его к себе, спокойно легла и, отвернувшись к стене, накрыла голову, оставив открытым лишь лицо. Закрыв глаза, она притворялась, что уснула, но на самом деле уснуть не могла, невольно прислушиваясь к каждому его движению.
Она так и не смогла уснуть до утра. Джек тоже не спал, всю ночь просидев, подперев стенку, с задранными прикованными руками. Он постоянно ими двигал, пытаясь разминать, но все равно они начали у него болеть, причиняя неудобство и страдания.
Кэрол постоянно ощущала на себе его взгляд. Он не пытался с ней больше заговорить, но, казалось, смотрел, не отрываясь. Его взгляд жег ее, как струя горячего воздуха. Бок у Кэрол затек, она долго терпела, потом, спустя несколько часов все-таки не выдержала и перевернулась на другою сторону, лицом к нему. Она не пыталась больше спрятать от него свое лицо, и тут же почувствовала, как его взгляд впился в него. Стараясь не обращать на это внимания, она лежала с закрытыми глазами, подложив под голову локоть и старалась уснуть, забыться в спасительном сне, хоть ненадолго.
Потом, осознав тщетность своих попыток, она слезла с матраса и сдвинула его в сторону. Присев на его край, она зацепила пальцами шляпку большего гвоздя, выступающую из доски пола, и стала раскачивать ее из стороны в сторону. Она обнаружила этот гвоздь два дня назад, и с тех пор почти все время проводила, пытаясь его вытащить. Ногти давно были обломаны под корень, пальцы изранены, но она все равно не оставляла этот гвоздь в покое, тем более, когда он начал постепенно поддаваться.
Как одержимая, она впивалась в него пальцами, пытаясь расшатать и вытащить, представляя в своих мечтах, как вонзит его в единственный глаз Кейт. Или ее сообщника, если он попытается снова к ней прикоснуться. Или в собаку, которая ее кусала. Только бы его достать, а уж воспользоваться она им сумеет, в этом она не сомневалась.
- Что ты делаешь? – не выдержал Джек, наблюдая за ней, так как не мог разглядеть, зачем она ковыряется в полу.
Кэрол снова не обратила на него никакого внимания, сосредоточенно возясь с гвоздем.
- Что, так и будешь молчать и делать вид, что меня нет? – снова начал злиться Джек. – А объясниться не желаешь? Как, зачем и почему?
Кэрол прекрасно поняла, что он имеет в виду и о чем спрашивает. Но снова промолчала. У нее не было никакого желания отвечать на его вопросы, что-то объяснять, доказывать, оправдываться. Даже разговаривать с ним. Ей нечего было ему сказать.
- Где ты была все это время? – не в силах больше сдерживать любопытство, допытывался Джек. – Я искал тебя… Как тебе удалось провернуть этот фокус с аварией? Скрываться так, что я не смог тебя найти? Кто тебе помогал? Кто сейчас помогает? Что еще за бульдоги? О чем говорила эта тварь? Где Патрик? Почему он сбежал? Отвечай мне! Я все равно все узнаю! Все!
Кэрол буквально кожей ощущала волны исходящей от него ярости, но не отвлекалась от своего занятия, пропуская его вопросы мимо ушей. Она даже почувствовала что-то, смутно напоминающее удовольствие от происходящего. Она всегда испытывала перед ним страх, когда он впадал в ярость или злился, а сейчас ей больше не было страшно, впервые. И это было приятно. Вот бы так всегда и было – как разозлился и начал буйствовать, сразу на цепь и к стене. Как дикого зверя. Хотя… почему как? Сейчас, на цепи, в оковах, он как никогда на него и походил. Даже бесился и рычал так же.
- Моя жена не воскресла, а превратилась в зомби – ничего не видит и ничего не слышит, - с неожиданно горькой ухмылкой проговорил он. – А может, у тебя просто окончательно уже крыша съехала? Потому Рик и сбежал от тебя? Потому что ты стала такая же, как твоя гребанная мамаша! Чертова психопатка! Ты Элен, а не Кэрол! Даже взгляд такой же, как у нее! Я пытался спасти Кэрол, защитить ее, но не смог… Кэрол больше нет. Эй, Элен! Я знаю, что теперь ты там. Элен! Элен!
