по-тихому уничтожить: типа в глаза его не видела. Но я подумала о том, что если я так сделаю, то могу оказать этому Петру Андрееву медвежью услугу. Если он прячется где-то в городе, то он, вытащив письмо из ящика, будет знать, что надо быть осторожнее. Если же уехал куда-нибудь, письмо могут вытащить родственники и предупредить, чтобы не спешил возвращаться. Или чтобы прятался получше. Подумав так, я опустила письмо в почтовый ящик и взялась за следующее. Раз не стоит морального выбора: человек ты или почтальон, - то не надо его себе придумывать!
До обеда мы разнесли письма ещё в пару домов, потом вернулись на почту, пообедали тем, что с собой взяли, и отправились с новой партией корреспонденции по новым адресам. Однако больше ничего интересного и запоминающегося с нами не произошло. А вечером, вернувшись отчитаться Галине Викторовне о доставке, каждая из нас отправилась на заслуженный отдых до следующего рабочего дня.
Я могла бы дойти до остановки, дождаться автобуса на Непецино, и через час была бы уже дома. Однако что-то не давало мне просто так взять и уехать. Из головы всё никак не выходил уклонист, разыскиваемый военкоматом. Увидел ли он письмо, собирает ли вещи, чтобы свалить из города, а ещё лучше, из страны? Или же пребывает в блаженном неведении, в то время как военкомат строит на него свои планы? Понимая, что совесть моя не успокоится, пока я не узнаю, в курсе ли Андреев, я решила наведаться к нему в квартиру.
Номер дома я помнила хорошо. Квартиры – не особенно, но под его ящиком был заполненный доверху – там ещё выглядывал толстый журнал «Я бухгалтер». По счастью, журнал ещё не успели вытащить, поэтому квартиру мне удалось найти без труда.
Поднявшись на лифте на пятый этаж, я позвонила в квартиру.
- Кто там? – раздался из-за двери приятный мужской голос.
- Это почтальон.
Дверь открыл симпатичный молодой человек.
- Здравствуйте!
- Здравствуйте, Пётр Васильевич! – я поспешила перейти сразу к делу. – Если не хотите, чтобы Вас загребли, собирайте вещи и валите куда подальше. Вас разыскивает военкомат.
- Да, хорошо, я понял, спасибо! Я, собственно, живу у друга, приехал, чтобы полить цветы… Тс-с, - он вдруг приложил палец к губам. – Кто-то идёт.
На лестнице тем временем послышались шаги. Судя по всему, мужские, тяжёлые. Двое переговаривались между собой.
- Блин, надеюсь, это не за мной? – прошептал Пётр.
Ни слова не говоря, я втолкнула его в квартиру и сама зашла следом:
- Закрывай дверь!
Он молча закрыл её на ключ и на замок. Шаги тем временем становились всё ближе. А через пару минут раздался звонок.
Я тихонько посмотрела в глазок. На пороге стояли двое здоровых мужчин в форме.
- Есть простынь? – шёпотом спросила я Петра.
Он кивнул.
- Давай её мне.
В дверь тем временем позвонили ещё раз, более настойчиво.
- Кто там? – спросила я.
- Это участковый. Откройте, пожалуйста!
- Подождите, пожалуйста, пару минут. Я сейчас оденусь. А то я совсем голая.
Раздеваясь и разуваясь на ходу, я последовала за Петром в большую комнату. Хозяин только что вытащил из шкафа свежую простыню.
- На другой балкон перелезть сможешь?
- Наверное.
- Тогда давай туда.
С этими словами я увлекла его на лоджию. К счастью, балкон этажом ниже не был застеклён. Тогда я скрутила простыню и один конец привязала к каркасу подоконника морским узлом. Папа когда-то учил меня вязать такие узлы забавы ради. Говорил, они прочные, сами по себе не развязываются.
Подёргав за самодельный канат, Пётр открыл окно и, крепко ухватившись за него обеими руками, спрыгнул с подоконника. Затем, перебирая руками, спустился до уровня нижнего балкона. Вскоре он нащупал ногами его перила, спрыгнул за пол и только потом отпустил простыню. Убедившись, что молодой человек в безопасности, я схватила простыню, отвязала узел и закрыла окно.
