до того, как его энергия достигнет критической отметки. Ему это поле не причинит вреда, а вот с вампирами покончит точно…
Оставалось всего несколько минут полёта, когда Джеймс вдруг почувствовал приближение Эдварда. Резко прервав полёт, он развернулся и с ужасом увидел, как его сын какими-то странными рывками летит сквозь чёрный вакуум. Тело Эдварда изгибалось и дёргалось, вертелось и скрючивалось, словно он боролся с кем-то, пытающимся опутать его невидимыми щупальцами. Времени на раздумья не оставалось. Было очевидным, что Кантадоры, оставив Повелителя, набросились на более доступную и удобную жертву, оказавшуюся у них на пути. Забыв обо всём на свете, Джеймс кинулся на помощь сыну. Он подлетел к нему и почти физически ощутил, как жадные невидимые присоски приклеиваются к его телу со всех сторон. И тут же свет далёкого солнца померк, став едва различимым. Собрав всю свою волю и все силы и крепко прижимая к себе умирающего сына, Повелитель вновь направил свой полёт к аннигилятору. Силы его таяли стремительно.
Чернота подступала со всех сторон, перед глазами вспыхивало и гасло далёкое солнце. Но он всё летел и летел, теперь уже не понимая куда, и почти не помня зачем… Но вот, его полёт замедлился, и неподвижное тело поплыло в невесомости, словно сухой листок по волнам большой реки. Он уже не видел и не чувствовал, как вокруг него собрались тёмные воины, как подхватили его и Эдварда на руки и повлекли за собой, навстречу своему господину. Повелитель не знал и того, что истратив до капли всю свою волю и энергию, он всё-таки пересёк границу ловушки, где и погибли все Кантадоры.
***
Они стояли посреди свинцовых облаков тумана — воины, все, как один, одетые в чёрное, неподвижно замершие возле лежавших на земле двух тел. Когда Ирвин приблизился, воины расступились, склонили головы и опустились на колени.
— Господин, — проговорил один из них. — Полукровка ещё жив. Кантадоры выбрали Чистую энергию, поэтому… — он замолчал, наблюдая, как Ирвин опускается на колени рядом с Джеймсом. — Господин, — всё же решился продолжить он. — Нам убить принца? Это он во всём виноват…
Ирвин несколько секунд молчал, глядя на застывшее лицо своего Повелителя, и на его лице сменяли друг друга выражения боли и ярости. Потом что-то промелькнуло в его глазах, и он качнул головой.
— Нет. Не смейте трогать Эдварда! — приказал он. — Верните его на виллу и помогите. Потом сразу убирайтесь оттуда!
— Да, господин, — Улиф, а это был он, склонил голову и дал знак двоим воинам. Те подняли Эдварда на руки и унесли.
— Уходите все! — вновь глухо приказал Ирвин, осторожно приподнимая голову Джеймса и вглядываясь в его черты. Воины исчезли так быстро, словно от порыва ветра. Исполнитель этого даже не заметил. Он продолжал смотреть в лицо Повелителя так, словно старался запомнить каждую его чёрточку. Потом бережно, чуть ли не нежно, отвёл упавшие на его лоб волосы и погладил по голове.
— Я не отдам тебя Ему! — прошептал он, и его пепельные глаза засияли чёрным огнём бездны. — Никому не отдам!.. Никогда!.. — с этими словами он поднял Джеймса на руки и пересёк Золотую Черту, которая тут же вспыхнула перед ним. Остановившись перед Сиреневым Облаком Вечности, Ирвин мрачно посмотрел в бесконечную даль. — Он погиб, защищая Твою Вселенную! — глухо проговорил он, обращаясь к Отцу. — Он всегда её защищал. А ты должен защитить его! Верни его мне! Верни, иначе договору конец!.. Я буду ждать три дня… Только три дня, запомни! — с этими словами, он разжал руки, и тело Джеймса поплыло в невесомости, пока не растворилось в мерцающем сиреневом небытие.
