Подавляющая часть человечества желает жить вечно. Я без колебания причисляю себя к этому прогрессивному большинству. Заманчиво, знаете ли, жить долго и не расстраиваться всякий раз, подсчитывая, сколько там тебе ещё осталось топтать землю. Ходишь, дышишь, разговариваешь о пустяках с друзьями и знакомыми, в очереди стоишь за дефицитным товаром, если таковой имеется, детей рожаешь в свободное от работы время. Короче говоря, живёшь полнокровной жизнью. И в этом желании пожить подольше нет ничего предосудительного, поскольку вызвано оно исключительно чистым и здоровым любопытством. Очень уж хочется узнать, что будет завтра или послезавтра, какие изменения в мире произойдут через месяц или, предположим, год.
Но самый большой интерес, конечно, вызывает вопрос – а что будет потом, когда по всем законам физиологии и здравого смысла тебя уже не будет? Интересно же! Хочется не отказать себе в удовольствии повеселиться, наблюдая, как потомки наши разгребают то, что мы наворотили во имя прогресса и исключительно из добрых побуждений в то короткое время, которое нам было отведено для этих целей. Такое желание легко можно понять. Жизнь весьма непродолжительна. Настолько коротка, что, пожалуй, будет несправедливо, если она окажется единственной и неповторимой. В эту несправедливость не хочется верить. Она убивает надежду в бессмертие. Куда же это годится? Вы только намекните нам, что существует жизнь после смерти в любой форме, и мы поверим безоговорочно, потому что нам хочется в это верить!
Как известно, любой спрос рождает предложения. Во все времена, когда появлялась потребность в какой-либо услуге кем-либо востребованной и была готовность её оплатить, мгновенно возникал рынок, предлагающий эту услугу в широчайшем ассортименте. Не осталось не охваченным и потребность человечества жить вечно. Некоторые восточные религии, идя навстречу пожеланиям больших народов и мелких народностей, тут же стали повсеместно проповедовать идеи, утверждающие неоспоримость того факта, что каждый из нас проживает на Земле не одну, а несколько жизней. А что? Почему бы и нет? Правда, как выяснилось позже, это происходит не всегда в человеческом облике.
Вначале необходимо пройти через более примитивные формы жизни и только потом, в конце цикла, появлялась возможность достичь вершины этой пирамиды – стать человеком. Ну а затем новый повторный виток и так бесконечно. Сызнова приходится начинать жизнь, каким-нибудь болезнетворным микробом, инфузорией-туфелькой или симпатичной бабочкой с разноцветными крыльями. Всё зависит от того, какой была прежняя твоя жизнь – правильной и праведной или грешной и бестолковой; с пользой ты жил для общества или своими неразумными деяниями наносил исключительно вред потомкам.
Самому оценить собственное прошлое с тем, чтобы что-то поправить или подкорректировать поведение в будущем, не представляется возможным, поскольку с каждым новым рождением все подробности прежней жизни исчезают из памяти окончательно. Иногда, правда, бывает, мелькают заметки в прессе или информация на телевидении о том, что кое-кому что-то такое смутное вспоминается, и этот злопамятный индивидуум даже может подтвердить при свидетелях отдельные эпизоды прежней жизни. Но это случаи редкие и, на мой взгляд, совершенно ненужные для плавного течения очередной жизни, дабы не омрачать ее неприятными воспоминаниями.
В самом деле, представьте, какая могла бы возникнуть путаница, если бы каждый из нас отчётливо помнил, в скольких шкурах ему пришлось побывать в прошлых своих жизнях. Ситуации могли возникнуть самые прелюбопытные. Ну, хотя бы при том же трудоустройстве человека на работу при написании им своей трудовой биографии.
