привёз из командировки деревенскую красавицу Настю, которая жила у нас с неделю, а потом исчезла. Но самой любимой и верной женой стала Натали, бывшая его ученица по литературному кружку Дворца пионеров, когда окончила Ленинградский университет.
Любил ли Виктор всех своих женщин? Да, конечно, но думаю, что видел их всегда такими, какими хотел видеть, открывая… нет, придавая им черты своих любимых героинь романа, с которыми не расставался всю жизнь. И именно они стали для него самыми реальными и с теми свойствами характера, которые пленяли, а посему и становились ведьмами, - в русском наполнении этого слова, - умеющими заворожить, могущими делать добро, зло и ведающими то, чего не могли знать его герои-мужчины.
2013-й
Что это ты звонишь прямо с утра и голос смурый? Да, да… Мужик за угрозу троих пристрелил? Только пригрозили, а он их - из ружья? И сколько ж ему дали за это?.. Восемнадцать. И ты считаешь несправедливо?.. Ви, но ведь только грозили ему те, а он… Нет, я не согласна с тобой, не согласна… Ви, не будем спорить, а?.. Ви, не надо, давай не будем… Не надо, не будем, не надо, не бу… Да деревни не потому гибнут, что почти все пьют и трезвых бандиты вырезают, а потому… Ну да, конечно, я в деревни не езжу, ничего не знаю, только ты и ездишь… Наташка рассказала? Да в этом Волкове, где домик вы купили, всего и жителей-то три человека, а ты: деревня!.. Ви, не будем и об этом спорить, а?.. Хорошо, хорошо, я ничего не знаю, а ты всё знаешь, пусть так и будет… Ой, ты и об этом мужике говорил мне уже несколько раз! Ну повесился он, ну, значит, лихо ему было и ни я, ни ты не могли бы ему помочь… А этого кто и где зарезал? В Москве. Но ведь такое и раньше было, и раньше резали… Ну да, если б остался в Карачеве, может, и не... Ой, опять ты - о первом? Ну, пиши, пиши письма в защиту убийцы троих, а я могу тебе сказать только вот что: братец, ты с ума сошел… Ну да, и мама тебе то же самое сказала б… Сказала бы, да еще как!.. Ви, не будем ругаться, а?.. Не могу, не хочу, не бу… Ты меня этими мужиками уже достал и завёл до самого вечера!.. Да, Ви, да!.. Ладно, постараюсь забыть… ага… да… пока, пока.
Да, Вить… Да ладно тебе, не горюй, ну, как ты ему поможешь? Синяки под глазами у твоего соседа пройдут, если б он только пить бросил… Ну да, да, да. Кстати, в прошлый раз ты говорил, что в округе восемнадцать мужиков спились и умерли, а сегодня уже двадцать пять. Что-то быстро список пополня... Ви, да пьющих во все времена хватало, думаю, что и теперь не меньше, не больше… Конечно, ты никуда не выходишь, видишь только пьяниц под своей липою, вот тебе и кажется, что вокруг – одни пьяницы… Ой, одно тебе могу посоветовать: держи хвост пистолетом… Вот и молодец, вот и умница, узнаю теперь брата, а то… Ну, «спокойной ночи» посреди дня ты мне рановато желаешь, а вот пока-пока… Пока и тебе.
Привет! Что это ты голосом таким упавшим?.. Да ты что! И сколько ж?... Ой, сразу две курицы задрал? Ви, это ты Кея головами куриными кормишь, вот он и идет на запах… Ну да, да, и что ж Сашка?.. Ага, будешь ругаться, если сразу две… Конечно, надо тебе уплатить за них, а как же?.. Да обалдел он что ли? Если семь куриц за лето пропало, так тебе за всех и платить?.. И правильно ответил… и правильно, да, да. Конечно, жаль Кея, еще раз сорвется, начнет драть соседских кур, а его и убьют… А что теперь поделаешь? Ну, ладно, ты пока не падай духом, может, и не сорвётся, может, больше и не… Да! Я же японский музыкальный центр тебе купила… Ага, японцы добросовестно всё делают, так что скоро с дочкой тебе привезём, будешь музыку слушать какую хочешь… А какую хочешь? Бетховена*? Хорошо, куплю диск, а еще кого?.. Ага, подумай, до вечера… до «спокойно ночи».
