Снайпер

сейчас обратил внимание на его оружие. Винторез! Прицел был в чехле, чтобы ничего не попало в оптику. О таком оружие можно было лишь мечтать. И в данном случае оно было, как нельзя кстати. Снял чехол и осмотрел через эту оптику вокруг. Оказывается, эта оптика с секретом. В неё было видно намного лучше, чем в мою. Вот только приклад был непривычный. Кстати его напарник замаскировался великолепно. Если бы я попытался сейчас обнаружить лёжку противника, то не смог бы даже с такой оптикой. Чувствовались профи. Мне же пришлось почти на метр передвинуть свою лёжку, чтобы было удобнее было стрелять по противнику.

Рассвело. Запели птички. Первым начал свою песенку жаворонок. Неужели им не страшны выстрелы и взрывы? Или у них своя жизнь? И птицам нет никакого дела до проблем людей. Их не волнует, кто с кем и против кого воюет. Кто кого убивает. Чьи мозги разлетаются. Чьи матери рыдают над погибшими детьми. Смерть сама по себе страшна. Но когда погибают дети, это втройне страшно.

Солнце поднималось над горизонтом и жгло немилосердно. Пот заливал глаза. Вражеский снайпер иногда посматривал в мою сторону. Но если и замечал что-то, то лишь снайперский костюм, а возможно мог смутно разглядеть замаскированный Винторез. Который я успевал повернуть в сторону наших траншей раньше, чем попадал в его прицел. Хотя, судя по стволу, то у него была СВД, а не Винторез. Теперь мне стала понятна часть смертей ребят. Ведь часто бывало так, что звук выстрела один, а погибало одновременно два бойца. Но никто не заморачивался выяснением причин. А ведь звука Винтореза мы не слышали, так как очень часто он маскировался громогласным выстрелом СВД.

Где-то около девяти часов послышался выстрел СВД, но не от моего «подопечного». Судя по том, куда он начал смотреть, я понял, где находится лёжка ещё одного снайпера. Ближе к обеду, когда у меня уже урчало от голода в животе, а пересохшие губы трескались, требуя влаги, в наушнике рации послышалось пара негромких хлопков. Я осторожно подтянул провода и сделал два коротких замыкания, пауза и ещё три коротких, включая и выключая рацию на лже-лёжке.
- Понял, - прозвучал в наушнику голос особиста.

Он понял, что я готов к уничтожению противника. Через десять минут (два по пять) нужно начать артподготовку, но не такую, как перед атакой по всему фронту, всего несколько залпов батареи и сразу смена позиции. На смену позиции не более пятнадцати минут. Беглый огонь и снова смена позиции. Это мы так договаривались с особистом. А как будет на самом деле, неизвестно. Полная импровизация.

Когда звучат разрывы, я в это время должен передвигаться. Наступает тишина и я без движения. Лишь только начались первые взрывы, я снял вражеского снайпера и пополз к нему. Оказалось, что не убил, а лишь ранил. Увидев меня (точнее снайперский маскировочный костюм), он посчитал, что напарник движется к нему на помощь. А через мгновение его голова бессильно уткнулась в землю. Как говорят: контрольный в голову. Прихватив его СВД, я замер. Когда снова началась канонада пополз к своим. Уже перед траншеей негромко сказал:
- Сержант Потерин, прикройте огнём.

Через мгновение вокруг застрочили автоматы, а я перевалился в траншею.
- Прекратить огонь! – наступила тишина, как в гробу, - ребята я здесь, - произнёс обессиленно.
- Товарищ лейтенант, вы, как там оказались? – спросил сержант. Вместо ответа я показал снайперки.
- Потерин, Фартовый вернулся?

- Товарищ лейтенант, он тоже с вами был?
- Я спрашиваю, вернулся?!
- Нет его, - виновато пробормотал сержант.
- Снайперки под твою ответственность, - а сам, пригибаясь, рванулся вдоль траншеи. Уже в расположении соседнего взвода поинтересовался:
- С нейтралки сержант не возвращался?
- Никак нет.

- Что за выстрел был с СВД? Кого у вас подстрелили?
- Никого, - кто-то ответил, а я внимательно вглядывался в бинокль, зная, где должен был обосноваться сержант, но ничего не видел.
- Лейтенант, можно поздравить? – как из-под земли вырос особист.
- Сержант не вернулся, - ответил ему не оборачиваясь. 
- Лейтенант, покажите, где он должен быть?

Я повернулся и показал точно на топокарте место, где должна была быть лёжка сержанта.
- Вот здесь лёжка вражеского снайпера, - тыкнул пальцем в карту, - а в этой балке его запасная позиция.
Особист ничего не ответил, лишь по рации выдал координаты, которые я указал.
- Немедленно!
Вскоре там, где я показывал, от взрывов вздыбилась земля.

- Товарищ лейтенант, я должен вытащить своего бойца.
- Это опасно, - ответил он, но увидев мой взгляд, поменялся в лице. Ибо в моём взгляде ясно читалось, что если он меня не пустит спасать сержанта, то я его разорву, в лучшем случае просто пристрелю.
- Лейтенант, - обратился он к командиру взвода, в расположении которого мы находились, - пошлёшь двух бойцов на поиски сержанта.
- Если он их пошлёт, то лишь на смерть. Не нужно лишних смертей. Я сам пойду. Нужно лишь огневое прикрытие.

- Хорошо, - недовольно согласился особист. Объяснив бойцам, как нужно прикрывать, чтобы и патронов лишних не тратить, я в маскировочном снайперском костюме пополз по нейтралке. Останавливался лишь тогда, когда огонь на какое-то время прекращался. В это же время заработала артиллерия, хотя по каким целям они стреляли непонятно. До лёжки сержанта я добрался быстро. Он лежал без движения.

Приложив пальцы к шее, я уловил еле заметный пульс. Значит ещё живой. Под канонаду артиллерии прополз к месту лёжки вражеского снайпера. Но на этом месте никого не было, лишь на запасной позиции лежало его тело, изувеченное взрывами. Подобрав его СВД, вернулся к сержанту и под автоматные очереди потянул его с нейтралки. Лишь только мы оказались в траншее, санитары быстро принялись за дело.

- Это его трофей? - кивнул особист на снайперку.
- Да, это он уничтожил вражеского снайпера.
- Молодцы, - довольно изрёк особист, - славная получилась охота. Избавились от троих снайперов.