есть?
Виктор: - Пока да.
Клавдия Петровна: - И у меня. Тепло, плита работает, есть вода. Ничего, переживем.
Виктор: - Грохает близко уже. Не боитесь?
Клавдия Петровна: - Бояться в наши годы? Все будет хорошо. Ну, не прощаюсь, жду.
Виктор: - Приду.
Картина 4
Коридор учреждения.
Шурочка: - Что здесь происходит? Что за кабели под ногами?
Сын Шурочки: - Почему посторонние в кадре?
Шурочка: - Это я посторонняя? Что творится? (Валентину Петровичу) Может, вы объясните?
Валентин Петрович: - Ваш сын снимает кино… Вернее социальный ролик.
Шурочка: - Снимает? Почему здесь?
Сын Шурочки: - Мама, ты сама на днях сказала, что нужен патриотический контент.
Шурочка: - Я сказала? Да, сказала. Где ты взял деньги?
Сын Шурочки: - В вашей конторе.
Шурочка: - Как?
Сын Шурочки: - Просто. Принес заявку, мне оформили контракт.
Шурочка: - Тебе выделили средства?
Сын Шурочки: - Почему нет. Я режиссер. Мне 20 лет. Или должна быть дискриминация?
Шурочка: - Так, хорошо. Тебе дали средства на аппаратуру, актёров, оператора, на монтаж, оплатили локацию... Что ты делаешь в нашем ведомстве? Почему этим нужно заниматься здесь?
Сын Шурочки: - Хочу быть самостоятельным, не висеть у тебя с отцом на шее. А здесь бесплатно. Надо же с чего-то начинать?
Шурочка: - Стало быть, начал... Валентин Петрович, как вы такое допустили, вы обо всем знали?
Валентин Петрович: - Я всего лишь ваш заместитель.
Шурочка: - Первый заместитель.
Валентин Петрович: - Но я не могу…
Шурочка: - Все вы можете, не нужно прибедняться. Вы моя правая рука. Пережили всех на этих этажах и до сих пор на своем посту.
Валентин Петрович: - Вы правы - 33 года, как один день… В таком случае, позвольте пару вопросов. Молодой человек, можно поинтересоваться, о чем ваша реклама? Какой сюжет? И почему эти два человека лежат в постели?
Сын Шурочки: - Ну как... Все просто. Сюжет? Утро 22-го июня 41-го года. Они просыпаются, и тут из всех гаджетов идут сообщения, что началась война. Этот пожилой мужик - глава холдинга. Он сразу же решает, что должен помочь своей стране, хватает сотовый, звонит прямо из кровати подчиненным. Дает указание выделить пару миллионов на дроны для наших бойцов. Ну как? Патриотично?!
Валентин Петрович: - Это вы придумали?
Сын Шурочки: - Конечно. Зачем тратиться на сценариста?
Шурочка: - Ты сказал - дронов?
Сын Шурочки: - Что не так?
Валентин Петрович: - В 1941-м году?
Сын Шурочки: - А что? Ему нужно было потратить все состояние фирмы на парочку атомных бомб?
Шурочка: - Ты уверен, что тогда были дроны?
Сын Шурочки: - Мама, авиации уже больше 100 лет.
Валентин Петрович: - Это правда.
Сын Шурочки: - Ещё братья Люмьер построили первый самолёт.
Валентин Петрович: - Сняли первое кино.
Сын Шурочки: - Значит Попов.
Валентин Петрович: - Придумал радио
Шурочка: - Даже я помню это из школьной программы.
Валентин Петрович: - Давайте начнём с простого. Сколько лет этой девице?
Сын Шурочки: - Это не девица, а его жена. Девятнадцать.
Валентин Петрович: - А он старше ее раза, эдак, в три?
Сын Шурочки: - Он олигарх, может себе позволить.
Валентин Петрович: - М-да. Весьма патриотично.
Шурочка: - Ты уверен, что такие ночные рубашки носили в те времена?
Сын Шурочки: - Мне что, положить ее в постель голой?
Валентин Петрович: - А что за две картины висят на стене? Они попадают в кадр?
Сын Шурочки: - Да. Какие были, такие и оставил. Оператору понравилось, мне тоже.
Валентин Петрович: - Вы знаете, кто на них изображён?
Сын Шурочки: - Зачем?
Валентин Петрович: - Это актриса. Известная.
Сын Шурочки: - Точно! А я-то думаю – фей-с знакомый! Кажется, она в кино легла под поезд.
Валентин Петрович: - Вы имеете ввиду Анну Каренину?
Сын Шурочки: - Вроде того.
Валентин Петрович: - Нет, под поезд она не ложилась.
