Просто…
- Услышали твое м-м-м… выступление, - нашелся Емеля. – И решили заглянуть.
- Ага, - поддакнул Иван. – Кстати, кто автор этой болотной дребедени, не помнишь?
- Как… как ты сейчас назвал произведение Мари Дюбуа фон Тина??? – пораженная Кикимора перешла на, так называемый, «тихий крик». – Да ты хоть знаешь, каким великим человеком она была?!! Да ты… да что ты вообще понимаешь в поэзии! – воскликнула она. – Неотесанный…
- А мне понравилось, - пискнула Фелиция. – Только страшно очень.
- Ну, вот, напугала бедного ребенка! – покачал головой Дракон. – Э-э, деточка… - Ледяной Исполин наклонился как можно ниже. – Ты это… близко к сердцу не принимай. Это просто выдумки…
- Выдумки?! – рявкнула Кикимора, мимо ушей которой не пролетал незамеченным ни один звук. – Мари Дюбуа фон Тина – выдающаяся поэтесса, основоположник болотного классицизма…
- То, что болотного – это мы уже поняли, - успокоил ее Иван. – Одни утопленники вокруг. – Он невольно поежился. – Жуть!
- Ага, - поддержал его Емеля, который не умел держать язык за зубами, равно, как и его друг. – Послушаешь – аж жить не хочется.
- Да вы просто… - Кикимора обвела взглядом присутствующих и… картинно рухнула обратно в кресло. – Вот так, стараешься изо всех сил привнести в этот мир хоть каплю света, а в итоге? – причитала она. – Что в итоге? Ладно, я ничего не получаю взамен, но был бы хоть какой-нибудь результат! А так бьешься, бьешься, словно, головой об стену…
- Что? Ты бьешься головой об стену? – переспросил ее Дракон. Он, как всегда, плохо расслышал. Женщина одарила его ядовитым взглядом.
- Я бьюсь об стену головой,
Как молотом о наковальню.
И, полный горького отчаянья
Разносится по всей округе голос мой! – стуча копытцами по начищенному паркету, в комнату вбежал Осел. С перевязанной головой, но не потерявший при этом своего оптимизма. – Чего у вас такие кислые лица? – воскликнул он, подскакивая к Кикиморе. – А вас, мадам, я приглашаю на танец! Ну, что же вы сидите? Трам-там-там-парам-пам-пам… - запел он, выписывая вокруг женщины круги, временами, останавливаясь и отбивая чечетку.
- С ослами не танцую! – фыркнула «мадам». – И хватит уже, портить паркет!
- Нет, народ, с вами неинтересно! – Осел на секунду прекратил исполнять свой ослиный степ. – Нужно же хоть иногда развлекаться!
- Делу время, а потехе – час, - прорычала Кикимора, отнимая руку от лица. – И перестань скакать в моей комнате!
- Делу время, делу время!
Да-да-да-да-да-да!
Делу время, делу время!
Да-да-да-да-да-да!
А-а-а-а! – подкованный в плане музыки Осел, начал, было, петь развеселую песенку, но Дракон оперативно выставил его за дверь. Во имя спокойствия хозяйки комнаты, которая собиралась лопнуть от возмущения. – Злые вы! – крикнул тот, оказавшись в коридоре. – Никогда больше не останусь с вами! Фиона и Шрэк звали меня с собой, но я отказался. И к чему такие жертвы? – кричал Осел, время от времени, ударяя в дверь копытом. С каждым ударом Кикимора становилась все зеленее. Работники Корпорации переглянулись. Насчет того, что огры звали этого горохового шута с собой, у них имелись большие сомнения.
* * *
- Слушай, тебе есть не хочется? – Фаргл потер рукой животик, который был, явно не прочь, чтобы в него положили что-нибудь съедобное. Фергус смерил его презрительным взглядом.
- А еще брат называется! – фыркнул тот. Фергус был старше Фаргла на несколько минут и ужасно важничал по этому поводу. – Хотя… ты же малявка! – расхохотался он. Брат обиделся.
