несомненный фанатик танцев, а всё чтиво - явный бред.
И, тем не менее, прошло же редакторскую цензуру это сообщение?!. Что-то здесь не вязалось. Что-то было не так и казалось неправильным. Информация несла в себе нечто такое, что не укладывалось в рамки привычной и к счастью присущей мне логики и это наводило на интересные размышления. Тот, кто размышлял над темой Трикса ввергал меня в размышления о причине плясок. Тот, кто писал всё это, знал нечто гораздо большее и я чувствовал это нутром.
Перечитав ещё раз текст, я задумался. Я поворачивал полученную информацию и так и эдак, пытаясь взглянуть на неё с новой, необычной точки зрения, пытался понять её получше.
И в какой-то момент до меня кое-что дошло.
Внезапно я вскочил на ноги и хлопнул себя по лбу. Какой же я идиот! Так вот в чем дело! Вот где эта самая пресловутая собака, чёрт бы её побрал, зарыта! После слова Трикс не стояла точка! А это значило что кому-то из Лиги приспичило выйти со мной на связь. Если конечно дело не в правилах местной пунктуации.
Я заколебался и потому разнервничался. И, когда мой мандраж достиг наивысшего апогея даже в перигее, я выглянул в коридор и, ухватив за клешню проезжающего мимо робота, затащил его, брыкающегося и упирающегося в номер.
-Читай, лампочконосый ублюдок, - сунул я в руки газету железному недотёпе, нагнав на себя самый суровый вид при этом. - И только попробуй пропустить что-нибудь. Отвечай, что это за чёртов лес? Ты знаешь хоть что-то о нём?
Робот добросовестно сунул зажужжавшую голову в газетку. Он пробегал строчки помигивающими тусклыми ничего не выражающими глазами, а я, набравшись терпения, ждал.
Я лишь хотел проверить подозрения.
Робот прочитал статью десять раз кряду, в простом режиме общего сканирования, как это и делают все роботы. Затем он включил в себе аналитический блок и проделал то же самое по диагонали, задом наперёд и уж совсем непростым способом - снизу вверх по диагонали с заходом в суффиксы и деепричастия. И, тем не менее, судя спокойному выражению его жестяного лица, ничего предосудительного робот в газете не нашёл.
-Ну что? - голосом не предвещающим ничего хорошо поинтересовался я.
И тут куча ходячего, измождённого годами непосильной работы металла, заскрипев старыми ревматическими заклёпками, со страшным грохотом упала на колени и взмолилась.
-Не вели казнить, Ваша Светлость, - вскричал робот. - Вели миловать. Это я во всём виноват. Я исправлюсь. Дайте время и я найду против себя свидетелей, которые составят на меня такой компромат, что мне не позавидуешь. Меня демонтируют прямо на ваших глазах в зале справедливого суда и немедленно отправят на переплавку. Дайте шанс и вы сами увидите на что ещё способен такой старый увалень, как я.
Наверное, лицо у меня было разочарованным. Иначе чего бы это я отхлебнул из бокала, который всё ещё держал в руке. Ко всему прочему, я был так разочарован, что молоко в радиусе трёх километров вокруг, обязательно скислось бы даже в вымени коров, окажись эти добрые животные поблизости.
- Вот что значит программа упреждения и угодливости, - подумал я. - Беднягу Джо, а судя по гравировке на груди, так и звали горемыку, так запрограммировали на удовлетворение чужих потребностей, то есть желаний капризных клиентов, что тот готов полить себя водой из крана и заржаветь тут же, лишь бы только угодить.
В общем, скука несусветная. В то же время в разгадывании той шарады, что подкинула газетёнка, я не продвинулся ни на шаг. Ни в том, что за Лес такой дивный, что способен сам передвигаться по пересечённой местности, ни в том, чем отличаются местные правила пунктуации от, например, марсианских.
Наверное, я бы ещё долго терзался бесплодными размышлениями на эту тему, если бы, внезапно, дверь номера не распахнулась и на пороге не возник невысокий худощавый мужчина с насквозь фальшивыми манерами, но зато с видом полицейского скрывающего, что он полицейский. В общем любви у меня к появившемуся типу не возникло никакой.
