крокодила. Тот будто почуял внимание и злорадно оскалил зубы. Мелкие гвозди ощерились по краю.
Энергичная дама презрительно хмыкнула:
- Вот уж это - точно пустяки!
- Но...
- Не волнуйтесь! - убедительно покрутила она растопыренной ладонью Жене перед лицом, - сейчас мы всё устроим! Ну-ка, шагайте! - она с усилием подсадила Женю на ступеньку, и та шагнула.
- Прямиком ко мне, - крякнула дама, самоотверженно втащив её на вторую, - и гарантирую, что уж до дому-то вы как-нибудь доберётесь!
Преодолев лесенку, она повлекла потерпевшую к двери. Тоже довольно обшарпанной, но с блестящей табличкой "Медико-психологическая консультация".
- О! - обрадовалась Женя. - Вы здесь работаете?
- Конечно! - бесстрастно пожала плечами дама, распахнув дверь, за которой открылся длинный пустой коридор - куда Уже и освещённей, чем тот, где перепугалась вчера дочка Ангелина.
- А я к вам... - смущённо призналась дочкина мама.
- Разумеется! - насмешливо дёрнула бровью спасительница, - все, кто побывал в экстремальных ситуациях, а тем более, упал на лестнице - идут к нам!
Женя засмеялась:
- Да нет, я действительно шла сюда, по делу.
- Ну, конечно, по делу...
Они двинулись по коридору. Приостановившись, женщина деловито потрясла первую дверь:
- Что-то её нет... - пробормотала с досадой и пояснила, - наша сотрудница, у неё как раз отличный клей... ну, ничего, у меня тоже кое-что в запасе! И что же у вас за дело, если не секрет?
- Да нет, не секрет, - замялась Женя, но тут же решилась, - дело в том, что моя дочка попала в странную историю... и очень испугалась.
- Так-так, - уже потянувшись к ручке второй двери, женщина приостановилась и внимательно взглянула на Женю, - продолжайте!
Она осторожно открыла дверь, пропуская вперёд гостью:
- Присаживайтесь! Вы знаете, похоже, вам именно ко мне. То, что вы говорите, это типичный случай, вы совершенно верно сделали, что обратились к специалисту... Но рассказывайте подробно, я вас слушаю!
Женя робко присела на стул. По природе она была стеснительной и не знала бы, как начать тревожащую тему - а тут просто повезло. Милая доброжелательная женщина. Женя ещё сообразить-то не успела, а у той в руках уже клей-«момент», проворно отвинчивает крышку:
- Ну-ка, снимайте сапог. Пока будем беседовать, подмётка приклеится!
- А чем же?..
- Ножкой стула её прижмём!
- Стула?!
- Я подложу, а вы ставьте… ставьте стул! Садитесь!
- Съедет...
- Ничего, ещё чуток! - шатенка даже запыхалась, устраивая сапог, но, наконец, победоносно констатировала, - вот так!
«Момент» схватил, как ему положено, моментально. Пока Женя, пристроив ногу в одном чулке на пододвинутую заботливой хозяйкой картонку, повествовала о вчерашнем случае, зубы крокодила насмерть увязли в новообразованном монолите. Можно было не сомневаться: сапог послужит ещё ойёйёй! И Женя успокоилась, тем более беседа с симпатичным психологом поселила в ней надежду.
Выслушав, женщина секунду молчала, задумчиво постукивая друг о друга кончиками пальцев.
- Вот какое дело, - наконец, проговорила, медленно и с сомнением, - действительно, случай, будем так говорить, уникальный. И мне пока многое неясно. Понимаете... как вас зовут? Давайте будем по имени... Евгения? Помилуйте, зачем так солидно? Вы молодая. Женя! Меня Вика. Но для девочки, конечно, Виктория Павловна. Мне нужно понаблюдать ребёнка. И лучше - в привычной обстановке. Если вам это не в тягость. Тем более, не стоит заострять Геле внимание... ну, думаю, это не надо объяснять...