- Это я, значит, малявка? – возмутился Фаргл. – Я, вообще-то, твой близнец!
- А ведешь себя как малявка! – возразил Фергус. – Хуже, чем Фелиция.
- Интересно, где она? – мысли Фаргла тут же перекинулись в сторону сестрицы. – Наверняка, обедает!
- Да… - подтвердил Фергус. – Со старухой, тем крылатым громилой и полоумной зеленой бабой.
- Ее Кикиморой зовут, - отозвался Фаргл. – И ничего она не зеленая.
- Зеленая! – уперся Фергус. – Я видел!
- Прикид у нее зеленый, - пояснил брат. – А так, обычная она. Только вредная очень.
- Ага, - Фаргл задумчиво ковырял обои. – И обидчивая. Видел, как она сегодня тех двух дураков гоняла?
- Дурак там один. Второй – Емеля. – Поднявшись на ноги, Фергус выдвинул ящик комода и заглянул внутрь. – Ничего съестного! – пожаловался он. – Хоть бы, «Сникерс» там, или…
- Или колбаса копченая, - подхватил брат. Он подошел к комоду и тоже заглянул в ящик. – Одни тряпки!
- Это постельное белье, - констатировал Фергус, вытаскивая вещи. – Простыни, наволочки и пододеяльники.
- Я бы сейчас супа съел… - Фаргл посмотрел на брата. – Может, пойдем к ним?
- Ну, уж нет! – покачал головой Фергус. Огреныш сделал это настолько активно, что его ушки-трубочки так и заходили ходуном. – Ты хочешь попасться в лапы этих двух «нянек»? Лично я – нет!
- Но я есть хочу! – запротестовал Фаргл. – Где мы добудем еду?
- Если ты захотел есть, но пожевать нечего – ложись и спи, - посоветовал Фергус. – Желание уснет вместе с тобой.
- Почему? – младший близнец влез в пододеяльник, как в спальный мешок, укрывшись при этом, ворохом простыней, которые совсем недавно вместе с братом вытащил из комода.
- Ну, должно же оно когда-нибудь отдыхать? – рассудил Фергус. Он, в свою очередь, соорудил себе спальное место и улегся, намереваясь уснуть.
- Фергус, а, Фергус? – через некоторое время позвал его брат, но старший не отозвался. Фергус не спал, однако, сознаваться в том, что ты упал в грязь лицом было стыдно, поэтому маленький огр притворился.
Через некоторое время, дети и, вправду, уснули, на полу, среди разбросанных вещей Бабы Яги.
* * *
- Ну, вот. И что теперь с этим делать? – старуха, в сердцах, бросила на стол ворох разрезанной пряжи. – Нитки окончательно испорчены! Даже… - тут Баба Яга (а это была именно она) увидела комод с выдвинутыми ящиками и кучу барахла подле него. Приблизившись, женщина узрела и виновников погрома: спящих маленьких огров. Однако, вместо того, чтобы рассердиться и отходить проказников метлой, Баба Яга улыбнулась, глядя на них. Дети… какие же они милые. Хоть и проказники. Старуха наклонилась и, как могла, укутала, сорванцов своей просторной шалью. Холодно на полу. Нужно их перенести на кровать.
- Обед на столе! – оповестил Ягу Аззель Криорк, сунув свою бородатую физиономию в комнату. Яга приложила палец к губам.
- Тише!
- А что такое? – позвякивая своими инструментами, рыжебородый гном прошел внутрь. – О, нашлись-таки! – обрадовался он, потирая ладони.
- Да. Уснули, бедные, - вздохнула Баба Яга.
- Проголодались, небось, - заметил Аззель. – И уснули.
- Золушка сказала, что яблочный пирог исчез без следа, - вспомнила женщина. – Надеюсь, что это именно они его съели.
- Скорее всего… - кивнул гном. – Правда, вот Кикимора не в духе. – Эти ребята разлили ее любимое варенье. И испачкали одежду.
