1
Яша как-то раз вернулся со школы и думал что дома никого нет. Он пошёл разогревать себе обед; разогрев, стал есть его. Всё это время, пока он разогревал, сидя при этом за кухонным столом и тупя в свой смартфон, ему слышались слабые голоса – не то просто слова, не то что-то похожее на вздохи, будто кто-то плачет или всхлипывает. Он думал, что это соседи.
Как же он вздрогнул и чуть не поперхнулся, когда увидел в проходе обнажённую рыжую девушку!..
- Ой... Хи-хи. – брякнула она и прошла в ванную.
Яша не успел даже спросить – кто она и откуда взялась. Он прошёл до комнаты сестры – и точно, сестра, оказывается, была дома, и очевидно рыжая – это её подружка. Дверь в её комнату была открыта, а сестра лежала на смятой расправленной постели, и тоже голая.
Она ужасно удивилась, увидев брата, и с гневом задала странный вопрос:
- Ты что здесь делаешь?!
- Я что здесь делаю? – не понял вопроса Яша.
Сестра не дала ответить и сразу крикнула:
- Быстро закрой дверь!
- Я её и не открывал вообще-то. – спокойно аргументировал Яша.
- Вали отсюда! Я сама закрою.
Яша, опасаясь тумаков от старшей сестры, решил удалиться, - ведь для мести сестре у него и так появились ой какие козыри. Он пошёл доедать свой суп.
Через пять минут вошла сестра – уже одетая – и совсем другим голосом стала «обрабатывать» Яшу:
- Яша, это не то что ты подумал. Не вздумай маме и отцу говорить про то, что мы с подругой были днём.
- А что я должен подумать?
- Ничего ты не должен подумать, потому что ничего и не было, о чём можно было бы думать.
В это время вышла рыжеволосая девица, обёрнутая в полотенце, и тихонько ушмыгнула обратно в комнату.
Яша боялся сестру, - в детстве она много его била, так как разница в возрасте у них была колоссальная – в десять лет. Но он пока просто не отвечал ей ни да, ни нет, а сам конечно же вознамерился обо всём увиденном и понятом донести до родителей.
- Она просто не выспалась и пришла ко мне поспать, - начала заливать в уши сестра Яши, - а я, глядя на неё, тоже решила вздремнуть. А если ты скажешь маме и папе, то они тебя неправильно поймут, - ты же знаешь, что они не любят, когда посторонние в доме!
- А что я должен был подумать-то? – издевался брат.
- Да чёрт тебя знает! Ты ещё маленький и ничего не понимаешь, а нафантазируешь ерунды какой-нибудь.
- Например?
- Ну например, что мы напились и уснули, - а это ведь не так!
С этими словами, Дарья (сестра) вылупилась своими огромными глазами, смотря так глупо, потому что знала о своей галимой лжи и пыталась изобразить честность, - при этом левый глаз её так смешно смотрел немного в сторону носа...
Дарья была весьма злой девушкой, всегда красилась и одевалась в чёрные тона; от рождения она и так была почти брюнетка, разве чуть с коричнева, но ей черноты было недостаточно и она красила волосы в цвет сажи. И вот теперь, своими чёрными ресницами она даже не моргала, глядя огромными белками с зелёными радужками, - или точнее, с какими-то болотного цвета, светло-коричневыми, жёлто-зелёными радужками, - изображала честность, которой в ней не было никогда. Уж кому-кому, как не Яше, её брату, это было знать.
Он конечно побаивался её, поэтому сдерживался, чтобы не усмехнуться. Но как она ни смотрела ему в глаза, как ни «гипнотизировала», так и не добилась твёрдого ответа. В отчаянии она даже взяла его за плечи, чего никогда в жизни не было, и начала по-новой уговаривать, даже пытаясь выдавить слезинки из своих «честных» красивых глаз:
- Яша, не говори пожалуйста! Ты же помнишь, какой был скандал, когда мать узнала, что я сделала татуировку. (У Дарьи был наколот «рукав» - это такая татуировка на руке, которая заполняет рисунком всё пространство от плеча до кисти руки.) Яшенька, пожалуйста, а?
