новые. В город нам ни ногой.
«Вырезают патрули!»
Слух прошел по батальону.
В март месяце мусульманский праздник. Вышел приказ:
«Связи с возможной активизацией «душманов», копайте окопы в полный рост!»
Обрадовали… сплошная галька вперемешку с крупняком. Целый день долбили… кидай-нехочу. Весь праздник провели в охранении под Кабулом. Начался сезон дождей. Всю ночь на посту с мокрыми ногами и «Охотничьей» сигаретой в кулаке… для подогрева.
«Да… когда это кончится?!»
Мысли тяжелые… Целый месяц никто не менял, весь батальон в окопах. Одни механики-водители и операторы-наводчики, скрючившись, спали на стульчиках. Какой сон? Одно мучение! Мечтали…
«Родится сын, все сделаю, но в армию не пойдет… за что такое терпеть?!»
Кухня хреновая! Это мягко сказано. Комбижир, хлеб-пластелин. Паек десантный… что означает: одна ложка сгущенки в день. Мы за один заход месячную норму принимали.
Днем на политзанятиях спим поголовно.
«Вы, не сознательные! Слово партии – закон!»
Замполит в крике.
«Встать!»
Полроты вскочило, моргая глазами.
«Ладно, пойду отдохну, но сидите тихо!»
И офицер не железный… погоны, звездочки, партийный билет на груди.
Постоянный холод.
«Вжих! Вжих!»
Где-то завели мотор «БМД» и побежали бойцы греться к выхлопной трубе. Вот тебе и романтика! Вода привозная, порошки обеззараживающие. Тоска! Кабул под боком. Глаза бы не видели! Так достал…
«Скоро выходим на «боевые!»
Прошел слух по батальону. И слава Богу! Толяну в радость… пофиг куда, лишь бы вырваться из этой грязи, от этих вшей. А рядом в машине дембельские парадки. И смех, и грех! Дембель у нас в тумане, вернее – за туманом.
………………
«По машинам!»
Наконец- то! Направление на Джелалабад, там еще не ступала нога советского солдата. В голове сплошная «каша» - хочется и пострелять, и отличиться… восемнадцать лет.
А в Кабуле все нормально, иногда трассеры пролетали над городом и… тишина.
«Заводи!»
Команда. А радости! Четыре месяца кошмара позади и никто не заболел – запас прочности в действии. Прошли сто восемьдесят километров по Пешаварской трассе в сторону Пакистана. Все выше, выше и выше. Дорога классная. Жара, а асфальту пофиг, никаких следов от гусениц. Рев моторов, газы выхлопные - шли в одиночестве без прикрытия с воздуха с кучей барахла.
Провинция Нанганхар. Встреча, в прямом смысле, теплая. Сняли бушлаты, греемся на солнышке, а вокруг такая красота! Рай! Сплошная зелень. Запахи неописуемы! Земля богатая! Апельсиновые деревья, тутовник, яблони, виноград, инжир, чай, хлопок, плантации сахарного тростника, миндаль. Аромат! Ходишь, как в сказке, особенно после моторной вони. Рядом река Кабул - местами шириной до семидесяти метров, вода горная холодная, грязная. Рыбы валом. В горах бегают зверюшки – шакалы, дикобразы, здоровенные по полтора метра вараны. В кишлаках бродят ишаки, ослы, бараны, маленькие коровки – молока, как у козы.