Не понравившийся мне с первых минут во всех отношениях тип держал в руке трость, которой он сразу не преминул воспользоваться, постучав ею по железной голове всё ещё угодливо ползающего в моих ногах не наученного себя уважать робота. И, наклонив набок голову и вслушавшись в мастерски извлечённый звук, весьма напоминающий звучание подвешенного за верёвочку медного таза, когда в него лупанут алюминиевым черпаком, незнакомец коротко бросил:
- Вон!
Джон конечно же был просто рождён для того чтобы выполнять приказы.
Поэтому он мигом выкатился из номера. А непрошеный гость уставился на меня пронизывающим, немигающим взглядом.
-Ты не узнал меня, Сэмюэльчик? - пропел типчик голосом, в бархате которого угадывались вкрадчивые нотки.
Явно неврастенические губы скривились в ядовитой усмешечке.
Я в свою очередь недоверчиво вытаращился на гостя.
- Легавый, что ли? - неуверенно предположил я. - Точно легавый! Я тебя пристукнул, когда драпал из той хорошо известной тюрьмы на Альфа-Центавра. Ты я вижу после того маленько не в себе. Извини, что саданул по башке. Ничего другого тогда на ум не пришло.
-Кто драпал? Ты, что ли? – с издёвкой пропел змееулыбчивый тип.
-Ну, я. Не ты же, - ничуть не рассердившись, нагло заметил я. - Зачем вам легавым драпать из тюрем, если вся власть в них итак ваша.
И я с ностальгической грустью вспомнил, как всё было...
Смеркалось. Пели соловьи. По небу плыла большая серебристая луна. Вдыхая полной грудью настоянный на ночных запахах воздух, я лез через ограду. Охранник, мой друг, крикнул:
-Стой! Стрелять буду!
Я показал ему интеллигентный кукиш, который насобачился сворачивать за долгие месяцы отсидки, а так же я напомнил придурку, что все свои патроны он ночью проиграл мне в карты.
И в доказательство своих слов я ссыпал латунные цилиндрики по другую сторону забора, между рядами колючей проволоки, где ещё с вечера бегал здоровенный некормленый кобель людоедского вида.
А охранник попытался патроны достать. Но ничего хорошего из того не вышло. Он только расцарапал себе плечо, да злющий пёс цапнул его за палец.
А я залез на трёхметровый забор. А другие такие же, как и первый, охранники с вышек - мои собутыльники - попытались меня подстрелить. Но и у них ничего не вышло. Потому что у них тоже не было патронов, так как и эти охранники продули мне все патроны в карты неделей раньше. Точно так же, как и первый охранник, мой друг – в «двадцать одно».
Вот, что значит хорошо подготовиться.
От этих тёплых воспоминаний мне даже хорошо сделалось. Не подумайте только, что я бежал из тюрьмы, потому что мне там плохо жилось. Наоборот, я прекрасно проводил время со всеми теми типами, которые, как они считали, надзирали за мной.
Тюрьма одевала, кормила, заботилась о моём здоровье... Но, к сожалению, я не мог оставаться в том рукотворном раю вечно. Однажды пришло время покинуть гостеприимные стены, так как в дорогу звали великие дела. Я был счастлив там, но не до конца. Ведь я ужасно не люблю, когда за мной надзирают. А в стенах тюрьмы дело обстояло именно так.
Между тем, не во вспоминаниях, а в реальной жизни, то есть в номере гостиницы дела развивались совсем по диковинному сценарию.
Glava XXlll.
-Ты подлый вор и обманщик! - вскричал худосочный тип и гневливо ткнул пальцем в грудь Хитрого Лиса. Наверное, для того, чтобы ТОТ не заблуждался на тот счёт, кого тип имел в виду.
-Не может быть! - заартачился я просто так, для порядка. - Согласен, я никогда не блюл законы, однако, не всё так фатально. В общем, я не так уж плох, как вы себе это воображаете.
-Ты предал меня! Ты завёл шашни с бандой мошенников!