***
Серые скалы, острые пики, и бездонные ущелья окружали мрачный каменный Замок, утопающий в волнах бесконечного тумана, заполнявшего собой всё вокруг. Из трещин в сухой, каменистой почве, поднимались струйки чёрного дыма и стелились ковром вдоль мёртвой, пустынной равнины. Свинцовое небо, озарялось бесконечными всполохами серебряных зарниц, рождая всё новые и новые раскаты грома.
В одной из многочисленных комнат страшного Замка, где, казалось, не могло существовать ничего живого, сидела девушка. Она сидела прямо на полу, прижавшись спиной к стене и крепко обхватив руками колени. Девушка была хрупкой и худенькой. Короткий ёжик светлых волос и большие голубые глаза делали её похожей на девочку-подростка. И лишь её взгляд, переполненный страхом и муками, измождённый от нескончаемой борьбы за выживание, выдавал в ней женщину. На ней было короткое голубое платьице без всяких изысков и украшений и простенькие туфельки под цвет. Она сидела на полу и вздрагивала всем телом от каждого раската грома за окном. За дверью её комнаты послышались шаги. Девушка съёжилась и подняла голову.
— Переоденься! — Улиф зашёл в комнату и бросил на кровать платье из тончайшего серебристого шёлка. — И вымойся, Терра!.. Повелитель здесь.
— Почему он вернулся, Улиф? — чистым, тихим голосом спросила она. — Что происходит?
— Тебе этого знать необязательно, — огрызнулся он. — Лучше приведи себя в порядок. Возможно, ты ему понадобишься, детка.
Терра взглянула на платье, что приготовил для неё воин, и взгляд её стал ещё несчастней.
— Может быть, он не придёт? — с надеждой спросила девушка. Но Улиф лишь хмыкнул и покачал головой.
— Не надейся зря. Вряд ли тебе повезёт, малышка, — он шагнул к девушке и протянул маленькую склянку с тёмной жидкостью. — Вот, возьми. Это поможет тебе выжить.
Терра взяла склянку дрожащими руками, и на её больших голубых глазах проступили слёзы.
— Не вздумай рыдать! — резко предостерёг воин. — Если Повелитель заметит, тебе не поздоровится, ты ведь знаешь. Лучше возьми себя в руки… У него плохое настроение, — чуть слышно добавил он и ушёл.
***
Ирвин вошёл в большой круглый зал и огляделся. Всё окружающее его сейчас пространство, выглядело каким-то чуждым и нереальным. Стены из тёмного камня, подсвеченные тусклым светом факелов, узкие окна, фонтан из бушующей лавы посреди пола — всё это напоминало застарелый кошмар, в который он возвратился. Впрочем, чем дольше Ирвин оставался в этом мрачном Мире, тем меньше он походил на самого себя. Его волосы всё явственней приобретали оттенок воронёной стали. Глаза из пепельно-серых стали почти чёрными, и теперь их освещал только кровавый свет пламени. Но самое главное, эти перемены коснулись не только его внешности.
В демоне, в которого он превращался в этом Мире, стремительно исчезал и сам Ирвин. Здесь он не был больше ни слугой, ни Исполнителем. Здесь он никого не любил, ни в чём не сомневался и ни о чём не сожалел.
Здесь у него не было врагов. Впрочем, как и друзей. Были только воины. Только рабы, исполняющие все его желания. Ирвин смотрел сейчас на них, стоявших перед ним на коленях, и молящихся про себя о том, чтобы случайно не стать объектом его немилости. Смотрел и думал, что все эти создания для него ровным счётом ничего не значат. Ему вдруг захотелось убить их всех, одного за другим, чтобы не видеть больше никогда. Захотелось стереть их из памяти так же, как и весь этот проклятый Мир. Он чуть было не поддался этому порыву, но всё же овладел собой. Что-то внутри него, более мощное, властное и жестокое, победило его колебания, заставляя принять реальность. Ирвин прошёл в центр зала, где над бурлящим озером лавы, на железных цепях, окровавленный и обожженный, висел человек. Одежды на нём не было. И чтобы человек не кричал, его рот был зашит тонкой стальной проволокой. Его тело было распято с помощью острых крюков, по которым, извиваясь и шипя, стекали ручейки крови. Несмотря ни на что, человек был всё ещё жив. Энергия Тёмного Мира не давала ему умереть, обрекая на нескончаемые муки. В этом несчастном Ирвин узнал слугу, которого он велел наказать за то, что тот попался на глаза Джеймсу, когда следил за ним в городе. Это было много лет назад…
Вспомнив об этом, Ирвин почувствовал что-то похожее на раздражение.