Место нашей дислокации – «Долина ада»… так прозвали. В радиусе пяти километров сплошная галька. В центре разбили базовый лагерь - кухня, пекарня, машины с барахлом, три жилых палатки – кровати в два яруса. По кругу не минировали - обошлись без сигналок, растяжек. Хватило и одной роты охраны. Вооружение батальона – двадцать семь боевых машин десанта «БМД-1», несколько «БРДМ», взвод автоматических гранатометов – «АГС», минометный взвод. У комбата – машина связи. Экипировка – «хэбэ» защитного цвета «мапуту», панама на голове. В зимнее время пилотка, сверху каска, на ногах сапоги. От жары и сырости ноги преют, кожа лопается. На поясе, перекрученном несколько раз, подсумок с рожками автоматными. «Хэбэ» от тяжести патронов постоянно сползало, мешая передвигаться. Бронежилеты еще не подвезли. Начало! Коллектив в батальоне почти однородный - один призыв, но бойцы разные, кто и опускался – кусок грязи! То есть, не следил за собой, чмырился понемногу - в основном с Полесья, но «беспредела» не было. Чужие трусы никто не стирал.
Умные учатся на чужих ошибках, дураки на своих - это о нас. Сказано грубо, но справедливо. Солдаты и офицеры младшего состава, говоря высокими словами, а другие и не подойдут, свой долг выполняли не жалея живота свое. Штабное руководство… много крови на них невинной и бесполезной, за всю жизнь не отмыться.
В классическом варианте батальон рассчитан на сорок пять минут боя. Задача – захват аэродромов, командных пунктов противника, диверсии, но в Афгане это не проходит. Задача батальона:
«Прочесать местность в районе Джелалабада!»
Март месяц. Жара! Сидишь, закупоренный со всех сторон броней.
«Люки не открывать!»
Команда по машинам. Час, второй - вонь моторная, солнце в зените, к броне не прикоснуться, а за стенкой птички поют, аромат цветочный.
«Рай для нищих и богов! Я, как птица в клетке!»
Весь Афган - большая клетка. Население встретило довольно дружелюбно, улыбки на лицах.
«Держи, шурави!»
Дед дарит попугая с разноцветными перьями.
«Не положено!»
Так оно и начиналось… «положено и не положено».
…………….
«Подъем!»
Наводку на кишлаки давали местные, бывшие военные, перешедшие на сторону революции – местность и обстановку знали.
«Спешиться!»
Команда по роте. Выскакиваешь из печки бронированной, голова никакая - дурак дураком.
«В цепь!»
Шмон кишлака.
«На женскую половину не входить!»
Это из лагерной политбеседы.
В каждую роту, для налаживания более тесного контакта с местным населением, направили переводчиками по таджику или узбеку. Общались на пушту и фарси.
Толян с гранатометом, как идиот из той самой песни – «что такое не везет и как с ним бороться». В Союзе направляли на учебу по специальности водитель-механик, так нет. На тактических занятиях - бег с препятствиями, настолько серьезно натер ногу, что положили в медсанбат. Пролет! Группу отправили без Толяна, вот и досталась десятикилограммовая труба, от которой на карательной операции никакого толка.
Раннее утро, солнце показалось над сопкой – идет кишлачный шмон. Ничего общего с тем, чему обучали. Все очень просто - колонна подходит к горам, пять бойцов выскакивает из «БМД», остаются механик-водитель и оператор-наводчик, остальные вверх и вверх. Облава! Находили кремневые ружья – карамультуки, сабли, кинжалы. Ничего серьезного - один антиквариат, но выматывались конкретно. Целый день в пыли и липком от пота «хэбэ». Одна радость - о подругах и мысли не проскакивало. В начале никакого опыта, как и сплоченности - каждая рота сама по себе.
«Чей взвод лучше!?»
Офицеры между собой. Если кишлак большой, блокировали в круговую всю территорию. Честно… не по душе! Не о том мечтали, не на то учили – практически, выполняли полицейские функции. Народная афганская армия только формировалась, помощи никакой. А в городе все спокойно, никакой стрельбы, местные власти держат все под контролем - чистота и порядок.
…………
Жарко, сушняк, сигареты «Охотничьи». Воду в рейдах набирали в арыках - чистую и не очень, с песком и без. Потом цедили через носовой платок. Однажды остановились возле небольшого озера.
«Кидай, Толян!»