Сын Шурочки: - Тогда другая актриса, с той картины. Кто-то из них точно под поездом лежал.
Валентин Петрович: - Вторая - Незнакомка Ивана Крамского. К поездам и к кино отношения не имеет. Да и жила в позапрошлом веке.
Сын Шурочки: - Ладно, сниму. А эта? Что, актриса у советского олигарха не может висеть на стене?
Валентин Петрович: - Нет.
Сын Шурочки: - Почему?
Валентин Петрович: - Видите ли, здесь на вид ей около пятидесяти, в 41-м она была совсем юной девочкой, ребенком.
Шурочка: - Ну, ты…
Сын Шурочки: - Но, это же мелочи, детали!
Валентин Петрович: - Эти детали знает вся страна.
Шурочка: - Почему ты не пошёл на режиссёрский? Говорила же. Место для тебя выбила на лучшем курсе!
Валентин Петрович: - Вас бы там многому научили.
Сын Шурочки: - Долго это, господин заместитель моей мамы.
Валентин Петрович: - Простите?
Сын Шурочки: - Четыре года тупизма. А жизнь проходит. Мне уже двадцать!
Валентин Петрович: - Пообщались бы со сверстниками, там учатся толковые ребята.
Сын Шурочки: - Неудачники? Нет, спасибо. Наблюдал, как они после выпуска выпрашивают у вас деньги, а потом прокатные удостоверения. Я уж как-то сам.
Валентин Петрович: - Там хорошие преподаватели, школа.
Сын Шурочки: - Чтобы сегодня стать режиссером, достаточно закончить двухмесячные курсы. И ни о чем не просить предков. Что и сделал. Диплом показать? А картинки сниму. Обе. Я могу продолжать?
Валентин Петрович: - Продолжать о советском олигархе 1941-го года? Или о гаджетах и атомной бомбе?
Шурочка: - Так. Собирай манатки, дома поговорим...
Шурочка и зам отходят.
Валентин Петрович: - Хороший мальчик, самостоятельный. Достойная смена растёт.
Шурочка: - К чертям в Оксфорд отправлю. Завтра же! Пусть мозги ему прочистят!... Так о чем мы? А может действительно начать снимать патриотические фильмы, писать песни, штопать рекламу. Время идёт - от нас ждут. Сделаем ремейк “Летят аисты”.
Валентин Петрович: - Журавли.
Шурочка: - Что? Ах да.
Валентин Петрович: - Обойдемся пока без пернатых. Нужно спокойно все обдумать, осмыслить. Сгоряча нельзя.
Картина 5
Подвал дома. Скудное освещение.
Виктор: - Сказали – сидеть в подвалах, не уходить.
Клавдия Петровна: - Еще говорили, что можно оставаться в квартирах.
Виктор: - Там пулеметные точки.
Клавдия Петровна: - Увидят нас в окнах – что же по мирным людям будут стрелять?
Виктор: - На это и расчет. Еще сказали, что отступать будут – нас всех тут положат.
Клавдия Петровна: - Куда положат? Не понимаю я тебя?
Виктор: - Куда… Раз не ушли, значит, предатели мы, коллаборанты, ждуны. Так они нас называют… Ладно, Клавдия Петровна, не будем об этом.
Клавдия Петровна: - Не верю я в это. Что ты такое говоришь? Разве такое возможно? Стрелять в безоружных людей? В стариков, старух? Перестань.
Виктор: - Как скажете, Клавдия Петровна.
Клавдия Петровна: - Ты устал. Просто устал. Нужно потерпеть.
Виктор: - Скоро еда закончится. Нужно выйти – достать что-то.
Клавдия Петровна: - Есть овсянка. Баранки остались, только отсырели. Не нужно пока никуда выходить. Не рискуй. Наверное, нам принесут какую-то гуманитарную помощь.
Виктор: - Да, принесут. Еще как.
Клавдия Петровна: - Конечно, принесут, они знают, что в подвалах люди. Пока им не до нас. Подождем.
Виктор: - Ждать неоткуда. Двое нас тут в подвале этого дома осталось. Кому мы нужны? Вода заканчивается.
Клавдия Петровна: - Будем экономить. Думаю, ночью подняться к себе. Я воды запасла – налила кастрюльки – как знала. А когда свет и воду отключили, всю не использовала. Принесу. Все будет хорошо.
Виктор: - Да, хорошо.
Клавдия Петровна: - Прекрати. Нас тут двое – продержимся. Хорошо, что ты ко мне пришел. Как вовремя, успел. Вдвоем легче. Все из нашего дома уехали. А нам помогут. Обязательно. Не сомневайся.
Картина 6
Элина Гениальная: - Сколько можно?
Вольдемар: - Не расстраивайся.
