вдохновителями и организаторами террора было всего несколько злодеев, и среди них едва ли не лидировал Хрущёв! В том его и вина!
Третья вина – убийство Сталина. У Хрущёва был мотив! Проявились все признаки заговора. Была и выдававшая его суета. До и после. На убийство путём отравления указывает отказ печени, последующее препятствование оказанию медицинской помощи и явное заметание следов после смерти.
Сталин умер на семьдесят четвёртом году (21 декабря 1879 – 5 марта 1953 года), имея немало болезней, но даже с ними оставался вполне работоспособным. А как можно думать иначе, если накануне он собирался реформировать весь институт управления страной, сместив с первых мест партию и ее аппарат, главенствующий после революции везде и всюду.
Ничего себе, работёнка! Она явно не по силам болезненному старику, которому лишь день протянуть, да чтобы оставили в покое! А тут! Затевалась настоящая революция с огромными жертвами и, бог знает, с чьими победами. Так и вышло! Сталину приступить к проведению нужной для страны реформы, которой пуще всего боялась «ленинская гвардия», не позволили самым простым способом – его убили!
Четвёртая вина – убийство второго человека в государственной иерархии! А, по сути, первого человека. Вторым он был лишь по должности. Да и то лишь для того, чтобы ещё один грузин не мозолил глаза в стране преимущественно русских, но все признавали его первым. К тому же не было другого человека в верхах, который бы столько же тяжелейших проблем страны тащил на своих плечах. Причем всегда успешно!
Почему Хрущёв убил Берию?
Из-за страха за свою жизнь. Убийство было осуществлено почти спонтанно. Без предварительной подготовки.
Дело в том, что после смерти Сталина Лаврентий Берия, речь идет именно о нём, время не терял. НКВД тоже работал целенаправленно. Потому очень скоро Лаврентий Павлович получил убедительные доказательства причастности к убийству Сталина Игнатьева (в то время – Министр государственной безопасности СССР) и договорился с Маленковым поставить его арест на голосование, как положено, на объединенном заседании Президиума Верховного Совета и Совета Министров СССР.
Вот тут-то прознавший об этом Хрущёв и струсил, поскольку сообразил, что Игнатьев под следствием всех сдаст. В первую очередь, организатора, то есть, Хрущёва. А из этого для Хрущева и остальных заговорщиков вытекал очевидный расстрел.
В запасе у Хрущёва не оставалось и двух часов, потому в центре Москвы рядом с домом Берии срочно оказался всего-то бронетранспортёр, который из пулемета и сразил через окно выглянувшего на шум Берию.
Далее Хрущёв завернул тело в ковёр (не сам, конечно) и привёз его в Кремль к своим товарищам по Политбюро. При этом он был под защитой вооруженных (заносить в Кремль оружие запрещено, но занесли!) генералов-изменников во главе с маршалом Жуковым (с ним были Конев, Москаленко, Батов; где-то поблизости даже холуеватый Брежнев засветился).
Хрущёв поставил руководство страны перед фактом и предложил коллективно обдумать, как всем быть дальше. «Если кто-то выступит против такого предложения, то он ляжет на ковёр следующим!» Желающих ложиться не нашлось. После этого соучастие формально непричастных к убийству членов Политбюро и прочих закрепилось юридически! Причастными к убийству стали все!
Поначалу то убийство оставалось всего лишь очень громким политическим убийством, но его можно не считать государственным переворотом, поскольку курс страны не изменился. Несмотря на это, всё политбюро и участвовавшие в убийстве военные сплотились в банду заговорщиков, которой с помощью страха правил Хрущёв. Но в 1955 году он добился отставки Маленкова и оказался первым в должностной иерархии и единственным на вершине власти в СССР. Это уже был настоящий государственный переворот!
Странное дело! Как Хрущёву всё это удалось? Ведь по своему положению рядом с Молотовым, Кагановичем, Ворошиловым он был никем и ничем… Его уровень на две-три ступени ниже. Можно сказать, он лишь проходил мимо… Но оказался значительно умнее, целеустремлённее и активнее каждого из них. Он, пожалуй, никогда не имел хоть каких-то моральных тормозов. Был готов уничтожать на своём пути всех и каждого, потому очень скоро забрался на самый верх и окончательно поломал судьбу нашего народа. Этот верх был нужен Хрущёву для обеспечения своей неприкосновенности в государстве (он же весь в чужой крови) и, главное, для реализации той троцкистской мечты, которая его жгла с молодости – разрушить Советский Союз, путавшийся под ногами организаторов мировой революции.
И всё же, надо быть объективными. Хрущёв, оказавшись на вершине властной пирамиды, сильно изменился. Он перестал целенаправленно разваливать Советский Союз, поскольку это ему стало не выгодно. Хотя и вредил многими своими решениями. Вредил, скорее всего, не умышленно, а так – от избытка непроверенных идей и чрезмерной личной энергии! К тому же, многие провальные идеи были не его собственные. Их ему подсказывали, как и положено, помощники разного уровня. И часто через некоторое время такие подсказки проявлялись как чисто авантюрные или нерациональные.
Почему так? Да потому, что окружение тихо ненавидело Хрущёва как главного заговорщика и убийцу Сталина и, если не набиралось смелости его свергнуть, то вредило хоть так. Но всё капало на политический облик Хрущёва, как весьма неразумного руководителя. Всё, разумеется, приписывалось лично ему.
Притом Хрущев, являясь самым главным в стране, по-прежнему серьёзно опасался сталинской гвардии. Он понимал и видел, насколько она его ненавидит за принуждение к заговору, и за то, что сам Хрущёв в ее среде оказался мелким неуправляемым выскочкой. Он был несоизмеримо ниже всех по прежней должности и взлетел над всеми без всяких оснований – преступным путём. Такого нигде не любят.
