безликое, пустое Оно, тень человека, его ничтожество. Что этой сказкой хотел сказать автор? Что без лица, без Я уже нет человека, он есть ничто, ничтожество.
Персона и маска. Работа учителем помогла мне понять самого себя. Учитель вынужден самой природой педагогических вещей отгораживаться от учеников и контактировать со своими коллегами-учителями. Меня всегда угнетал контакт с коллегами. Я не мог быть самим собой в беседе с ними с этими надутыми учеными учителями. Сама дистанция между учителем и учениками, одним и многими, трансценденция между ними позволяла мне быть самим собой, имманентным себе. В отношениях же с коллегами, «такими» же учителями я просто не мог из-за необходимых в них условностей коллективного жлобства заниматься собой, самопознанием. Зато в отношениях со своими учениками у меня была возможность показать им, как думать, то есть, заниматься самим собой, собственным познанием.
Наконец-то, я, как противник отчуждения, понял его необходимость для близости с самим собой. Без него она просто невозможна. Мне теперь понятен европейский индивидуализм, как антитеза азиатской коллективности, которая затирает личность. Он нужен личности как маска, как персона, личина для апологии собственной личности.
Заговор в оценке. Как правильно оценивать ответ ученика? Внимательно выслушать его ответ и проверить на соответствие принятому сообществом педагогов данной специальности, по которой идет опрос, стандарту, догме учения. Если можно оценивать так, чтобы оценка имела правдоподобный характер, то есть, была наиболее точной в предлагаемых учением условиях, то только правильность исполнения (приготовления) учеником задания (ответа) по готовому (однозначному) шаблону (вопросу) как следствия, логически вытекающего из основания (причины) согласно условиям (данным) задания (по логической схеме) или вычисляемого по правилам исчисления искомого числового значения.
При таком оценивании задается узкий коридор репродуктивного производства учеником знания как результата выполнения задания, которое он извлекает из заранее установленной не им массы данных (информации). В таком случае оценивания его истинность понимается как соответствие данного ответа ученика принятому в качестве стандарта ответа для всех учеников.
Только в таком виде, например, в виде тестирования, оценивание знаний учеников может иметь минимальный учебный смысл. У меня, естественно, возникает вопрос: подлежит ли философия, точнее, ответ по философии как учебной дисциплине такому оцениванию? Разумеется, нет, если и только если в учебной философии является философским не только ее наименование (номинальная индексация).
Другое дело, «сдавать» философию по тестам. В такой, с позволения читателей сказать, философии нет ничего философского, кроме номинации. Это очевидно безусловно для всех людей, которые имели дело с философией даже на уровне, я не говорю, философов или ученых, но даже учителей и учеников, обычных пользователей философии. Но почему-то все делают вид, что не замечают такого рода очевидности как свидетельства здравого смысла? Неужели они все потеряли на этот случай рассудок, который отвечает за здравый смысл? Конечно, нет, они просто находятся в заговоре против философии, таким образом укрощая ее непокорный воле и сознанию человека дух (нраву, характер). Налицо чистый субъективизм, коллективный произвол в отношении к природе философии.
Только на таких условиях педагоги могут допустить философию в высшую школу. Но то, что туда допускается в виде учебной философии, не является вовсе философией. Почему? Почему? Да, потому что философия есть философия, если и только если она лишь пробует, пытается в лице учителя философии или его ученика ответить на не готовый вопрос, значит, еще не имеющий готового ответа. Но раз она только пытается ответить, то и сама она в лице учителя и ученика не готова к ответу. Вот так обстоит дело в философии. Вот к такому положению дел в философии следует учить учителя ученика быть готовым, ибо только в этом случае мы имеем дело с самой философией, а не с ее педагогической симуляцией. Ну, зачем, скажите на милость, ученикам, как, впрочем, и учителям нужна симуляция философии в школе, если только она, эта симуляция, находится в тотальном тренде в современном обществе?
И в самом деле не находится ли современное мировое сообщество целиком уже в состоянии тоталитарного производства симуляции? Если прежде существовали тоталитарные общества нации, коммуны и капитала, то не является ли современное общество двадцать первого века тоталитарным обществом симуляции?
Вот оказывается почему существует заговор против философии как идеи истины в высшей школе симуляции. У меня есть ничтожная надежда на то, что в обществе информированных людей существует их заговор только против философии как творчества мысли ради идеи истины, а не против самих себя. Что если они информируют самих себя, симулируя тем самым самих себя? Где же реальность, где истина? Это реальность иллюзии и истина лжи.
Информация. Информация - это то, что люди передают друг другу в битах (таких словах, которые строятся по вербальной схеме: да-нет, клик-кляк, тики-таки, звезда в томате, тик-ток). Так теперь они общаются как информаторы. То есть, они «стучат» друг на друга. Кому и где? Другим («иным») и в социальных сетях. Общество тотальной информации не дает возможности остаться человеку наедине с самим собой и заняться размышлением, медитацией. Это почему? Потому что уже в медитации человек «стучит» на самого себя, информирует «небеса» о том, о чем он думает, упаковывает свои мысли в пакет данных и отсылает их прямо на «небо» идей.
