Три "Урала"-бензовоза медленно ползли по серпантину круто взлетающей в мутное поднебесье горной трассе. Ревели на пределе лошадиных сил могучие двигатели, и казалось до перевала недотянуть. Слишком долгим был подъем на вершину. Несколько часов кряду, задыхаясь от нехватки кислорода в холодных, несмотря на включенные на полную мощность и пылающие адским жаром печи в кабинах, "старики " штурмовали гору Хаяхтах. И вырвались , доползли таки послушные им машины до плоской вершины, где стояло одинокое "шаман-дерево " - лиственница, наряженная суеверными якутами в лоскутки разноцветных тканей. "Наша елка" - шутили водители автобазы. По традиции, остановив автомобили, быстро перекурили в кабинах и начали медленный, осторожный спуск в долину. И вот - знакомая коварная, извивающаяся причудливыми кольцами белая змея-река с поэтическим названием Адыча. Шоферы ее называли более прозаично - дорога в Ад. Немало обелисков стоит на ее крутых берегах - десятки, сотни да кто сосчитает... Поменяли друг друга за рулем напарники и снова в путь. По льду - по дороге смерти... Шла колонна.
До прииска оставлось уже совсем немного - каких-то 70 километров, когда случилась первая неприятность. Возглавлявшая колонну машина, несмотря на яркий свет противотуманных фар, все же влетела в небольшую наледь, ее передние колеса медленно погружались в коварную ловушку. Матерясь, бригадир и его напарник, рывком распахнув двери кабины, кубарем выкатились на лед. Быстро развернули кольцо толстого стального троса, подцепили к осторожно подкравшемуся сзади к поверженной машине " - Уралу". Вода, выдавленная из расщелины тяжелым вездеходом уже почти скрыла передние колеса, но внатяг, буквально по сантиметрам, потащил плененную рекой машину другой автомобиль. С чавканьем и треском выворачивались пласты льда, фонтаном взметая воду реки и превращались в крошево. И провалившаяся в трещину машина наконец встала на твердый лед.
- Слава Богу, обошлось, - вытер со лба внезапно выступивший горячий пот заиндевевшей меховой рукавицей бригадир, - а могли бы запросто и на дно сыграть...
Выдернутая из ловушки машина парила, на ее колесах стремительно нарастал слой льда...
- Ничего, доедем, до дома до хаты, - бурчал "старшой" осторожно объезжая гиблое место. Колонна продолжала идти по маршруту.
Десятый час длился рейс. До приискового поселка оставалось совсем немного по северным меркам - около двадцати километров, когда колонна вновь остановилась. Выскочившие на лед "старики" стояли полукругом на лютом морозе. Смотрели. Остовы двух сгоревших "Уралов", наполовину закованные льдом, темнели в нескольких метрах от левого берега. Третий неповрежденный, но с заглохшим мотором автомобиль стоял недалеко. Но в нем никого не было. Оставив за спиной работаюшие вхолостую наливники водители подошли к месту трагедии. В выгоревших кабинах едва заметны были обуглившиеся остатки людей. Вместо цистерн причудливо изогнутые взрывом и пожаром куски оплавленного искореженного металла.
- Наши ребята, - выдохнул повидавший всякое бригадир Саша Тетерин и слезы покатились, тут же замерзая крупными мутными бусинками на щеках. - столкнулись в тумане. Братья Супруновы, Кеша Иванчук, Федя Зимин. А там дальше должны быть Колька Слепнев и Миша Задорожный. Как же они-то не уцелели? Пошли быстро поищем...
Тела Коли и Саши нашли рядом. Еще одну ужасную трагедию явила река Адыча. Обожены были руки и лица парней, они отчаянно пытались вытащить из огненного ада своих друзей водителей, не смогли, обессилели, возможно их отбросило взрывом, а потом доконал, едва живых людей, лютый холод...
Не сгорел год назад старшина десантного взвода Михаил Задорожный в вертолете в небе над Кандагаром, когда "Мишку" сбили ракетой "духи". Уцелел, когда обстреляли колону БТэРов из минометов под Кабулом - убила воина-"афганца" заполярная река.
Через пару часов "старики" доставили драгоценную солярку на прииск. И вовремя. Запасов топлива в поселке оставалось от силы на 5-6 часов работы прожорливых дизельных установок.
Молчал директор прииска "Дальний", слушая рассказ о трагедии, случившейся рядом. Достал из недр сейфа где небрежно валялись золотые самородки пару бутылок спирта, налил, не разбавляя до смерти усталым, обмороженным водителям. Выпили.
- Мужики вы мои золотые, - дрогнувшим голосом наконец произнес седовласый бог и царь золотоносной провинции, легендарный крутой руководитель, награжденный несколькими орденами и кучей выговоров за нестандартный стиль руководства, - просите, что пожелаете! Все, что в моих силах, все что могу. Сейчас пойду к радистам, лично вашему Коржову доложу, что доехали нормально, спасли мой поселок.
А ребятам Вашим погибшим памятник здесь поставлю, в центре на площади, их семьям квартиры на "материке", детям пособие до совершеннолетия. И сделаю!!
Коржов, выслушав печальное сообщение директора прииска о гибели первой колонны, скрипнув зубами подошел к книжному шкафу где краснели обложками труды классиков марксизма-ленинизма, выдернул 12 том Карла Маркса и выудил бутылку спирта. Налил до краев стакан. Выпил. Затем открыл сейф. Достал кобуру с пистолетом и вытащил оружие. Покачал смертоносную машинку на ладони и горько усмехнувшись зашвырнул обратно в железный ящик. Из внутреннего левого кармана дорогого, отменно сшитого черного костюма, на лацкане которого багровел полученный им полгода назад орден Ленина вытащил такого же колера партийный билет. Жесткими, почти негнущимися, но обладающими звериной силой пальцами, изорвал краснокожую книжицу, обрывки брезгливо швырнул в мусорную корзину. Налил еше стакан и выпил стоя у окна, смотря на разгорающееся северное сияние. Он молча просил прощения у погибших.
Шел 1980 год... Страна остро нуждалась в золоте....