Давайте пофантазируем на эту тему, представив себе вот такую обыденную ситуацию. Кабинет начальника отдела кадров большого предприятия, или менеджера по персоналу, как сегодня модно говорить. Впрочем, как этот персонаж не назови, а суть его склочной бюрократической душонки, уж точно будет неизменной, я знаю, о чем говорю. Что-то мы отвлеклись. Так вот,идёт приём посетителей, желающих получить работу. В большой приёмной топчется около десятка человек покорно ожидающих своей очереди. Тяжёлая дверь, ведущая в кабинет начальника отдела кадров, бесшумно отворяется, выплёвывая очередного трудоустраивающегося.
- Кто там у нас следующий? - строго взирает на присмиревших просителей поверх очков секретарь в приёмной.
- Я! Моя очередь, - срывается с места небольшой плюгавенький человечек с чемоданом в руке. – Моя очередь, - продолжает бормотать он, просачиваясь в кабинет.
- Проходи, не топчись у двери, - подбадривает хозяин вошедшего посетителя.
Посетитель робко приближается к огромному в полкабинета столу, заискивающе улыбаясь уверенно восседающему за ним хозяину.
- Ну и голосок у этого бюрократа, - еле слышно бормочет он, - как у пеликана в период яйцекладки. - Здравствуйте. Войти можно?
- Можно, если по очереди, - шутит начальник отдела кадров, небрежно рассматривая вошедшего. - Если без очереди, то исключительно позвоночным. Они по эволюционному развитию выше всех стоят.
- Я по очереди, - торопливо проясняет ситуацию посетитель. - Два часа отстоял.
- Понятно, - констатирует чиновник. - Значит, ты принадлежишь к классу бесхребетных неблагоустроенных. Всё правильно. Те, которые по блату, в очереди толкаться не будут, не пингвины. С чем пожаловал?
- Мне бы работу какую, - посетитель торопливо извлекает из бокового кармана лист бумаги и аккуратно кладёт его на край стола. - Заявление вот принёс на трудоустройство. Говорят, вам работники нужны.
Начальник отдела кадров, принимая заявление, недовольно ворчит.
- Работа теперь многим требуется. Она нынче на дороге не валяется. Когда строили – много народа требовалось, а стали перестраивать, с рабочей силой перебор вышел. Ну, да ладно, посмотрим, раз уже всё равно пришёл. Биографию принёс?
- Вот, - посетитель с грохотом уронил на стол чемодан, испугав хозяина кабинета.
Тот, подпрыгнув от неожиданности, в недоумении уставился на посетителя. Кандидат на трудоустройство после долгой возни с замками осторожно извлек из чемодана огромную рукописную книгу.
Начальник отдела кадров с трудом приподнял фолиант, прикидывая его вес.
- Труд солидный. Судя по весу, биография полная.
- С самого начала пути так сказать. Ничего не упустил, - живо уверяет его соискатель на рабочее место.
- Ну, ну, посмотрим, - бормочет распорядитель вакантных мест, листая страницы. - Так, что тут у нас? Эпоха расцвета растительного мира. Кем ты там…? Реликтовое дерево. Высота – семнадцать метров, диаметр ствола у основания – три метра, корни стержневые. Вес…., гм, такой-то. Ширина кроны… понятно.
Оторвав глаза от текста, хозяин кабинета, откинувшись на спинку стула, принялся внимательно изучать посетителя.
- Что-то измельчал ты с тех пор. А крона-то, крона совсем лысая. И корешки где-то подрастерял стержневые, - приподнявшись в кресле и внимательно рассматривая ботинки посетителя, ехидно заметил он. - Хотя нет, прошу прощения. Какой-то незначительный отросток всё-таки болтается. Не совсем ещё отпал.
Посетитель, смущённо переминаясь с ноги на ногу, прикрыл руками низ живота, виновато глядя на работодателя и не понимая, как себя вести в сложившейся ситуации. Начальник отдела кадров, насладившись замешательством собеседника, удобнее устроился в кресле.
- Да-а-а! – философски протянул он. - Корни стержневые – это тебе не мочковатые губчатые. Глубоко в почву уходят. Такими корнями прочно за землю держишься, попробуй, сковырни.