Гранату «РГД-5».
«Бах!»
Глухой взрыв, фонтан воды. Поплыла, еле шевеля жабрами, заторможенная рыбка.
«Поджигай!»
Кострик небольшой, соляра. Через час готовая уха - ни специй, ни вкуса, но сухпай задолбал! Вдогонку на «второе» - щелк! Сделал патроном дырку в банке с кашей, насадил на автоматный шомпол и над костром – горячее полезно для желудка. На дворе весна! Все в цвету, а подкормиться нечем – овощи и фрукты еще зеленые. Выручал молочный чеснок – витамины. Ночевали у машин - кто на камнях, кто на броне. Пока без последствий для здоровья… молодость терпит.
«Щелк! Щелк!»
На ходу пули стучат по броне - одиночные обстрелы. Больше для протокола, никакого эффекта.
«Тра-та-та!»
В ответ, куда попало, не останавливаясь несколько очередей - организованного сопротивления еще не было.
……………..
Двадцать девятое марта, 1980-й год.
«Ба-бах!»
Первая боевая потеря в батальоне. Подорвалась на мине «БМД» - ехали в «слепую», без проверки. Начало! Это потом – и танки с траками, и саперы прикомандированные. Погиб пулеметчик Валера Доронин. Рядом кишлак. Команда: «Спешиться!»
Шмонали парами, прикрывая друг друга. Дом, что крепость - окна-бойницы, высокие дувалы, замок на двери.
«Толян, иди сюда, родной!» - «Бах!» - из гранатомета. Летят щепки и пыль во все стороны.
«Заходи! Будь, как дома!»
Без юмора никак нельзя. Захватили пару кур и в дорогу.
……………..
Тридцатое марта, 1980-й год. Одно из пехотных подразделений в ущелье Кевокар попало в засаду в районе Сераи.
«Прикроем, уходите!»
Остался лейтенант Александр Стовба и несколько бойцов.
«Огонь!»
Основная группа вырвалась. Наступила ночь - пули рикошетом, глухие разрывы, трассеры по скалам. Помочь? Не реально! В двух шагах ничего не видно.
Утром подошли свежие силы - банду разбили, трупы валяются по скалам… штаны, рубашки навыпуск. Рядом лежат пять бойцов и молодой лейтенант в разорванной форме. Тела поколотые, порезанные… издевались. Александру Стовбе – орден Ленина, посмертно. Талантливый пацан, писал стихи. Впоследствии друзья издали сборник – «Аист». Почему попали в засаду? Разведка доложила:
«В ущелье Кевокар отряд «духов»!
Небольшое подразделение пехоты высадили на горном плато, где ребята нарвались на банду в триста упакованных, обученных бойцов. Если окружат… все лягут. Лейтенант и пять бойцов остались прикрывать - безумству храбрых! Первый награжденный в бригаде.
«Ребята, вот так надо долг выполнять!»
Замполит перед строем. Сделали вывод – всегда иметь при себе гранату «Ф-1», радиус поражения двести метров. «Бах!» - и на небеса… желательно умирать один раз, а не много-много и долго-долго.
На политзанятия привозили десантников из Витебской дивизии. Рассказывали…
подрывались пацаны вместе с «духами»… геройский народ!
…………..
Второе апреля, 1980-й год.
«Заводи!»
Шум мотора, траки по камням. Батальон бросили на проческу в районе Сурхут. «БМД» с механиками и операторами, как всегда, остались под сопками. Подошли к реке Кабул - с одной стороны кишлак, с другой кишлак.
«Я пошел!»
Офицер разделся - вода холодная, нашел брод.
«Вперед!»
Взявшись за руки по скользким камням. Река быстрая, ширина метров сорок, вода до подбородка, но обошлось без потерь. Солнце уже в зените, а кажется, недавно вышли. Час, второй…
«Привал!»
Открыли банки, но на душе