Наверное, так информированные, КОМПЕТЕНТНЫЕ люди понимают теперь общение с духом, которого они называют «богом» или тем, кем пожелаете вы его называть, например, «космическим компьютером».
Я уже готов предположить, что нет тех людей, которые были людьми в двадцатом веке, что уж говорить о людях прежних веков. Но нет даже на них похожих. Впрочем, с виду они все еще похожи на людей. Но это лишь «пока». Внутри они уже другие, далеко не те, что я привык считать людьми. Казалось бы, ты родился в двадцатом веке, и ты вполне человек, но так ли это? Может быть уже не так? Симптомом симуляции является стирание грани между реальностью и виртуальностью, чем уже могли воспользоваться существа из иных миров. Их общее имя - «дьявол», который всегда уверяет всех, кого не попадя, что он не существует. Спросите об этом этих пресловутых «ученых», которые с ученым видом будут уверять вас в том, что у вас разыгралось воображение. Оно и верно, ведь мы живем в век разыгравшегося воображения. «Не так страшен черт, как его малюют». Он рядом, он в нас. «Свято место пусто не бывает», если там нет бога, то есть «кто-то» вместо него. Трудно быть слугой двух господ. Причем он предоставляет нам быть в иллюзии, что его нет и что мы распоряжаемся самими собой.
Странно то, что многие уверяют в том, что бог есть, а дьявола нет. Что бы это значило? Есть ли место дьяволу? Или он есть тот, кто все потерял и не может найти себе место ни в одном из миров. И вот это место без места и есть ад?
В какое «интересное» время мы живем. Боже, избавь нас от него, от этой проклятой информации. Ну, зачем перекармливать человека информацией. Человек, соблюдай меру во всем. Меньше информации, больше пространства для мысли. Нет, они хотят обойтись без мысли. Мыслить – это трудно. Проще информировать. Так легче управиться с ними, с людьми. Но скоро они уже будут не людьми, а чем-то. Тем лучше – меньше хлопот. Хорошо, а как же быть с вами? Неужели вы избегнете этой участи? Мы уже другие. Тогда понятно.
Иисус. Кем был Иисус, которого христиане называют Христом, Спасом? Был ли он богом? Был ли человеком? В канонических описаниях его жизни евангелистами ученики законоучителя (закона Моисея или торы) или раввина Иисуса, сына Марии называют его сыном бога. Выходит, что он рожден от бога человеческой женщиной, как это было с героями по античной мифологии. Но только у древних греков и римлян богов было много, а у евреев он один.
Таким образом получается, что Иисус не просто человек, а еврей и иудей. Сами иудеи до сих пор называют Иисуса пророком. Только он, по их мнению и убеждению, «ложный пророк», и поэтому, как они говорят, «пусть один человек пострадает за весь народ, а не целый народ пострадает за одного человека». Сказав так, иудеи приговорили Иисуса к смерти. Они ведали, что творили, несмотря на то, что сам Иисус говорил, что они «не ведают, что творят». То, что утверждал Иисус в «нагорной проповеди» противоречило самому духу иудаизма. К чему он призывал? К тому, чтобы те, кому он проповедовал следовали его примеру любить всех и даже тех, кто его и их ненавидит, а именно других евреев, которые его и их не признают. Круг слушателей ограничивался только одними евреями. Но впоследствии этот круг расширился за счет уже не евреев благодарю тому, что христиане жили общинами не только среди евреев, но и среди не евреев по всей римской империи.
Христиане стали, так сказать, «трикстерами» или посредниками между евреями и не евреями. Это они распространили еврейский дух на другие народы. Как, в свое время, греки эллинизировали не греков, так христиане «оевреили» других. В результате стало возможным быть в христианской среде «ни эллином, ни иудеем, ни мужем, ни женой, но братом и сестрой во Христе». Но евреи-христиане по сию пору напоминают христианам не евреям, что это они, евреи, первые среди равных во Христе, приводя в подтверждение своему заявлению слова Иисуса из евангелия, что он послан к «погибшим овцам дома Израилева». В евангелиях есть и более конкретные слова о первенстве евреев среди христиан, но христиане сводят такие слова к тому, что просто извещение о спасение было послано сначала евреям, а потом всем остальным по причине того, что это они первыми поверили в то, что бог один и един.
По понятным причинам христиане не могли не поверить тому, что Иисус и есть спаситель от бога. Но кто может спасти верующих в бога, как не сам бог?! Раз так, то Иисус не просто сын бога, - он сам бог, только уже не в качестве творца и духа, а собственно спасителя. Причем, так как бог важен для сотворенных людей, прежде всего, как творец, будучи духом, то от бога как творца исходит дух и сын вечно, но во времени приходит сын как человек к человекам. Чтобы простые верующие поверили в Иисуса, он должен был быть не только сыном бога, но и сыном человека, своей человеческой матери. Через него как бога верующие в него, в его спасительную миссию, будучи так же, как и он человеками, могут спастись в вечности в боге от смерти.
В чем же состояла, как полагают христиане, спасительная миссия Иисуса? В освобождении рода человеческого от первородного греха. Иисус своей смертью на кресте искупил этот грех Адама и Евы и показал своим воскресением и вознесением, как можно заслужить вечную жизнь в боге, разумеется, с оговоркой, что все решает только бог. Человек, верный богу, может