- Они много чего натворили, - согласилась Баба Яга. – Но, они же, всего лишь дети.… Ведь ничего страшного не произошло.
- Слава богам! – отозвался собеседник. – Главное, что они на своем пути, Лихо не встретили.
- Это точно… - женщина вновь взглянула на спящих. – Поможешь мне перенести их на кровать?
- Конечно, - Аззель с готовностью засучил рукава своей белоснежной рубашки, обнажая сильные, мускулистые руки. Хотя, этот жест, наверняка, был лишним. – Со мной – вмиг управишься!
Перемещение детей прошло без приключений, однако, Фаргл, обладавший чутким сном, все же, проснулся. Он с удивлением переводил взгляд с Яги на Аззеля и обратно, не зная, что сказать. Молчание нарушил гном.
- Ну, вот вы и нашлись! – произнес он. – Все же, заставили нас поволноваться…
Фаргл всхлипнул.
- Что такое, внучек? – Баба Яга всплеснула руками, присаживаясь на край кровати. – Все в порядке, мы на вас не сердимся!
- Правда? – Фаргл посмотрел на нее заплаканными глазами. Старуха отрицательно замотала головой:
- Конечно, нет! Все в порядке… Правда! – добавила она, когда по коридору пронесся Соловей-Разбойник, сыпля ругательства направо и налево, поминая при этом «мелких гадких огров».
- Это мы печь разрисовали, - проговорил Фаргл, вытирая слезы. – И варенье разлили. И… он снова жалобно всхлипнул. – И пирог тоже съели мы, бабушка!
- Да знаю я, милый, все знаю, - успокоила его Яга. – Все знают. Тайное становится явным, знаешь ли…
- А еще мы емкость с мукой подвесили над дверью, - вспоминал огреныш, загибая пальцы. – И банановую кожуру на лестнице разложили. А еще…
- Мука досталась Кикиморе, на кожуре поскользнулся Дракон, - кивнула женщина.
- И ручки смолой мы намазали, и в умывальник зеленку тоже мы налили… - услышав про зеленку, Аззель еле подавил смех. Ему теперь стало ясно, каким образом Иван смог записаться в клуб поклонников Кикиморы.
- Цветочек вышел что надо! – хрюкнул гном в свою густую бороду. – Иван в восторге!
- Ага, в таком восторге, что до сих пор рвет и мечет, - подхватила старуха. – У него скоро с Василисой свидание, а он зеленый как Водяной!
- Зато Кикиморе по душе придется, - хихикнул Аззель. – Она у нас любит… зелененькое.
- Деревянненькое она тоже любит, не переживай, - Яга встала с кровати и, обернувшись, приказала:
- Сейчас же буди своего брата и спускайся вместе с ним в Зал Безумных Чаепитий. Завтрак вы проворонили – сами виноваты. Так что сейчас будете есть суп из курицы. И чтобы никаких «не хочу!»
* * *
Фергус и Фаргл, с опаской озираясь по сторонам, шли по коридору. Преодолев последний поворот, они оказались в дверном проеме. Далее начинался Зал Безумных Чаепитий.
- Ну, что, идем? – шепнул Фаргл брату. Но тот промолчал в ответ, крепче сжав его руку. Интересно, как встретят работники Корпорации Исполнения Желаний виновников всех своих бед и несчастий?
Маленькие огры медленно шли к столу. К сожалению, малыши не имели возможности покраснеть со стыда, не то, сделали бы это. Фаргл чувствовал, как горят его уши под взглядами присутствующих. Еще бы! Ведь за столом сидели:
- Кикимора, со следами муки на одежде и шевелюре;
- Иван, зеленый, как болотная жаба, с остатками бумажного цветочка на голове;
- Дракон, с огромным пластырем на морде и забинтованной лапой;
- Кот Леопольд с подпаленным кончиком хвоста;
- Соловей-Разбойник с подбитым глазом… и многие-многие другие.
- Ну, чего застыли? – Баба Яга подтолкнула детей к столу. – Садитесь, скорее. Суп остынет!