Понимал он и то, что сталинская гвардия постарается взять реванш. И готовился к решительному сражению. Его замысел был таков. Если заранее сильно очернить Сталина в глазах всего народа, то несмываемое пятно позора обязательно ляжет и на всё сталинское окружение. Сук под ним затрещит – потому оно заткнётся. А если не прекратит свои козни против Хрущёва, то заткнуть его станет значительно проще!
Свой удар, несогласованный даже с Политбюро, Хрущёв нанёс под занавес 20-го съезда партии, сделав закрытый доклад «О культе личности и его последствиях».
Доклад стал пятой виной Хрущёва!
Пожалуй, эта вина - самая нелепая, вредоносная и одновременно печальная.
Это подтверждают даже наши враги. Так, через десять лет после 20-го съезда в Великобритании чествовали Черчилля. Один из хвалебных тостов оказался таким: «За человека, который более остальных нанёс вреда Советскому Союзу, нашему главному врагу!» Вот тут-то Черчилль сразу возразил: «Честь нанести СССР более всего вреда принадлежит, к сожалению, не мне, а Хрущёву!»
Как говорится: «Не в бровь, а в глаз!»
Мощный удар Хрущёва пришелся не столько по старой гвардии, сколько по каждому члену партии. Особенно, по молодым коммунистам. Все они почувствовали себя слепыми щенятами, лишившимися жизненной опоры. Да и весь советский народ застыл с той поры от изумления, возмущения, непонимания, неприятия… А потом, как это всегда случается у отходчивых русских людей, – смирился со всем, даже не отомстив за себя! «Бог с ними, небожителями! Нам-то что с этого? Не мешали бы жить, не устроили бы гражданскую войну! А так – хрен редьки не слаще!»
Доклад Хрущёва на 20-м съезде формально был закрытым. То есть, секретным, – не для всех. Но в партийные организации он потом рассылался. Рядовых коммунистов с ним знакомили. Но как? Чаще по одному, без свидетелей, в специальной комнате без окон! Без права что-то записывать! Без права задавать вопросы или выражать своё мнение. Прочитал – и катись, если смог в себя прийти после оглушительных оплеух! И – никаких фактов! Одни лишь эмоциональные обвинения Сталина!
Но эти эмоции, видимо, были хорошо просчитаны вражескими психологами. Эти эмоции оставались в душе надолго, отравляя ее чем-то заведомо мерзким. Особенно досталось Берии. «Оказалось», что он на автомобиле выискивал по Москве женщин, чтобы затащить их к себе в кабинет! Насиловал и убивал школьниц. И никаких фактов… Такая клевета психологически оказалась весьма действенной. Она заставляла содрогнуться и, если люди ей даже не верили, они всё же содрогались от умело разрисованных ужасов.
Потому о докладе все вроде бы знали, но мало кто знал нечто конкретное. Конкретного и достоверного в нём ничего и не было! И лишь одна идея доклада била в самое сердце каждого честного советского человека – отныне Сталина следует считать коварным врагом, пожиравшим свой народ! Даже у людей, понимавших, что происходит в стране, сами собой закрадывались сомнения в невиновности Сталина.
И всё же, как же так, доклад секретный, а все знали, что в нём было? И за рубежом почти сразу его напечатали! И в полном объеме, и с сокращениями!
Но не все смолчали за рубежом! С вымышленной идеей культа личности Сталина, а по сути, с его политическим убийством, резко не согласились компартии Китая и Албании. С ними отношения не только испортились, но и оказались враждебными. Отношения КПСС и с другими странами соцлагеря тоже ухудшились. СССР быстро терял своих союзников.
За рубежом все хорошо знали истинную роль Сталина в истории советского народа и истории всего мира, но никто не мог подтвердить тот пресловутый культ личности, якобы созданный самим Сталиным. Все недоумевали, не веря тому, что столь невероятное наваждение может случиться в Советском Союзе, будто голову потерявшему. Почему именно Советский Союз, буквально всем обязанный Сталину, неблагодарный, вылил на него невиданную грязь? Если бы это сделали враги, вопросов бы не было! Но…
Почему доклад Хрущёва до сих пор остался почти неизвестным, если о нём все знали и, как будто, все знают?
Да потому, что доклад был лишён внутреннего существа! В нём были лишь беспочвенные обвинения и личные хрущёвские эмоции, а вокруг самого доклада – антураж, недоговорки, псевдо секретность, партийные обязательства, страх, дух вражеского влияния…
Судите сами. Алексей, ещё будучи курсантом военного училища, попытался при подготовке к какому-то семинару ознакомиться с материалами 20-го съезда, но не по комментариям, не понаслышке, а лично. Однако библиотекарша в их большой училищной библиотеке ему вежливо отказала: «Эти материалы выдавать курсантам запрещено!»
Что с неё возьмешь? Она выполняла служебные распоряжения. Но суть этих распоряжений весьма странная! Ведь библиотеки для того и создаются, чтобы книги становились доступными для большинства читателей! И секретных документов та библиотека не содержала! Почему же читателям нельзя выдавать книги? Почему нельзя читать то, что не является секретом? Почему нельзя вникать? Нельзя разбираться!
«И какую же правду нам подсовывают на блюдечке о том съезде партии? – удивился тогда Алексей. – Ведь даже усеченные его материалы недоступны для советских людей? И даже для меня, кандидата в члены этой самой партии! Почему по свежим следам материалы съезда свободно публиковали
