неспокойно - рядом пакистанская граница. Кишлаки стоят пустые, население ушло в неизвестном направлении… не идет сухпай
«Смотри, Толян!»
В противоположном доме набрали с пол рюкзака сухого меда в форме медалек. Идем, грызем.
«Отравитесь!»
Офицеры выполняют штабную установку. И бог с ним! Грызем дальше, но втихаря. Под ногами сухая выжженная земля, камешки перекатываются.
«Что за война!?»
Мысли невеселые. Навстречу пастух с овцами, взгляд красноречивый…
«Что вы, придурки, здесь потеряли!?»
Всю воду выпили, а дороге ни конца, ни края. Впереди показалось ущелье - на входе метров триста шириной, но чем выше, тем уже. По дну ползет пересыхающий ручеек и такой мелкий, что невозможно воды не набрать… идем дальше.
«Толян, смотри, какая красота!
Примерно через километр небольшой водопад играет брызгами на солнце, а вокруг голые скалы.
«Привал!»
Объявил командир и поставил автомат у камня. Подставляем под струю каски…какой кайф! Вода падает потоком на голову – какой кайф это мокрое «хэбэ»! Сержанты разделись и прилегли в теньке - полная расслабуха.
«Душманы!»
Крик разорвал тишину.
По гребню ущелья бегут те же дехкане в штанах, длинных рубашках и с чалмой на голове, только с автоматами в руках. Занимают позиции и – огонь! Сержанту Терехову пуля пробила ногу, рядом ранило в руку бойца. Но, ни кто никого не перевязывал - под команду ротного:
«Занять оборону!»
Сделали пару обезболивающих уколов, и никакой паники. «Духи», стреляя на ходу, бегают по гребню.
«Разбиться на две группы!»
Очередная команда. Головная несет раненых на плащ-палатках, следом прикрытие. Одни бегут перебежками вниз по ущелью, вторые стреляют - камни осыпаются. Рядом упал, как подкошенный, Калина – легкое прострелили, пацан лежит в шоке, что-то булькает в груди. Но никто не кричал, держались, как мужчины. Толик с гранатометом и пистолетом, как боевая единица – ноль! Его задача - бежать и бежать! Пули секут камни, камни секут лица - пол роты в крови. Пишут: «человек в экстремальных условиях проявляет нечеловеческие способности». Пришли к водопаду – никаких сил! Но выходили! С матом и криками, вместе с раненными, падая на камнях, но вышли! Труднее всего пришлось группе прикрытия… прикрывать некому.
«Русские, сдавайтесь!»
Переводит узбек. Нам еще повезло, что банда небольшая. Обстреливали с одной стороны, иначе – всем хана! В группе прикрытия одного парня ранило в руку и пропал сержант Денисов.
Первый бой! Наше первое боевое крещение. Никто не преследовал. На сопке связались с бригадой, запросили помощь. Знакомые места, но уже ни овец, ни пастуха. Потом дошло - выполняли функции разведки. Сержант Терехов умер от потери крови - наша вина, не смогли оказать квалифицированную помощь. Если честно… никакой помощи, одни уколы. Цель одна - выйти из-под обстрела - вышли! И только потом всех перевязали, кроме сержанта – ему ни к чему. У пацана через полгода дембель… не судьба. Через полчаса раздался свист винтов - на вертолете эвакуировали раненых и погибшего. Калину отправили в союзный госпиталь, затем отправили в реабилитационный центр и опять в горы, в родной батальон, но не тянет Калина, задыхается на подъемах…
«Эй, врачи! Как пацан комиссию прошел!?»
Выручило батальонное начальство – перевели в механики. Калина на гражданке работал трактористом, так что особо напрягаться не пришлось, немного практики и до конца службы в горы не ходил.
Нагрузки конкретные, не все выдерживали. Один парень пулеметчик нашего призыва, родом из Тернополя, на операции в Сурхруте прострелил ногу – самострел из «ПК-7,62». Потом особисты забрали, больше мы его не видели. Трофеи!? Были и трофеи, но это со временем… старинные ружья, сабли в серебряной чеканке, фарфор. В палатке можно было открыть не плохой музей. Складывали в хозмашинах, потом офицеры вывозили домой.
На одной операции шмонали кишлак. Смотрю, в переулке бойцы крутятся, заинтриговали, подхожу – дукан чистят! Джинсы, плавки, мелочевку суют по карманам.
«Толян, держи!»
Боец кинул пачку местной валюты – афгани, а что с ними делать не знали… задницы подтирали. На следующий день…
«Толик, особист вызывает!»
Особист…
«Расскажи… Денисов, каким он парнем был!?»
То есть, офицера интересуют моральные стороны пропавшего бойца.
«А не мог ли он сдаться!?»
Вопросы серьезные – у каждого своя работа…
Время идет, отношения с местными изменились не в лучшую сторону - заслуга китайских и пакистанских агитаторов-инструкторов. Дехкане оставляют кишлаки, уходят в горы, где формируются отряды «душманов».
«Бах! Бах!»
Участились одиночные выстрелы. Бегом с напарником в соседний двор. Висит белье, потрогали - мокрое! Все перевернули – никого! Куда могли спрятаться?
«Фах!»
Сигнальная ракета …
«Отход!»