- Девушка, Вы там скоро? – послышался из-за двери недовольный голос.
- Сейчас! Уже иду!
Опасаясь, как бы молодчик из органов не выломал дверь, я побежала открывать. За порогом стояли двое мужчин, и один из них был в военной форме. Видимо, из комиссариата.
- Здравствуйте! Чем могу вам помочь?
- Мы разыскиваем гражданина Андреева Петра Васильевича, - заговорил участковый, показывая удостоверение. - По нашим сведениям, он проживает здесь. Вы ему, собственно, кто?
- Я его жена. Гражданская, - добавила я поспешно, подумав о том, что сотрудники органов могут проверить мой паспорт. – Только где он, понятия не имею.
- То есть, как? Живёте с ним и не знаете, где он?
- Не знаю. Мы поругались, а он взял и ушёл. Куда, не сказал.
- Разрешите, мы пройдём в квартиру? – тот, который был из военкомата, уже начал подозрительно на меня коситься.
- Да, пожалуйста!
Я посторонилась, пропуская обоих. Очень скоро я убедилась, что не зря Пётр лазал по балконам. Поздние посетители заглянули в каждую комнату, включая ванную и туалет, проверили каждый шкаф (в одном из них, к моему удивлению, оказались женские вещи). Даже балкон не избежал их визита.
Убедившись, что того, кого они ищут, в квартире нет, незваные гости проверили мой паспорт и поспешили ретироваться, сказав на прощание:
- Когда Вы его увидите, позвоните вот по этому телефону. И передайте ему, что если он не явится в военкомат, его ждёт уголовная ответственность.
- Хорошо, как появится, позвоню. До свидания!
Лишь только я закрыла за ними дверь, тут же кинулась на балкон и стала спешно привязывать простыню к рамке. Затем выбросила свободный конец в окно.
- Залезайте, Пётр! Они уже ушли.
Простыня натянулась, и через несколько минут хозяин квартиры уже переваливался через раму.
- Спасибо Вам огромное! – сказал он, оказавшись, наконец, на собственной лоджии. – Вы меня реально спасли!
- Да не за что! – ответила я. – Но сами видите, надолго оставаться Вам здесь нельзя.
- Да, уже вижу. Может, чайку со мной попьёте?
- Спасибо, но я должна бежать. Мне ещё ехать в Непецино, а автобус минут через десять. Надеюсь, успею.
Однако в душе моей особой надежды не было. Разум подсказывал, что до вокзала минут будет как минимум пятнадцать. Да и то если очень постараться. Но я должна была сделать невозможное, потому что этот автобус был последним. Если опоздаю, придётся мне гулять по Коломне до самого утра.
Пётр виновато покачал головой:
- Нет, боюсь, это очень далеко. Вот что, может, переночуете у меня? Приставать не буду, обещаю!
- Ну, что Вы? Не волнуйтесь, дворами как-нибудь добегу. К тому же они всё время опаздывают.
- Однако мне бы не хотелось, чтобы моя спасительница шла пешком до самого Непецина. Прошу Вас, оставайтесь! Я постелю Вам в комнате сестры.
- А как же…
- Сестра? Она с мужем в Ногинске. Но к ней я поехать не могу – сразу вычислят.
- Хорошо. Тогда, пожалуй, останусь.
- Кстати, как Вас зовут? А то я даже не спросил.
- Елизавета. Можно просто Лиза.
- Красивое имя! Ну, а меня можете звать просто Петей, и давай уже на ты.
- Давай, - ответила я.
Всё-таки странно было бы обращаться на «вы» к человеку, у которого собираюсь остаться в квартире на всю ночь.
От предложенного Петей чая я также не отказалась, и вскоре мы сидели на кухне и пили из прозрачных кружек янтарную жидкость, закусывая печенюшками курабье.
- Спасибо тебе, Лиза, что не осуждаешь меня!
- За что?
- Ну, за то, что уклоняюсь от мобилизации. Если бы на нас напали, я бы сам побежал в военкомат. А так…
- Я тебе верю. Если бы речь шла о защите Родины, я бы тоже поступила по-другому.
- Честно говоря, даже кто не осуждают, не всякий почтальон пришёл бы после работы предупреждать. Обычно мысленно пожелал бы удачи и этим бы ограничился. А ты на редкость благородная девушка! Спасибо тебе!