Да, Ви… А сколько Сашка был тебе должен, полтысячи?.. Ну вот, как раз за двух куриц и… а больше не давай, а то я знаю тебя, будешь гнаться за ним и прибавлять… Конечно, пусть еще и благодарит, что огородом твоим пользуется, деньги на нём зарабатывает. Да! Насчет музыки подумал?.. «А на том берегу незабудки цветут, а на том…» Так это Александр Малинин* поёт. Хорошо, поищу и Малинина. Спокойной ночи и тебе, не расстраивайся очень… Пока… И тебе хороших снов.
1984-й
«Брат позвонил Платону:
- Приезжай, помоги погрузить пианино на машину, отвезти в Карачев надо, а то тёща и жена грозятся из окна выбросить.
И зачем ему в Карачеве очень старое немецкое пианино, которое оставила ему бывшая жена?.. Кстати, вызывал как-то к этому сокровищу настройщика, а тот сказал: «Инструмент восстановлению не подлежит», а стало быть… И что он с ним будет делать?
Но стащили-таки они с Платоном пианино с четвёртого этажа, а машина не приехала. Опять его - в подъезд. А вчера звонит:
- У нас в подъезде уже две недели, - и смеётся, - концерты детишки на моём инструменте устраивают.
- И когда ж эти концерты закончатся?
Нет, не знает.
... Снова позвонил Платону, а тот и ляпнул: надо, мол, «предать этот инструмент огню».
- Платон, ну как ты можешь так?.. – тихо забурчала. - Да, нам пианино не нужно, а для него оно что-то значит, вот и пусть…
Но погрузили, отвезли… Недавно ездила в Карачев: стоит «инструмент» на куче торфа напротив курятника, поблескивая немецкими вензелями. Забавная инсталляция!
... Перетащил в коридор.
- Что, там и останется? – спросила, когда приехала.
- Нет, - улыбнулся, - пусть до холодов постоит, а когда мамка попривыкнет к нему, то разрешит и в хату… заташшыть, как мамка сказал. - И рассмеялся: - Вешш-то дорогая, заграничная, нехай ребяты брынькають.
P. S.
А судьба у «вешшы» такая: осталось пианино в коридоре, не получив прописки в хате, и одно время мама хранила в «инструменте» пшеницу для кур, но когда Витька снял и для чего-то приспособил переднюю панель, то надобность в нём и вовсе отпала, и теперь, словно прижавшись спиной к теплым брёвнам хаты, пианино нет-нет да улыбнется обнаженными рядами светлых молоточков и клавиш из под вороха всякой утвари».
Да что пианино! У калитки нашего дома долгие годы стоял на приколе небольшой автобус, который уже и не помню, где братец достал и как подкатил к дому? Никакого практического применения этому транспорту не было… А, впрочем, вначале пробовала мама хранить в нём огородный инвентарь, но когда кто-то сорвал замок и унёс даже лопаты, то автобус так и остался стоять открытым и в нём иногда играли дети, а позже находили приют бездомные кошки и собаки.
Да, конечно, реальная рутинная жизнь для брата была серой необходимостью, с которой, - не скуля и не делая из этого драмы, - он просто мирился. Но и в этой рутине всегда искал то, что заставило бы напрячься для преодоления, выдуманного им самим препятствия и это, вечно будоражащее желание, подталкивало его к действиям, непонятным здравому человеку. К примеру, ну зачем было день за днём выдалбливать из огромного пня, который однажды объявился у нашего порога, улей для пчёл? Ведь на его маленькой пасеке уже стоял сбитый им же, из досок. А зачем было привозить к дому огромную металлическую трубу длиной в десять метров и диаметром в полтора, копать для нее яму, при помощи друзей и соседей закатывать её туда, зарывать, а потом строить над ней навес. Правда, было это во времена усиленной пропаганды «угрозы нападения Америки на страну Советов», но не думаю, чтобы затевалось это ради убежища, а… Нет, не знаю ответа и сейчас: для чего? Но труба всё ж нам послужила: в жаркие летние дни мама хранила в ней овощи, которые с вечера готовила для продажи, да и кур как-то попыталась в ней поселить, но те не захотели признать достоинств надежного курятника.