Лицо его приобрело мечтательное выражение.
- Замечательная была эпоха. Юность планеты. Вокруг исключительно флора. Ни тебе ползающих, ни прыгающих. Я уже не говорю о летающих тварях. Им бы кривоногим, только ветки ломать да сверху на окружающую среду гадить. Я в то время в папоротниках прозябал, - доверительно наклонившись вперёд, сообщил он. - Внизу под вами, реликтовыми, ютились. Темно, сыро. Брр. Да и корней стержневых не имелось как у некоторых. Так, корешки недоразвитые. Завидовали мы вам – высокорослым.
Его блуждающий взгляд задержался на посетителе. На лице проявилось выражение заинтересованности.
- Где конкретно произрастал-то? – спросил он, жестом приглашая гостя присесть.
- Сейчас это место называется Донбасс, - ответил посетитель, присаживаясь на край стула.
Начальник отдела кадров, широко раскрыв объятия и радостно улыбаясь, устремился к растерявшемуся просителю.
- Земляк, - взволновано воскликнул он. – Я ведь там тоже лежу пластами. Да… поработали на себя и потомство. Обеспечили энергоносителями. Кому сказать – не поверят. Сами собой печки топим и в бензобак себя же заливаем. И сколько же ты, мученик, в реликтах-то прозябал?
Посетитель задумался, что-то прикидывая в уме.
- Без малого четыреста лет парился.
- Надо же столько на одном месте простоять без движения, - поразился хозяин кабинета. - Разве, что листьями пошелестишь – вот и все развлечения. Скучновато. Мы, папоротники, такими долговечными не были. Несколько сезонов и в землю матушку плодородный слой формировать. Но это, ещё я тебе скажу, по-божески, жить можно. Вот шурин мой, так тот вообще хвощом доисторическим вился. Всё ближе к воде норовил пристроиться.
Вот уж где не повезло мужику. Сколько после этого жизней прожил, а от него до сих пор болотом прёт. Сам понимаешь, какие женщины его теперь любят – то бывшие болотные лягушки, то пиявки с присосками. И жена та ещё рыба, - поморщился он, возвращаясь на место и продолжая листать биографию. - Пошли дальше. Юрский период. Эпоха динозавров. Жуткие времена, - вздрогнул от кошмарных воспоминаний. - Там-то кем пристроился?
- Не очень удачно, троодоном, - в свою очередь беспокойно заёрзал на стуле посетитель.
Начальник отдела кадров, сочувственно улыбнувшись, закурил, протягивая сидящему напротив человеку сигарету.
- Помню вашего брата. Мелочёвка. Туговато, небось, приходилось-то, а?
- Да уж и не говорите, - заныл гость. - Натерпелся страху, на все остальные жизни хватит. Только и верти головой во все стороны. То бронтозавр наступит, не заметит. А в нём тонн больше, чем в нас троодонах килограммов. От земли потом не отскребёшь. Меня так, вообще, тираннозавр сожрал, - продолжил он обиженным голосом печальную историю. – Рекс такой бегал, может, помните? За горло загрыз, сволочь. И что самое обидное, без всякого повода.
Начальник отдела кадров сочувственно закивал головой.
- Да, да, да. Как же, как же, помню этот ужас Юрского периода. Чуть, что не по нём, цап зубами и привет. Пасть-то у него как ковш у роторного экскаватора. Я в те времена птеродактилем порхал. На что уж сам хищник был, как сейчас помню, специалист по мелким грызунам и ящерицам – и то сорок раз вокруг осмотришься, прежде чем на посадку пойдёшь, склюёшь какое-нибудь млекопитающее на ровном грунте. Ты-то как опростоволосился?
- Разве не помните, где самые разборки случались? – продолжал сокрушаться посетитель. - На водопое, конечно. Жара неимоверная. А водичка чистая родниковая. Не то, что сейчас. Жажда замучила. Увлёкся. Да папоротников ещё нажрался. Набрёл на поляну по случаю. А