- Если бы ты знал обо мне побольше, - усмехнулась я. – То, наверное, не захотел бы сидеть со мной за одним столом.
- Если у тебя статья за дискредитацию армии или за фейки, - ответил Петя. – То я наоборот сочту за честь.
- Нет, всё проще. Я недавно бросила пить.
Сама не знаю, зачем, я принялась рассказывать своему новому знакомому свою горькую историю.
- Вот теперь ты всё про меня знаешь, - закончила я свою исповедь. – Как тебе такая правда?
- Думаю, ты большая молодец, что взяла себя в руки и бросила. Это тебе не хухры-мухры! Вот мой дядя так и не сумел – умер от пьянки. Вернулся со Второй чеченской и запил по-чёрному. Пил, пока палёнкой не отравился.
- Вот моя соседка тоже умерла от пьянки…
Правда, палёнкой тётя Наташа не травилась – зимой не успела дойти до дома, упала в сугроб и вырубилась. Наутро её нашли уже окоченевшей.
Я почти никогда не видела её трезвой, однако бабушка, знавшая её с детства, рассказывала, что Наташка была красавицей и умницей. Закончила школу с золотой медалью, готовилась поступать в институт в Москве, но залетела. Жених её, как узнал, что она беременна, тут же и бросил. От своей матери она скрывала беременность до последнего. Баба Валя дама строгая, если что – затерроризирует так, что мало не покажется! Впрочем, она и гнобила дочь по-чёрному, когда узнала. Может, от нервов тётя Наташа и родила мёртвого ребёнка? Только после этого она совсем слетела с катушек – стала пить запоем. Баба Валя чего только ни делала? И скандалила, и запирала дочь, и деньги прятала – та всё равно умудрялась убегать и где-то доставала деньги на бутылку, чтобы среди ночи заявиться домой пьяной в дупель.
После смерти тёти Наташи баба Валя окончательно озлобилась на весь свет. И особенно почему-то на меня и на бабушку.
«Завидует, что мы есть друг у друга, - говорила бабуля. – Я, хоть и сына родного потеряла, но у меня есть внучка. А у неё никого, вот и злится».
Оттого, видимо, баба Валя открыто злорадствовала, когда я осталась одна и явно шла по пути её дочери. Когда же я бросила пить, её злоба по отношению ко мне удвоилась. Наверное, она надеялась, что я закончу так же плохо, как тётя Наташа, и бесилась, что я лишила её этой надежды.
- Ты уж точно в этом не виновата, - сказал Петя, когда я ему всё выложила, как на духу. – Ты же не можешь отвечать за выбор другого человека.
Когда наше чаепитие закончилось, Петя постелил мне в комнате сестры. За день я так устала, что заснула сразу же, как моя голова коснулась подушки.
***
Когда утром я проснулась, Петя уже был на ногах. Из коридора слышались звуки шагов, открывались и закрывались двери в комнатах. Посмотрев на часы, я сначала с ужасом подумала, что не успела вечером завести будильник, но тут же одёрнула себя: я же не у себя дома, а в Коломне – на работу ещё десять раз успею. Но всё же долго разлёживаться в чужом доме мне помешали элементарные правила приличия. Потянувшись, я встала с постели и вышла в прихожую.
- Доброе утро!
- Доброе утро, Лиз! – поприветствовал меня хозяин. – Извини, я, наверное, веду себя шумно, не даю поспать.
- Да ничего страшного! Тем более, у меня сегодня вообще-то рабочий день.
- Будешь яичницу?
Я хотела было отказаться, но Петя меня опередил:
- Я как раз позавтракать собирался. Составишь мне компанию? А то одному скучно.
- Спасибо! Не откажусь.
Я заметила в прихожей две большие сумки.
- Валить собираешься?
- Ага. Думаю в Оренбург, а оттуда в Казахстан. Как раз погуглил, как туда на электричках и на маршрутках добраться.
- Чтобы паспорт лишний раз не светить?
- Ну, да. Я же в розыске. Даже не знаю, как сестре позвонить? Хотел попросить её забрать цветы к себе, а то завянут.
- А ты позвони с моего.
Всё равно ведь