Яша молчал.
- Я тебе вечером кое-что вкусненькое принесу. – стала подкупать Дарья. – Хорошо? Ну? Договорились?
В проходе у кухни опять явилась рыжая.
- Привет. – кинула она Яше таким чисто пацанским голосом, вовсе не тонким, как когда забегала в ванную и хихикнула.
Слово о самой девушке: девушка эта с красивой фигурой и вроде с правильным лицом, - но это если смотреть бегло или издалека, - а вот если присмотреться, то лицо это вызывает даже несколько неприятное впечатление, - оно бледно, оно как бы рублено и не утончённо, как у красивых девушек: губы как-то просты, будто у парня, глаза как-то прямы и не глубоки, да и само лицо – вернее хозяйка лица – не считает нужным краситься, дескать оно и так красивое от природы... Веснушек на её лице не было.
- Ну всё, надеюсь ты меня не подведёшь. – заключила Дарья и отправилась к своей подруге, а с ней они пошли на выход.
2
Яша, поев, сам отправился гулять. Ему ужасно хотелось рассказать о происшествии своему лучшему другу, но тот задерживался, потому что чем-то был занят. Рассказывать другим ребятам, менее близким, он не хотел, потому что понимал хотя бы отчасти весь позор и что он касается и его самого, и в плохом сценарии о нём самом могут потом пускать сплетни из-за его падшей сестры.
Друга в тот день он так и не встретил, и когда пришёл домой, то подумал, что с слава Богу, что не встретил, потому что даже лучшему другу выносить такой сор из своей избы может быть опасным. А сам этот факт, что он несколько часов проносил в себе эту информацию и так и не выговорился, подтолкнул его окончательно обо всём рассказать «предкам». Он впрочем и так бы им рассказал, а теперь информация просилась наружу как шампанское из бутылки...
Он застал родителей на той же кухне, когда пришёл домой. К слову, кухня в их квартире весьма просторная и даже могла называться столовой; в ней висит большой телевизор, к которому подключен интернет, поэтому уютная эта кухня служила как бы домашней гостиной. И ещё к слову, Яша потому не услышал накануне днём, как рыжая вышла из комнаты сестры, - потому что уже был включен телевизор, а вздохи он слышал, когда телевизор ещё был выключен...
Яша вошёл в кухню и сел в кресло (там вмещалось даже кресло), и стал слушать родительский разговор. В разговоре не было ничего интересного – всё про работу и деньги, - только вдруг, мать вспомнила свой недавний сон:
- А! Всё забываю тебе рассказать, - обратилась она к мужу, к папе Яши и Дарьи, - мне недавно такой сон приснился! Впрочем, не знаю, может быть он только мне кажется каким-то особенным. Но всё было как наяву! Снится мне, что я значит у нашего ДК, на лестнице что-то делаю. А из лестницы труба торчит – такая ржавая. Я думаю: что это за труба? Вроде не такая по диаметру, чтобы походить на канализационную... Но такая мерзкая, такая ржавая! Я взяла и заглянула в эту трубу – и смотрю, ба! Там котёнок сидит. Ну, думаю, сейчас, если позвать, то не подойдёт – испугается, - а если попытаться ухватить, то убежит внутрь трубы – и это самое страшное...
Попробовала первый вариант, говорю: кыс-кыс-кыс. И удивилась – он подошёл, будто бы мой домашний кот, будто бы знает меня. Вылез, взяла его на руки, - а самой-то в душе немного противно: всё-таки непонятно что это за труба, канализационная, с фекалиями, или нет. И котёнок такой белоснежный от природы, а весь грязный в чём-то коричневом. Я и думаю: то ли это ржавчина, то ли это то самое...
- Хе-хе-хе! – усмехнулся папа Яши. Яша тоже улыбнулся.
И не знаю, - продолжала мама, - почему я так была уверенна, что это кот. Но уверенность я прямо чувствовала... Но решила-таки проверить. Перевернула его на спину брюшко посмотреть, гляжу, а это не кот...
- А кошка. – закончил за неё отец. – Вот это сон! Класс!