Правильно! Не заострять, не объяснять! Поэтому Ангелине сообщили только, что к чаю придёт мамина хорошая знакомая. Ха! Сто лет у них в доме не было маминых знакомых. Какие знакомые, раз мама-папа на работе? Приходят лишь, редко-редко, к дедушке, по делу. И Петр Семёныч ещё. Каменный друг. Так дедушка говорит. Каменный - Лине сразу представляется памятник Пушкину или Тимирязеву, значительный такой, громадный. Пётр Семёныч же худой, мелкий, ниже дедушки. У дедушки усы, белая, как у Мороза, борода, а каменный Пётр Семёныч и брит, и лыс, да ещё сутулый, в очках. Но симпатичный. Геле нравится. Добрый.
Мамина знакомая тоже оказалась доброй. Как только вошла, сразу улыбнулась, нагнулась к ней: "Вот какая тут девочка живёт, очень интересно познакомиться. И как же тебя зовут?"
Ангелина не обольщалась насчёт знакомств. Белыми нитками! После вчерашнего, да ещё когда мама весь вечер ходила по комнате с вытаращенными глазами - места не находила, а наутро не пошла на работу, что совершенно немыслимо: Лина всю свою недолгую жизнь только и слышала, насколько важна мамина работа - извините, если всё довершает такое экзотическое явление, как знакомая - то уж какая это знакомая? Но Виктория Павловна ей понравилась. У неё был ласковый голос, и весь вечер она занималась только ею. Всем же некогда. Дедушка вечно с камнями, мама-папа и вовсе редкие птицы - а тут было столько всего нового! Допоздна рисовали и смотрели необычные картинки, играли в неизвестные игры – до того интересно, что ни разу Лина про коридор и стены не вспомнила. И внимание! - внимание было просто шквальным! Под конец даже устала от такого внимания. Когда оно закончилось, оказалось, что невнимание - тоже приятная штука.
Чай пили дважды. Ещё напоследок, когда папа пришёл. Виктория Павловна отхлёбывала маленькими глотками, с удовольствием откусывала печенье и спокойно поглядывала по сторонам. А в первое чаепитие только головой и крутила! "Ах, как у вас необычно! Как замечательно! Просто музей!" Это она дедушкины поделки увидала. Дедушка любил свои штучки в гостиной развешивать. Даже специально экран чёрным бархатом обил - чтоб эффектней смотрелось. И свою высокую композицию, чего-то изогнутое, текучее, то ли ткань закрученная, то ли лианы сплетённые, и всё это вокруг трёх осколков родонита, крупного и двух мелких, на сервант поставил, а уж стеклянная горка, которую сделал для изделий, так впечатляла, что Ангелина ни разу не смогла мимо не пройти. Ангелина идёт, а ноги сами - раз! - и остановились, потому что глаза глядят и глядят, и попробуй, отведи их! Вот такие произведения были у дедушки. Понятно, Виктория Павловна на стул сползла! Про подопечную-то забыла! Сразу от серванта к горке: "А это какое! А тут что за чудо!"
Но всё-таки она не Лина, а взрослый мужественный человек! Она сгруппировалась и взгляд отвела. Ангелина так её зауважала! Даже вскорости, когда стала ясно, что гостья вконец излечилась от каменной болезни, досада взяла: ну, сколько можно задавать вопросы, ты бы лучше нашей красотой восхищалась! Однако взрослые - хоть они наивные, конечно, верят в детскую недогадливость - а выдержка, надо должное отдать, у них стальная. И ноги у них идут, куда им надо, и глаза хозяйку слушаются. Впрочем... ещё неизвестно, что с тобой сделается, как увидишь ты зелёно-красно-чёрный гранат. Его Геля решила приберечь для коронного удара.
Коий и произвела, когда уже в прихожей прощалась с Викторией Павловной. Вышла себе, как ни в чём не бывало, из комнаты, а на шее кулон гранатовый. Вот!
Как ни странно, Виктория Павловна удар выдержала. Ни за стенку не схватилась, ни за сердце. И, всё ж, Лина услышала его гулкое биенье. Да и, не слушая, можно было догадаться: особенное такое выражение глаз, какое ни с чем не спутаешь. Где встречала его, и встречала ли, этого не вспомнишь - но ясней ясного: запала мамина знакомая, или кто она там, на зелёно-красный перелив. Щас ахнет! Щас спрашивать начнёт, что да почему. Щас, щас...