Кэрол вдруг резко обернулась с посеревшим лицом и пронзила его полыхающим взглядом сквозь зло прищуренные веки.
- Заткнись! – прохрипела она.
- Даже голос таким же становится, как у нее – низким и хриплым, ты заметила? – он удрученно покачал головой, разглядывая ее. – Вот почему на меня не реагировала – потому что ты теперь Элен. А на Элен сразу отозвалась. Ну что ж, тогда привет, Элен.
- Не смей! Не называй меня так! – Кэрол прекрасно понимала, что он специально это делает, зная о самом большом страхе всей ее жизни – стать похожей на мать, и не только внешне. И сейчас он просто воспользовался этим ее подсознательным страхом. Да, она понимала. Но вынести этого не смогла.
Хитрый мерзавец, все-таки нашел, чем ее пронять, заставить отреагировать!
Забыв о гвозде, она с неприязнью смотрела на него, встретившись, наконец-то, с ним взглядом.
- Надо же, сколько ненависти, сколько злобы! И откуда только столько взялось? – он усмехнулся, не отрывая от нее пристального изучающего взгляда. – А где же та трогательная затаенная печаль, пробирающая до костей, способная растопить все льды в Арктике? Тебе надоело печалиться, теперь ты предпочитаешь злиться? Нравится быть злобной ненавистной фурией, как Элен? Зря. Тебе это не идет. Как и твой новый цвет волос. Думаешь, темные волосы делают тебя на нее менее похожей? Нет, дорогая. Ты – это она, и никакие твои попытки изменить это не помогут. А ведь я хотел тебе помочь, не подпустить ее к тебе. Я мог тебе помочь. Но ты сбежала.
- Помочь? Ты запер меня в психушке! Ты считал меня сумасшедшей! Они меня мучили, превращали меня в овощ… Я так просила тебя… а ты им позволил. Ты хотел меня там сгноить! И, если бы я не сбежала, я бы там уже сдохла… как моя мать, - поддалась на провокацию Кэрол, не замечая, как ловко он вывел ее на контакт, которого она так не хотела.
- Нет, ты бы подлечилась, как тогда, после убийства Френсис, и тогда бы я забрал тебя. И мы бы жили дальше, как раньше, и все бы было снова хорошо, - уже спокойно возразил он. – Значит, потому ты сбежала? Потому что думала, что я хочу запереть тебя навсегда в психушку?
Кэрол некоторое время молчала, не отводя больше глаз. Ярость ее вдруг как-то резко испарилась, а сердце больно заныло. Она смотрела в его глаза, скользила взглядом по лицу, и вся душа ее наполнялась той мукой, тем страданием, которые она всегда гнала от себя прочь, не позволяя им завладеть собой, которые, спрятанные глубоко внутри, отравляли своим ядом, разрушали изнутри, разъедали… И сейчас они вдруг поднялись из этих глубин, откуда ей до сих пор удавалось их не выпускать. Сейчас, смотря на их источник, она не смогла с ними совладать. Вот он, ее боль, ее мука, яд, страдание, ее болезнь, от которой она не могла излечиться никакими способами, от которой бежала, пыталась вырвать из своего сердца, и не могла. И сейчас, смотря на него, она остро почувствовала, что ее сердце все еще зажато в его когтистой лапе, израненное, истекающее кровью, а его когти снова впиваются в него, причиняя еще большую боль, она так ясно это почувствовала, что невольно прижала ладонь к груди и сжалась, с трудом сдержав стон.
- Не поэтому, - тихо прошептала она, тоже уже без злости.
- Тогда почему? – так же тихо спросил он, и в его голосе послышалась неприкрытая боль, которую он не смог скрыть, и которая очень удивила Кэрол. И тогда она решила сказать ему правду, и не важно, что он об этом подумает.
- Потому что, если я буду рядом с тобой, ты умрешь, - уверенно и решительно ответила она.
На лице его отразилось удивление, брови недоуменно приподнялись.