- Да я понимаю, что звучит глупо. – оправдывалась мать с стыдливым смехом. – Только не пойму, почему он был такими реалистичным...
- Ладно, я пойду на диван поваляюсь. – лениво произнёс папа. – Гляну – мож чё по телеку поинтересней котов и кошек есть...
*
Отец вышел и Яша начал «свои показания». «Показания» передавать смысла нет – Яша рассказал всё, что было описано, только в мельчайших подробностях. Он не заметил этого, - а если бы и заметил, то не придал бы значения, - что мать в середине его рассказа, когда он описывал поход рыжей в душ, ужасно покраснела и лицо её стало жестоким... Когда он рассказ закончил, передав и все мольбы сестры по поводу неразглашения тайны, то мать, как бы для проверки, будто какой-то следователь, задала несколько уточняющих вопросов, наподобие «сколько было время» и «обедала ли Дарья, когда уходила». Вопросы показались Яше странными и неуместными, но он с готовностью ответил и на них, чем и убедил на сто один процент свою маму в действительности произошедшего греха в их доме.
Мать к концу рассказа домыла посуду, - а она мыла посуду во время рассказа, так как не ожидала поднятия подобной темы из уст своего малолетнего сына, - и, домыв посуду, с суровым лицом и испорченным настроением сказала:
- Пошли. Отцу всё перескажешь ещё раз.
Они зашли в холл и мать отвлекла отца:
- Сильно интересное смотришь? – спросила она его.
- Поинтереснее, во всяком случае, котов и кошек. – скаламбурил отец.
- Так мы тебе пришли тоже не про котов рассказать. Говори. – обратилась она к сыну.
Отец понял по тону, что произошло нечто серьёзное. Яша, будучи ребёнком, стал без стыда рассказывать всё что знал – и считал это своим долгом, потому что, хоть и не понимал доконца всей грязи, но чувствовал неправильность этого случая, - и вовсе не потому, что хотел насолить сестре. Отец, выслушав, тоже сделался серьёзным, но не таким как мать; и даже совсем не таким как мать, – он, очевидно, не очень-то находил в содоме страшное и ужасное. Но матери и не нужно было его осуждение – она сама успела придумать как поступит по приходу дочери домой.
Отец, хоть и действительно не видел в женской пидерастии, - слово кстати вовсе не матершиное, как у нас принято почему-то думать, а слово научное, означающее психическое заболевание, - так вот, он действительно хоть и не видел в женской форме этого заболевания своим мужским умом ничего почти зазорного, а скорее даже напротив, видел нечто соблазнительное, - но так как дело касалось его дочери, то он был солидарен с женой и сразу отдал ей права по возмездию...
Дарью ждали всей семьёй – впрочем, занимаясь обычными делами: отец просмотром телепрограмм, а мать чтением книги. Дарья заявилась ровно шесть минут первого ночи. Яша в это время уже давно лёг спать, но не спал, а ждал «представления». Мать подождала, когда дочь разденется, а уж после вышла из своей комнаты «встречать» её; отец остался пока что внутри...
Дарья, к слову, с первого взгляда заметила жестокое выражение на лице «матки» и сразу «прикинула» о «предательстве» брата Яши.
- Ну, рассказывай. – первым словом произнесла мать.
- Чё рассказывать? – сразу же брюзгливым тоном ответила, как бы в защиту Даша.
- А ты не знаешь?
- Ой, ма, я так устала. Если ты по поводу алкоголя (включила дурочку на всякий случай, цепляясь за соломинку, Даша), то могу дыхнуть.
- Чё за подруга у тебя сёдня была?
- Обычная подруга. – как бы с издёвкой ответила Дарья.
- Обычная? А ну-ка иди сюда.
Дарья юным своим умом действительно решила, что мать хочет проверить запах её дыхания, - как уже проверяла ни раз. А поэтому, хоть и не подошла, но и не отстранилась от матери, которая скорым шагом приблизилась к ней сама.
- А-а-а-а! – закричала Даша. – А-а-а-а-а!
На крик вышел из спальни отец и застал как мать таскает свою дочь за чёрные её крашеные