Конечно, понимаю: у каждого – свои тараканы в голове, вот и у Виктора… Ну не мог он, к примеру, расстаться с уже неработающей стиральной машиной, приёмником, телевизором, - были они для него чем-то живым, одухотворённым и поэтому: «Ну, как можно выбросить-то?» Да-а, как он мог выбросить то, что служило ему столько времени? Так же - и с родным домом… Когда в очередной раз я скулила: «Ви, переселяйся к жене и детям. Ведь чтобы жить в нашей родной хате, нужно здоровье и, прежде всего, хорошие ноги, а твои…» На что он качал головой, смотрел на меня сразу потемневшими глазами, и я читала в них: «Ну как можно предать родное гнездо?
2013-й
Да, Вить… Так ведь он тебе не племянник… Ну, как «как»? Валя твоя племянница, а её внук... Ладно, верю, что оговорился… Да ты что! В восемь утра пришел и уже выпивши? Ой, плохо. Бедная Валентина!.. Ну да, в шестнадцать лет и выпивает. А где ж он деньги-то заработал на пиво?.. На стройке. Да не ругай ты его, несчастного, ведь ребёнку обидно, что при живом отце и матери он – сирота… Мало ли что бабка с ним! Валентина - бабка, а не мать с отцом. Надо бы Насте приезжать из Италии и увозить сына, а то беда будет… Ой, да перестань валить всё на бесов!.. Ой, да не хочу и слышать про эти средневековые бредни о слоях ада!.. Ви, ну откуда Даниилу Андрееву* знать, что их под землёй двести семьдесят шесть, считал он их что ли?.. Нет, и не говори мне про них. Андреева я могу понять: сидел человек в лагере, писал там свою «Розу мира» и для него эти фантазии были спасением, а вот то, что ты в них… Да не обижайся! А насчет Валиного внука… Скажи ему, чтоб приехал к тебе и поговори с ним по-доброму… Хорошо, и я позвоню ей…. Хорошо, и я скажу… Ага, пока.
Привет, отшельник!.. Да не паникуй ты, всё у нас нормально, как и вчера, и позавчера, и запозав… Конечно, новое чревато, а поэтому и слава богу, что ничего нового, а ты как?.. Ну и хорошо, что и у тебя… Ой, аж пять раз подряд «Аппассионату» слушал? А я только раз могу, и то потом нервы… И Малинина до четырех ночи?.. Да нет, песня очень хорошая, но слушать её ночами и на всю громкость… Ну, раз очень нравится, то слушай, слушай. Кстати, Натали переслала мне твоего фон Бока, буду читать… Конечно, всё скажу, ничего не утаю… как на духу, как перед Богом… Хорошо, передам твои приветы всем, а ты - Кейту и кошкам от меня лично… Ну, что ж, кошки мышей ловят, Кейт охраняет, так что кормить и их надо, а как же?.. Ага, пока, до вечера… Прочту, прочту твою главу и выскажусь. Пока.
Да, Ви. Мы - в обычном режиме, а ты?.. Ну, и хорошо, что и ты… Только ноги? Бедный ты наш страдалец, и чем тебе помочь?.. Да не ругай ты их, они тебя восемьдесят лет носили, а теперь ты им послужи… Вот и не ругай, а лечи... Ага, прочитала твою главу о фон Боке… Да, конечно, интересно, драматично, но… А вот что. Уж очень густо у тебя текст замешан, много информации на читателя обрушиваешь… Ну, как же! У тебя в одной главе и о войне, и о революции, дворянстве… Как немного? Для простого читателя даже очень много, а тут еще фон Бок со своим мистицизмом. Ну зачем ты его мистиком-то сделал, он же немецкий генерал!.. Ну, может, и такие были, может и… Ладно, хорошо, я согласна, но всё же, слишком много информации втискиваешь в одну