Нет, Линочка! Не спросила Виктория Павловна про твой уникальный гранат. Из-под косой чёлки посмотрела пристально - и "до свиданья" сказала. Так что - конфуз вышел.
- Я провожу, - многозначительно глянула на папу с дедушкой мама, натягивая шубку. Нет, всё-таки, взрослые совсем дети! Ну, как можно не понять такой взгляд? И Геля села у окна смотреть на улицу и ждать маму.
Женя долго не возвращалась. Жадно разговаривая, они с Викой прошли две улицы до метро, и всё никак не могли расстаться. Слушая уверенную спокойную речь, Евгения таяла сердцем и с умилением осознавала: всё поправимо. Конечно, точно разгадать события, повлиявшие на воображение ребёнка, пока невозможно... может быть, со временем что-то прояснится - но самое главное - с её девочкой не произошло ничего ужасного, а последствия потрясения снимет профессиональная терапия, несколько сеансов которой Вика очень рекомендует.
- Вы возьмётесь, Вика? - с надеждой заглянула Женя в глаза приятельнице. Та рассмеялась и в ответ дружески похлопала её по руке:
- Мы всё на "Вы"... Может, на "ты" перейдём, раз нам предстоит вместе работать? - и живо пояснила, - да-да! Родители тоже будут работать, помогать мне, и я объясню, как. Женя! - Викин голос вдохновенно зазвенел, - каждодневный контакт с ребёнком, постепенное, но целенаправленное влияние - великая вещь, поверь мне!
Женя уловила вкус топлёного молока на языке и Моцарта в ушах - так уютно и беспечно стало! Вика просто бесценный человек!
- И ещё... Женя! - с подъёмом продолжал приятный голос, - нужны новые яркие впечатления. Нужно вытеснить! Понимаешь? Вытеснить! Это элементарно! Это эффект трамвая. Нужно ходить в увеселительные парки, в театры, что-то запоминающееся, познавательное, образное! То, что Геле близко, интересно, что её увлечёт... Я заметила, она очень неравнодушна к творчеству дедушки. Вы не пробовали как-то приобщать её?..
- Вика, но что она может в этом возрасте? Только рисовать... лепить... Папина область - это же технически сложно.
- А просто смотреть... наслаждаться этим прекрасным искусством!
- А... это - да... но ведь она и так видит...
- Но этого мало! Захар Кузьмич, конечно, удивительный талант, но есть же и другие... пусть этот мир откроется девочке разными гранями! Надо водить! Музеи, выставки! И, кроме того... всё же твой папа использует, в основном, поделочные камни...
- Ну, не бриллианты же, - улыбнулась Женя.
- А они существуют! - перебила собеседница. - Ты представляешь, какое разительное отличие материала?! И как это подействует на детские чувства! Нет, я всё понимаю, - успокаивающе подняла она ладонь при виде быстро заморгавших жениных ресниц, - у Захара Кузьмича минералы обыграны великолепно: так выразительно, так благородно! Динамика форм, законченность линий... Я всё это вижу. Но ведь есть ещё примеры, с иным подходом.
Женя опять заморгала:
- Ты что же - предлагаешь?..
- Да. - Кивнула Вика. - Наш незыблемый Алмазный Фонд. И это действительно громадное удовольствие! Я бы сама с радостью воспользовалась поводом ещё раз посетить! Если хочешь, я могу сводить туда Гелю.
Женя смутилась:
- Ну, это не очень удобно - пусть с ней дедушка сходит...
Вика всплеснула руками:
- "Удобно"... Какая чепуха! Если я говорю "удовольствие", то при чём здесь "удобно"? Ну, давайте вместе сходим, чтоб всем было удобно!
*
- Ох, суета сует! - вздохнул дедушка, - где только не были! Третьяковка - отстояли! Консерватория - отсидели! С малолеткой-то! Изъёрзалась вся, только буфет и спасал... А в Алмазный так и не дошли. Я ведь с ней три раза собирался. И каждый - что-то случалось. Однажды, помню, температура с утра, другой случай - по дороге в лужу приспичило, ну, и черпнула сапогом, пришлось домой бежать... а потом... что там ещё-то, Лина?
Ангелина