— Уберите эту падаль! — коротко бросил он. Несколько воинов, грубо сорвав несчастного с крючьев, бросили его в кипящее озеро. Раздалось короткое шипение, и мученик исчез. Ирвин невозмутимо повернулся и неторопливо вышел из зала. Он обошёл территорию Замка, проверяя, всё ли в порядке, и одновременно размышляя о том, что стоило бы изменить. Раздав все необходимые указания Улифу, который был здесь за старшего, Ирвин направился в левое крыло Замка, где жила Терра.
Увидев Ирвина, девушка тут же упала на колени и склонила голову.
— Рада вас видеть, господин! — прошептала она, когда он приблизился, и, приподняв её лицо за подбородок, заглянул в глаза.
— Рада?.. Ну, конечно!.. — фыркнул он презрительно, жестом приказывая ей подняться. — Ты хоть бы не врала мне, Терра! — беря бокалы и разливая по ним вино, фыркнул он. Затем подал один бокал ей. — Вот, выпей лучше.
Девушка взяла бокал и покорно выпила всё вино. Ирвин налил ей ещё.
— Это тоже! — приказал он и подождал, пока она допьёт. Потом взял из её рук пустой бокал и отшвырнул в сторону. Бокал со звоном разлетелся осколками. — Теперь запомни, — проговорил он, беря её за плечи и разворачивая к себе. — Сегодня не стоит мне возражать, Терра. Можешь делать, что хочешь, но не сопротивляйся. Иначе накажу, поняла?
Её голубые глаза расширились от страха, но она покорно кивнула. В то же мгновение Ирвин сорвал с неё платье и бросил девушку на постель…
***
Когда Терра очнулась, в их суровом Мире уже наступило утро. Ирвина не было. Она не знала, когда он ушёл. Всё, что она сейчас понимала — это то, что ей удалось пережить эту ночь. Самую чудовищную ночь в её жизни. Повелитель и раньше бывал, беспощаден, но он ещё никогда не был таким жестоким с ней. Когда Терра, охрипнув от криков и обессилев от боли, попыталась его оттолкнуть, он едва не сломал ей шею. Потом привязал руки девушки к спинке кровати и овладел ею с ещё большей яростью. Тогда Терре показалось, что она сгорит заживо в его объятиях или сойдёт с ума, не выдержав его неистовой страсти.
Несколько раз она теряла сознание, но он безжалостно возвращал её из небытия, заставляя переживать этот кошмар снова и снова. Когда же рассудок девушки почти помутился, и кричать уже не было сил, она бессильно поникла в его объятиях. Лишь слёзы без остановки текли из её больших голубых глаз. Только тогда Повелитель вдруг сжалился над ней и отпустил. Она помнила, что он дал ей что-то выпить, после чего Терра провалилась в какую-то тёмную бездонную пропасть, из которой не было выхода…
Терра долго лежала в постели, боясь даже пошевелиться. Всё её тело было в кровоподтеках и ссадинах, каждое движение вызывало боль. Дышать тоже было тяжело, и перед глазами сразу начинали плыть круги, стоило ей приподнять голову. И каким бы сильным не было её желание выжить в этом Мире, она впервые пожалела, что не умерла. Слёзы снова заструились по её щекам, и она закрыла глаза, пытаясь укрыться от собственных мыслей.
Дверь тихо скрипнула, и в комнате появился Повелитель. Терра взглянула на него сквозь слёзы и ощутила, как удушливая волна страха вновь накрыла её с головой.
— Не бойся, — покачал головой Ирвин. Он положил свою ладонь ей на лоб и несколько секунд оценивал её состояние. Девушка боялась даже