Элина Гениальная: - Я им все сказала, когда приехала сюда.
Вольдемар: - Вот и хорошо.
Элина Гениальная: - Но они приходят снова и снова. Задолбали.
Вольдемар: - Давай в следующий раз я буду вместо тебя давать интервью.
Элина Гениальная: - Вместо меня? Высказывать мое мнение? Я что немощная старуха?
Вольдемар: - Тебе же надоело.
Элина Гениальная: - А тебе вроде как все нравится.
Вольдемар: - Для нас это пиар. Просто пиар. Ты публичный человек - вот и достают. Это всего лишь реклама.
Элина Гениальная: - Они говорят о политике.
Вольдемар: - Время такое. У них камеры, они нам нужны. Нам здесь жить. И выступать.
Элина Гениальная: - Как можно каждый раз задавать одни и те же вопросы? Да, мне стыдно, да, не согласна я, против войны, против этого кошмара. Но зачем повторяться? Я ему сегодня об этом сказала, так этот наглец: Вы каждый день должны это говорить! Вы обязаны! Это я должна?! За кого он меня принимает? Я не дешёвка, которая пиарится на всём, что подвернётся. Я...
Вольдемар: - Королева! Настоящая королева. Но так нельзя.
Элина Гениальная: - Как? Что ты предлагаешь?
Вольдемар: - Мы у них в гостях. Особенно ты! Это я успел получить гражданство, ты проигнорировала, тебя здесь принимают, как мою жену. Беженку. Статус обязывает. Терпи!
Элина Гениальная: - Мне терпеть?! С какой стати?... Беженка? Я?
Вольдемар: - Милая, ты не дома, где можно все… Как оказалось – не все… Ты в гостях. Веди себя разумно. Я же терплю.
Элина Гениальная: - Сравнил. Кто ты, а кто я?
Вольдемар: - Я гражданин этой страны. Ты вовремя не позаботилась. А ещё ты моя жена. Не забывайся, девочка моя. Значит должна слушаться меня.
Элина Гениальная: - Сопляк. Я тебе в матери гожусь. Ты, Вольдемар, не забывайся.
Вольдемар: - Извини. Но как мужчина я обязан иногда говорить тебе неприятные вещи, иначе такое натворишь - мало не покажется. Не дома. Думай головой. Спрашивают, значит, тысячи раз будешь отвечать на их вопросы, давать интервью. Так надо.
Элина Гениальная: - Кому? Кому это надо?!
Вольдемар: - В первую очередь тебе. Все, закончили. Главное, что скоро наш первый концерт!
Картина 7
Подвал.
Клавдия Петровна: - Пока ты спал - поднялась в свою квартиру. Там пожар был, попал снаряд, все сгорело. Ни еды, ни воды. Вот, нашла.
Виктор: - Что это.
Клавдия Петровна: - Чудом сохранилось. Альбомы. Отсырели и не сгорели. Мои выпускники. Смотри, какие светлые лица. А вот. Вот еще. Эта закончила школу – уехала. Умница, красавица. Отличница. За границами теперь. Что делает – не знаю. Этот тоже уехал. Эти двое воюют. Вот мальчик погиб, слышала я. Способный был, стихи писал. Эти двое еще до войны в армию попали, больше их не видели. Этот в торговле. Как все началось – сразу уехал. Вот парнишка в политику подался. В столицу. Видела его по телевизору.
Виктор: - Сколько лет вы работали в школе?
Клавдия Петровна: - Почти пятьдесят.
Виктор: - Альбомы. Память. Целая жизнь. Сколько вы их выпустили? Как голубей из рук… И полетели. Это что?
Клавдия Петровна: - Пластинки. Старенькие Мои любимые.
Виктор: - На чем их слушать?
Клавдия Петровна: - Не знаю.
Виктор: - Зачем взяли?
Клавдия Петровна: - Любила я их. Скрябин Скерцо N1. Знаешь?
Виктор: - Ну…
Клавдия Петровна: - Конечно, знаешь. Если бы дать тебе сейчас послушать – стало бы легче. Тут много классики. А вот песни прежних времен. Элина Гениальная! Как я ее люблю!
Виктор: - Слышал, пока у себя был и телевизор работал, уехала она.
Клавдия Петровна: - Куда?
Виктор: - За моря-океаны со своим последним мальчиком.
Клавдия Петровна: - Зачем? У нее все было дома. Может, отдыхать?
Виктор: - Она против войны. Стыдится. Вроде как протест.
Клавдия Петровна: - Наверное, сейчас выступает по всему миру. Ей аплодируют лучшие залы.
Виктор: - По телевизору говорили, что там на концерты к ней будут приходить по несколько
