяйки, хлёстко режет воздух кнут пастуха на тонкие ломти и напевно разливается в мерцающем свете мелодичный звон ботал да радостно блеют козы, завидев идущих к ним владелиц.
    Всё изменилось. Окончательно.
    Не осталось никакой связующей нити с прошлым; кроме, разве что, надгробных памятников и заброшенных могил на хуторском кладбище, заросших дичком и жёсткой травой.
    Но осталось в моей памяти тёплое ласковое солнце в высоком чистом синем небе над моей Родиной…
                                                                                      Якутск. 13 февраля 2020 год.