- Что? – в замешательстве переспросил он. – О, Боже…
Он горестно поджал губы и, опустив глаза, покачал головой. Когда он снова посмотрел на нее, Кэрол отвела взгляд, горько усмехнувшись, потому что, как и следовало ожидать, он посмотрел на нее, как на сумасшедшую. Даже что-то, похожее на презрительную жалость, с какой всегда смотрят на умалишенных, слыша их бред, отразилось в его глазах. Сердце Кэрол тяжело забилось, а лицо неприятно запекло, но она не пошевелилась, вновь обретя самообладание, которое потеряла, когда она стал называть ее Элен.
Теперь он считает ее сумасшедшей еще больше, чем раньше. Ну и пусть. Может, так даже лучше. Пусть так и думает. Может, это облегчит его обиду, поубавит в нем ненависти и ярости. Ведь он всегда считал, что винить сумасшедших и в их сумасшествии нельзя. Ведь даже Мэтта он не осуждал за то, что тот творил в приступах своего безумия. Пусть считает, что все, что она совершила, делалось не в здравом уме, что она просто больная, одержимая своими бредовыми страхами и фантазиями. Про смерть, про черный туман и проклятие. Что она убежала, чтобы его спасти, из благих побуждений в ее больной голове. Хотя ведь все так и есть на самом деле, кроме больной головы. И страхи ее не бредовые. Но пытаться в этом переубедить Кэрол даже не пыталась, и смысла в этом не видела. Ведь чем больше она пыталась что-то доказать и объяснить, тем большее ее воспринимали, как ненормальную.
- Кэрол, тебе нужна помощь, - сказал Джек почти уже без былой неприязни, которая переполняла его несколько минут назад.
- Ты о том, чтобы снова запереть меня в дурдоме? – Кэрол горько ухмыльнулась. – Думаю, у Кейт другие планы.
- На планы Кейт мне наплевать, они все равно не осуществятся.
- Сказал тот, кто сидит в подвале прикованным к стене.
- Это ненадолго.
Кэрол с любопытством взглянула на него.
- Почему? – настороженно спросила она.
- Это мой маленький секрет, и пока я его оставлю при себе.
Уверенность в его голосе заставила Кэрол невольно улыбнуться. Джек явно не собирался умирать. И слишком уверенно себя вел для человека, оказавшегося в руках смертельного врага, обрекшего его на погибель. Что за этим скрывается? Откуда такая уверенность? Он блефует, или правда есть что-то, что позволяет ему быть уверенным в том, что Кейт не удастся осуществить свою месть? О, вот это уже больше было похоже на Джека, чем то, что он, как ягненок, попался на заклание так легко, позволив себя одурачить и победить.
- Расскажи-ка мне поподробнее о том, почему я должен умереть, если ты рядом?
- Зачем? – насторожилась Кэрол. – Ты же все равно мне не веришь.
- Ну… мне интересно. А вдруг поверю, - он пристально наблюдал за ней своими внимательными умными глазами.
Кэрол пожала плечами. Все равно терять уже нечего, почему бы и нет?
- Это проклятие, которое было наслано на мой род по маминой линии очень давно. Это проклятие в виде нечто, которое я вижу, как черный туман, который меня окружает. Это что-то… этот черный туман поглощает людей из моей жизни, особенно тех, кого я люблю, питается ими. После смерти они находятся там и не могут вырваться. Он передается от матери или от отца, не важно от кого, к ребенку. Когда ребенок набирает достаточно сил, чтобы питать его, от его родителя он избавляется за ненадобностью, так же его пожирает.
- И как это остановить? – с неподдельным интересом спросил Джек.
- Оборвать ниточку… прервать род.
- То есть… ты передала это уже Патрику, так получается? – глаза Джека сузились. – Ты так думаешь?
- Да. И в нем это во сто крат сильнее… В нем растет страшное зло. И я не знаю, как этому помешать.
- Значит, он тоже не может быть со мной, если и в нем это проклятие? Тоже должен сторониться всех, иначе все умрут?
Кэрол кивнула.
- И ты ему все это рассказала?
- Нет, я не