-Смотря какую банду иметь ввиду. Если под бандой вы подразумеваете мою супругу, то здорово заблуждаетесь. Она не банда. Она целая армия мошенников. А может даже две армии. Или три. Это зависит от обстоятельств, - не без гордости за свою семью заметил я.
-Не выкручивайся, Лис. Не пытайся нас обмануть.
-И не подумаю, - заверил я, имея в виду, конечно же, совсем противоположное, то есть то, что я как раз не собирался завязывать ни с обманом, ни с мошенничеством, ни с бандой.
Во всяком случае, в самое ближайшее время я не собирался заканчивать со всем этим.
-Тебя будут судить. Военно-полевой суд уже рассматривает твоё дело.
Тут мои нервы не выдержали и я глумливо захныкал.
-Что я вам сделал, негодяи? Это чудовищная клевета!
-Хитрый Лис, ты арестован.
-Вы сумасшедший, - догадался я. - Вы сошли с ума и вы к тому же маньяк. У вас мания того, что вы - не маньяк. Но вы не догадываетесь, что вы маньяк, потому что дебил. Вы недогадливый сумасшедший маньяк.
Видимо, тип попытался постичь смысл мной сказанного и это чуть и вправду не свело беднягу с ума, потому что в следующую минуту он не то простонал, не то прошипел:
-Сдайте мне ваш жетон.
-Чего? - не понял я.
Типчик сделал шаг вперёд и, вытащив из кармана баллончик с парализующим газом, направил его мне прямо в лицо. Однако, я лишь блаженно задёргал носом, когда тугая струя аэрозоли ринулась в мою сторону.
-Клумбы Марса, - прокомментировал я марку дезодоранта.
Ведь я сам и подсунул негодяю эту штуку минутой назад взамен его убойной смеси. А визитёр был так увлечён разговором со мной, обвиновачиванием меня, что даже не заметил как я незаметно и ловко проревизировал его карманы, подменив в них всё, что посчитал нужным.
-Вам меня не запугать. Ни Клумбами Марса, ни каким-либо другим ароматизатором, - проинформировал самым серьёзным тоном гостя я. - И, вообще, я буду жаловаться.
-Я твой начальник, идиот, - прохрипел тип. Лицо его покрылось красными пятнами. - Ты, что, в самом деле, ни черта не помнишь? Или только прикидываешься?
Само собой я не собирался отвечать на глупые вопросы. Тем более, в коридоре послышались знакомые шаги.
-Астрая, детка, вызывай скорую и полицию. У нас чокнутый, - попросил я.
-Тссссс, - страшно зашипел весь зелёный от злости визитёр и повернулся к двери, между тем, как рука его скользнула в карман брюк.
-Вы не это случаем ищете? - самым невинным тоном поинтересовался я.
Одновременно с этими словами я вынул маленький чёрный пистолет из своего кармана и направил его дуло в затылок гостю.
Гость затравленно скосил глаза на меня, а его рот раскрылся от удивления. Но скорее всего ему так было удобнее.
-Угадайте с первого раза, что я сейчас хочу с вами сделать и я отпущу вас, - предложил я.
Тип не угадал. Теперь он вообще молчал, как сыч, застыв столбом и лишь с угрюмой обречённостью поглядывал на меня. Да ещё, пожалуй, трясся от страха. Трясся до тех пор пока я не огрел его рукояткой пистолета по башке.
Когда вошла Астрая, крепко сжимая в руках мешок набитый до самого верха пачками кредиток, до недавнего времени принадлежавших по всей видимости местному банку, я все свои дела уже обстряпал. Вредный тип лежал на полу, похрапывая словно мерин в конце тяжкого трудового дня на пашнях Гамильреды, а я с самым серьёзным видом изучал его документы - полицейское удостоверение и жетон, которые только сейчас обнаружил вшитыми в полу пиджака гостя.
-Ты прикончил копа, - ровным и бесстрастным тоном констатировала Астрая, заглянув мне через плечо. Потом она задвинула в дальний угол свою драгоценную поклажу и хмуро уставилась