Это в радость…
Подъехали к небольшой речушке, приток Кабула. Мост приличный – длинной метров сорок, высокие, обрывистые берега, на другой стороне виднеются постройки. Это пригород Джелалабада, еще час и будем дома в «Долине ада». Расслабились… десантура сидит на броне, голова механика-водителя торчит из люка.
«Бах! Бах!»
Всего два выстрела…
Ведущая «БМД» командира взвода, старшего лейтенанта Александрова резко поворачивает и с десяти метровой высоты срывается в наполовину высохшую речку. Гусеницы сверкают на солнце. Бойцы с других машин резко спрятались под броню …
«Тра-та-та!»
Пулеметы открыли огонь, посыпались гильзы.
«Спешиться!»
Команда по колонне. Во главе с ротным прочесали ближайшие дувалы – ноль.
Через полчаса подошла машина «МТО»…
«Цепляй, бойцы!»
Лебедками вытащили на берег. Погибли: старший лейтенант Александров – молодой парень, немногим за двадцать… взвод остался без командира, ефрейтор Смеренко - оператор-наводчик, рядовой Градский - водитель-механик
«Прощай дружище, Петр Градский, классный ты парень!»
Четырех бойцов с тяжелыми ранениями отправили в госпиталь, но в строй вернулся один Паша из Винницы. Пахальчук – веселый парень, остальных комиссовали.
………………….
«Бах!»
Снайпер прострелил голову водителю-механику, «БМД» теряет управление и срывается вниз. Бойцов раздавило тоннами веса, высотой. Паша спал в десантном отделении, что и спасло - остался жить.
………………….
14 апреля, 1980-й год.
«Найти Денисова живым или мертвым!»
Команда по батальону.
Ущелье, знакомые места - минометчики без минометов, но с автоматами пошли по дну, мы с двух сторон по гребню… опыт имеется - «духи» научили! Солнце припекает. Никого и ничего. Команда:
«Отход!»
Все спокойно, воробышки прыгают по веткам. Минометчики и еще одно подразделение переправлялись через речку немного позже нас, поэтому и задержались
«Бах! Бах!»
Выстрелы со стороны дувалов. Непонятка!? Утром прочесывали! Никого там быть не должно. Толик Малищюк остался в группе прикрытия - бойцы залегли в метровой пшенице.
«Тра-та-та!»
Отстреливаются. Задачу пацаны выполнили - основные силы переправились, пора отходить. Толик приподнялся –
«Тра-та-та!»
Четыре пули по диагонали прошили все тело - вынесли, вызвали «вертушку». Четыре часа продержался - парень крепкий, но против «лома»… умер. Отправили в морг в Джелалабад. Хороший парень, надежный друг, из одного района - зема.
«Эх, Денисов, Денисов…»
Вольно-невольно виновник «торжества». Что с тобой? Неведомо… так и не нашли.
……………
Люди разные, у каждого свои фокусы.
«Хочу быть командиром!»
У сержанта Мясникова, заместитель командира взвода, после гибели командира, с «крышей» возникли проблемы.
«Встать! Лечь!»
Гоняет взвод…
«Упал, отжался, побежал!»
Сержант ведет себя не правильно. В свое время в союзном Кировабаде досталось от «дедов», но не вовремя вспомнил, не вовремя.
Ранним утром окружили со всех сторон кишлак - не сдаются гады, отстреливаются из-за дувалов.
«Ребята, огонь!»
Минометчики выпустили первую, вторую мину по кишлаку. Мы лежим, постреливаем.
«Взвод в атаку, вперед!»
Срывается сержант Мясников в полный рост. Идиот! Фильмов насмотрелся…
«Бах!»
Один выстрел.
«Ой-е-ей!»
Лежит, орет – пуля в ногу попала. Вытащили, кольнули, перевязали. Через некоторое время вернулся из госпиталя совсем другим человеком. Друг, товарищ и брат!
«Простите, братцы… засранца!»
Через месяц заболел желтухой – больше не видели. Пацаны случайно встретили - устроился каптерщиком в Ташкентском госпитале. Жить-то хочется! Не судите, всякое бывает… боец вез на Родину героя и избил, по пьяни, мента - получил срок. Все, не ждите, отвоевался.
Привозной водой каждый день наполняли большую резиновую лодку. Первыми купались офицеры, затем, согласно субординации, наша очередь трусы стирать. В нескольких километрах небольшое озеро, но пока дойдешь, да еще при оружии, возвращаешься, как и не ходил – температура плюс пятьдесят. Но и в таких условиях пытались окультурить территорию – камешками дорожки выкладывали, песочком посыпали… красоту наводили.
Самый паскудный – парко-хозяйственный день. Масло и грязь! Провоняешься, нанюхаешься - сутки отходишь. Зато движок, как новый!
Кормили паскудно - консервы, тушенка, масло, кашки в банках, супчик – комбижир, сухая картошка-пластелин, рыбного – ноль. Жара! Банки вздувались, лопали. Постоянный сушняк…
«Дай сто грамм!»
Рядом стояла машина-рефрижератор… ходишь, клянчишь.
«Кайф!»
Не на долго… через пол часа, тоже самое - воды мало, нас много.
Как и следовало ожидать, началась эпидемия дизентерии - загадили пол долины. Туалет метров за сто от палаток - ближе нельзя … яма, досочки из-под ящиков, массеть.
«В одиночку не ходить!»
